– удивился Андре, пытаясь понять, как могла вообще быть подобна утечка, и добавил как бы про себя, но вышло вслух. – Кто же слил?
– Слил? – переспросила Амалия и внимательно посмотрела на него.
– Я тебе ничего рассказывать не буду, и не настаивай.
– А я ничего и не спрашиваю, – улыбнулась она. – Ты же с Тоби ездил, да?
– Амалия, не лезь в это дело, не надо, – строго сказал он, – и Тоби не допрашивай, он хороший парень, не надо его использовать.
– Я пошутила, Андре, – успокоила она его. – Что ты в самом деле? Мне бы этого «белого пони» добить. Меня издательство прессингует, надо материал выдавать, а я не знаю, что писать. Ты мне не поможешь?
– Помогу, но сначала ужин, – ответил он.
– Пап, а все что говорят в новостях правда? К нам прилетит это химическое облако? – спросила Аня, накладывая ему большую тарелку салата с морепродуктами.
– Они говорят неправду, ничего к нам не прилетит, там ничего нет, – ответил он, заметив, как Амалия залилась смехом. – Я проговорился да?
– Ну так. На статью хватит, – заулыбалась она.
– Хм, а вот это можешь написать, но только без ссылок на меня, надо успокоить людей.
– А почему в новостях врут? Мама Марии-Луизы собирается уехать к друзьям в Дюссельдорф, – Аня села напротив Андре, набрасываясь на тарелку с салатом, и добавила, с набитым ртом. – Зачем они нас пугают?
– Сложно сказать, мне самому это интересно. Наверное, Амалия знает лучше, – он ухмыльнулся, видя, как вытянулось лицо у Амалии. – Наверное, потому что больше нечего сказать, а заставить бояться самое простое.
– И прибыльное, – добавила Амалия. – Им надо продать эфирное время, удержать зрителей у экрана, а цена этой игры значения не имеет.
– Но это же подло! – воскликнула Аня.
– Давайте сменим тему, – предложил Андре. – Что было в школе?
– Да что там обсуждать, – отмахнулась Аня. – Мы купили мне платье!
– Отлично, покажешь? – спросил Андре.
– Да! – Аня вскочила и убежала в свою комнату переодеваться.
4.
Андре сидел в комнате отдыха и смотрел телевизор без звука. Передавали местные новости вперемежку с короткими репортажами о жителях района, рассказывающих о своей работе и жизни.
На экране крупным планом показывали пожилую женщину, которая рассказывала о том, как она всю жизнь проработала медсестрой в больнице, а сейчас для нее главное развлечение и счастье готовить огромный противень ее фирменного штруделя для всей большой семьи и особенно для шести внуков. Ее полные, слегка отекшие руки мастерски замешивали тесто, раскатывая его в тончайшие полоски, все этапы приготовления штруделя проходили так легко, что могло показаться, что это под силу любому. Андре вспомнил, как они с Аней вдвоем, это было, наверное, уже больше двух лет назад, пытались приготовить что-то подобное. Получилось съедобное, но это был определенно не штрудель. Сюжет закончился, и на экране появился мужчина средних лет, уже получивший солидное пивное брюхо, с огромными руками и добрым, по-детски глупым лицом. Он рассказывал, как после школы пошел в училище при заводе и вот он уже токарь высокого класса. Он рассказывал про свою работу, искренне называя себя членом общей семьи завода. Замелькали кадры производственных помещений, где кипела работа. Вот оператор выхватывает его из стройных линий производственных участков, наблюдая за его работой со стороны. В следующий отрезок он уже дома, где всегда есть дело для его умелых рук, ему помогает его сын, через несколько лет он тоже пойдет в училище при заводе, сын хочет начать как его отец, но потом доучиться до инженера.
В комнату отдыха постепенно стали приходить с обеда коллеги Андре. Он посмотрел на время, часовая стрелка приближалась к двум часам. Дел у него было немного, фрау комиссар не разрешала ему брать новые дела, требуя соблюдения режима реабилитации, прописанного врачами. А он нарушил их правила, он опять не пошел на обед. Одному есть не хотелось, а Тоби уехал по своим открытым делам в лагерь беженцев, там было простое дело о краже, особо и не стоило вникать в него, никто и не отрицал своей вины. Андре достал свою записную книжку и стал перечитывать сделанные и накануне записи. Он и так все помнил, но, когда перечитываешь написанное, зачастую становится понятней, открываются новые вопросы, ставя под сомнение ранее сделанные выводы. Но сейчас озарения не приходило, слишком мало было информации. Отчет от экспертов еще не пришел, на столе у фрау комиссар лежали запросы на проведение эксгумации тел погибших сотрудников той фирмы, он уже подготовил документы для возбуждения нового уголовного дела об отравлении химическими отравляющими веществами, не хватало лишь предварительного отчета экспертов.
Один из его коллег взял пульт и стал щелкать. Найдя новости, он сделал громче. Комната наполнилась решительной музыкой отбивки, и на экране появились лица ведущих, пристально глядевших в душу зрителям. Дикторша с эмалированным лицом повторяла всю ту же заученную, как мантру, новость о проведении поисковых работ на территории промышленного района города… Андре не слушал, стараясь сосредоточиться на записях, но ее голос уверенно подавлял внимание. Сделанные на месте кадры оцепления, тревожные лица спасателей, десятки спецмашин – все это было снято с нужного угла, доводя картину почти до панической. Замелькали лица жителей близлежащих домов, с надеждой глядевших в камеру, многие боялись возвращаться домой, увозили детей к родственникам в другие города. Камера показала будто бы вымершие улицы, ни одной машины, только ветер поднимает клубы мелкого снега, растаявшего через несколько часов после съемки.
– Я слышал, что это все русские, – сказал один полицейский, сидевший слева от Андре в конце зала. Его поддержали другие.
– Да, говорят, что они готовили теракт против нас в ближайшее время, – добавил другой. – Вот только утром слышал.
– Какая чушь! – воскликнул третий, топнув ногой. – Как можно верить этому бреду?
– Не скажи, почему бреду? Эти русские сначала травили своих же шпионов в Англии, потом помогали этому, забыл как его там… – начал было первый, но его перебил оппонент.
– Так ведь ничего доказано не было! Как можно верить этим сказкам? Из нас делают дураков, рисуя образ врага, но зачем им это надо!
– Не доказали потому, что эти русские хорошо умеют заметать следы. Вот у нас в доме жил один, никогда не докажешь, что это он… – начал было второй, но его перебил оппонент.
– Тогда получается, что они хитрее и профессиональнее нас, – сказал его оппонент. – А мы, получается, как дети малые, ничего не можем.
– А ты что, за них, что ли? – вскричал первый. – Ты чего их защищаешь?!
– Я никого не защищаю, – спокойно ответил ему его оппонент. – Сам подумай, зачем им это? Вот зачем им весь этот бред? Может они и у себя сами своих же отравили?
– Так ведь это уже доказали, разве нет? – удивился второй. – Я сам видел в новостях. Наши эксперты провели расследование и определили, что…
– Да никто не пустил бы и на километр этих экспертов туда! – воскликнул третий. – Как ты можешь верить в этот бред? Сколько уже было заявлений, а на деле все оказывалось враньем!
– Хочешь, я тебе скажу, зачем им это? Хочешь? – первый встал и подошел к третьему. – А я тебе скажу, скажу! Им завидно, они не могут допустить, чтобы мы жили лучше, понимаешь? Они считают, что раз они тогда смогли выиграть войну, то сейчас могут нам указывать, как мы должны жить! Заставляют нас вкладываться в строительство этих труб с газом, угрожают нам энергетической блокадой!
Его оппонент не знал, что ему ответить, сокрушенно качая головой. Они обратили внимание на Андре, все это время молча наблюдавшего за ними.
– А давайте Андре спросим, он же хорошо знаком с русскими, – сказал второй.
– Вы слишком много говорите и не по делу, – сказал Андре. Он посмотрел на первого спорщика. – Все как раз наоборот. Евросоюз и другие пытаются указывать России, что она должна делать. Все рычаги влияния находятся у нас, так что все с точностью наоборот.
– Ты же был на месте, вы вчера с Тоби туда ездили? – спросил Андре самый толстый инспектор, подойдя к нему ближе. – Есть правда в этих сюжетах?
– Правда в том, что там действительно проводили обыск с привлечением спецсредств, остальное домыслы журналистов.
– Так там нашли химическое оружие? – спросил первый спорщик.
– Возможно, что найдут его следы, но не более – ответил Андре. – А вам стоит прекратить верить всему, что показывает этот ящик.
На экране показывали интервью с военным экспертом, который в красках рассказывал про советское химическое оружие, как одна бочка этой дряни может уничтожить небольшой город и про то, что в России остались огромные запасы, и она готова применить его в любой момент, шантажируя этим другие страны через своих дипломатов. Эксперт был явно доволен своей речью и произведенным эффектом, но из зала стали раздаваться вопросы о том, что после распада СССР комиссии США, Англии и других стран участвовали в программе уничтожения запасов химического оружия, получается, что они не выполнили своей работы? Ему напомнили, что первой в мире химическое оружие применила именно Германия в Первой мировой войне. Брифинг шел в прямом эфире, режиссер трансляции выхватывал лица журналистов, задававших вопросы. Эксперт весь покраснел, переходя на откровенно повышенный тон, обвиняя журналистов в работе на Москву. Камера выхватила из толпы молодого парня, который уже давно тянул руку, чтобы задать вопрос.
– Да, ваш вопрос, – спросил эксперт, сверля его взглядом.
– По нашим данным, во времена СССР химическое оружие производилось также и в Чехословакии, и Восточной Германии. Мы имеем информацию, что оно было доставлено именно из Чехии, как вы это прокомментируете?
– Откуда у вас эта информация?! Это ложь, я не понимаю, почему вам разрешается проводить дезинформацию среди населения?! – вскипел эксперт.
– Скажите, пожалуйста, – камера показала Амалию, на ней был строгий темно-серый брючный костюм, сменивший потертый джинсовый, на воротнике белой блузки был завязан платок фирменных цветов издательства, на которое она работала. – Как получилось так, что, по вашему мнению, российским диверсантам удалось из России провезти химическое оружие в Евросоюз, к нам домой? Получается, что наши спецслужбы ни на что не пригодны?
На ее вопросе трансляция прервалась, телевизионный эфир перешел на привычную сетку вещания, началось очередное кулинарное шоу.
– Это же твоя знакомая, да, Андре? – спросил толстяк.
– Да, это Амалия, – ответил Андре, он не распространялся о том, что она живет вместе с ними, об этом знали только Тоби и фрау Мюллер, сама указавшая на то, что больше об этом знать никому не стоит, но большинство и так догадывалось по его случайным оговоркам, сделанным случайно, когда он рассказывал про Аню.
– А чего они прервали? Я хочу услышать ответ, – возмутился молодой стажер, все время стоявший у входа в комнату.
– А потому прервали, что нет ответа, – ответил ему третий спорщик, – ребята просто заврались!
– Нет, я все равно в это не верю, – замотал головой первый спорщик. – Россия наш враг, это факт!
– Главный враг всегда внутри, – сказал толстяк. – У России и без нас проблем хватает, ей до нас дела нет, не
