Маргарите, они встали из-за стола. Он пожал ему руку, приветливо улыбаясь, после окончания слушания это был совсем другой человек, черные глаза искрились радостью, было видно, что он сам рад принятому решению.
Через несколько минут кабинет опустел, Маргарита проводила членов комиссии до лифта и вернулась. Виктор стоял у окна, наблюдая за тем, как члены комиссии садятся в машины. Она открыла одно из окон, впуская напористый, еще по-зимнему морозный, но уже пахнущий наступившей весной воздух.
- Тут надо проветрить, - хихикнула она. – Хотите кофе? А то у меня так разболелась голова, что просто кошмар.
- Не откажусь, спасибо.
- Я скоро, - она ушла в небольшую комнатку, вскоре запахло настоящим кофе, у Виктора неприлично заурчало в животе. Она вернулась с подносом, на котором стояли две изящные чашечки на тонких полупрозрачных блюдцах и вазочка с дольками горького шоколада. – Я сахар не добавляла, если хотите, то могу принести.
- Нет, спасибо, кофе я привык пить без сахара, - ответил он, беря чашку с блюдцем в руки, она положила ему на блюдце две дольки шоколада.
- Я за вами немного поухаживаю, - сказал она. – А вы, наверное, привыкли пить кофе исключительно с ромом?
- Ром с кофе, - поправил он.
- Да, кофе здесь нужен для аромата, - засмеялась она. Они выпили кофе и некоторое время стояли, молча, смотря на улицу. – Знаете, Виктор, что я хотела вам отдельно сказать. Вы не подумайте, что я навязываю свое мнение, но мне кажется, что это важно знать.
- Маргарита, заканчивайте свои раскланивания и расшаркивания, эти ушли, говорите прямо.
- Прямо говорить сложно, слишком деликатный вопрос, - она вздохнула. – Вы же знаете, что я из комбината, Марина сказала, да?
- Да.
- Так в комбинате всем, кто достиг 13 лет, устанавливают это устройство без лишних вопросов, мнение детей не учитывается. Я не говорю, что это неправильно, это так и все.
- Я понимаю, сложно четко определить, что будет вернее.
- Да, именно так. Но для меня это личная трагедия. Конечно, технология совершенна, но не всегда, понимаете, о чем я?
- Да, понимаю и сочувствую вам, - Виктор прокашлялся от смущения. – Нас все время уверяют в совершенстве медицинских технологий, остальное статистика. Я считаю, что без надобности нельзя никуда просто так лезть.
- Да, я тоже так считаю. Я не думаю, что ей это нужно.
- Я тоже, но решать будет она сама.
- Да, - Маргарита замолчала.
- За мной пришли, - сказал Виктор, указав на еле видневшуюся вдали фигурку человека в желтом костюме.
- Это Марина? Хорошее же у вас зрение, - удивилась Маргарита, сощурив глаза. – Плохо видно.
- Спасибо за помощь, - сказал Виктор, протягивая ей свою ладонь. – Я не большой мастер говорить слова благодарности, это лучше получается у Павла.
- У него такая работа - говорить, - она подмигнула ему, как приятелю, и пожала руку. – Рада была познакомиться. Приходите в гости просто так. У нас ближе к лету будут спортивные соревнования внутри школы, будет весело, вам понравится.
- Приду, - коротко ответил он.
Попрощавшись, он спустился по лестнице на первый этаж, пока он одевался, Марина подошла к административному зданию, но внутрь не вошла, ожидая его у выхода.
- Ты чего так долго? – возмутилась она. – Эти уже уехали!
- Значит, надо было. Все, вопрос закрыт.
- А я и не сомневалась. Мы с Агнетой почитали кое-что, они и не имели права меня переводить в школу для дебилов!
- Так, ты не бахвалься. Пошли, что-то есть охота.
- И мне тоже. В столовую не ходила, надоели эти зеленые каши, бе-е-е!
- А Лена ничего не дала с собой? – удивился Виктор.
- Нет, я не спрашивала, - извиняясь, ответила она. – Может, в кафе зайдем, не хочу домой идти, все-таки есть повод, а?
- Давай, я не против. Только ненадолго.
- Ура! – она запрыгала от радости и, схватив его под руку, потянула к стоянке, где он припарковал свой автомобиль.
- А где твой рюкзак?
- А я его к тебе кинула, что мне с ним таскаться?
- А тебе не надо уроки делать?
- Не-а, я все уже сделала, пока тебя ждала. Я теперь все делаю в школьной библиотеке, там как-то быстрее получается.
- Это потому, что ты не отвлекаешься.
- Наверное, главное, что я все делаю быстрее! Я такая голодная! Я больше тебя съем!
- Это мы еще посмотрим.
- Спорим?
- На что?
- Кто проиграет, тот 500 раз будет прыгать на скакалке во дворе в полночь!
- Ну, у тебя и фантазии. Давай, спорим, - они ударили по рукам.
- Ты проиграешь, - коварно захихикала Марина.
- Прогуляться не хочешь? – Виктор посмотрел на Лену, сидевшую полулежа на диване и уткнувшуюся в свой планшет. Она подняла на него глаза, легкая тень раздражения пробежала по ее лицу, искажая красивые черты.
- Тебе не кажется, что ты с ней слишком нянчишься? – спросила она.
- Нет, я ни с кем не нянчусь, - ответил Виктор, накинув на себя спортивную куртку.
- А, ну да, что это я, - усмехнулась Лена.
- Лен, ты говори прямо, я в твои полунамеки играть не собираюсь.
- А ты думаешь, что это игра? Ты с сыном поговорил?
- С Саней? С Саней поговорил, я же тебе все сказал уже, - Виктор нахмурился, но не дал волю раздражению, подавляя в себе нарастающий гнев, ему не нравилось, как она на него смотрит, как разговаривает, будто бы смеется, издевается.
- А ты не хочешь съездить к нему в школу? Ты не думаешь, что нашего сына тоже могут притеснять, как думаешь?
- Кто это его еще притесняет? – не выдержал Виктор, он шумно выдохнул, сбивая с себя эту вспышку. – Я же тебе говорил, у него одни девки на уме, не придумывай. Если бы он хотел, то не шлялся бы по ночам.
- То есть, ты хочешь сказать, что наш сын не может встречаться с друзьями? Почему ты думаешь, что Ромка сказал правду? У меня вот нет ни одного повода не верить нашему сыну! – Лена отложила планшет и гневно взглянула на него, тонкая кожа обтянула скулы до белизны, а в ее глазах он читал презрительную усмешку.
- У меня тоже нет повода не верить нашему сыну, - парировал он. – Может, я часто бываю в командировках, но не надо мне рассказывать сказки про Саньку, не надо. Он забросил учебу, открой глаза! Я вчера понаблюдал за ним, как он занимается, так вот, Лена, он не занимается, не занимается!
- Ты хочешь запереть Санечку? Тебе все еще больно от того, что он не захотел жить в вонючей казарме, как его отец? – она неприятно рассмеялась. – Не оправдал надежд, ха-ха-ха! Ты вообще любишь нашего сына? Тебе волнует его судьба?
- Да что ты такое говоришь! – Виктор сжал в бессильной злобе кулаки. – Конечно, люблю и тебя люблю! Почему я должен это доказывать?
- Не надо ничего доказывать, не надо, - сказала она, затем отвернулась в сторону. – Ты как приехал, так сразу побежал решать Маринкины вопросы.
- Я не виноват, что эта комиссия решила заседать на месяц раньше. Что я должен был сделать, отказаться, не пойти? Зачем тогда я оформлял опекунство?
- Вот я и думаю, зачем? – она посмотрела ему в глаза и встала с дивана, подойдя к зеркалу на дверце шкафа. Лена принялась распутывать стянутые в хвост волосы, распуская их по плечам. – Я думаю, что не стоило этого делать. Я понимаю, что ты хотел дочь, но это уже перебор, тебе не кажется?
- Что с тобой происходит? – вздохнул он, с печалью глядя на ее спину, она смотрела на него в зеркало, на лице больше не было той гадкой усмешки, лишь печаль и обида, он хорошо знал это выражение лица, таким оно было десять лет назад, когда они чуть не развелись, и вот опять начинается этот кошмар.
- Ничего, я просто хочу, чтобы ты был со своей семьей.
- Я всегда был с вами и делал все для вас. Марина тоже моя семья.
- Но не моя, - ответила Лена, она расстегнула ворот куртки домашнего костюма, блеснул в зеркале символ объединенной церкви, серебряный крест в шестиконечной звезде.
- Ты опять стала туда ходить?
- Да, я опять стала туда ходить. Я хочу сохранить нашу семью, - она обернулась к нему, сверкнув глазами. – А ты?
- Зря, они еще никому не помогли. Пойду, подышу воздухом.
- Иди, подыши, подумай, - она отвернулась от него, достала из шкафа расческу и стала медленно расчесывать волосы, больше не смотря на него.
Виктор вышел из комнаты, плотно закрыв дверь, из комнаты Сани доносились приглушенные крики, он опять играл с друзьями во что-то, полностью уходя в виртуальную реальность, не видя и не слыша ничего вокруг. Виктор как-то зашел к нему в комнату в такой момент, найдя сына скачущим по комнате, отрывисто махавшего руками в воздухе, издавая воинствующие крики, он не заметил отца, приняв его фигуру за новый объект игры, а программа вписала Виктора в сюжет, выводя его на экран шлема как нового противника. Он пытался запретить эти игры, но Лена, потащив его к яйцеголовым психологам, настаивала на том, что это нормально и развивает мышление и реакцию у ребенка, а его взгляды не то, чтобы устарели, они настолько архаичны, что ему, как инженеру высокой квалификации, должно быть стыдно за это. А он не понимал, почему у него такие разные дети, Ромка никогда не занимался подобной ерундой, да и Марина не выказывала особого восторга. Он постучал в дверь ее комнаты, она соскочила с кровати, почти моментально открыв ее.
- Ты готова? – спросил он, оглядывая ее с ног до головы, уже одетую в спортивный костюм и слегка раскрасневшуюся, она только-только закончила разминку.
- Да! – воскликнула она. – Я же проспорила, а долг надо отдавать!
- Молодец, я сейчас выпью чего-нибудь и пойдем.
- Хорошо, я пошла одеваться.
Он ушел на кухню, открыл холодильник и схватил бутылку молока. Налив себе полный стакан, он выпил молоко залпом, почти не ощутив вкуса, стало легче, он налил второй стакан и пил его медленно, с наслаждением ощущая, как питательна эмульсия обволакивает холодом его изнутри. Марина ждала его у двери, он быстро оделся, и они вышли.
Во дворе было безлюдно, время близилось к полуночи, Марина сама настояла, что хочет отпрыгать положенный штраф при свете луны. Небо было темным, не было видно ни единой звезды, падал мелкий колючий снежок, искрящийся в свете фонарей. Они прошли на спортивную площадку, Марина принялась усиленно прыгать, отбрасывая руки и ноги в стороны в виде испуганной каракатицы, и быстро вскипела, буквально кинув ему свою куртку.
- Я готова, считай! – она взяла скакалку и сделала менее двадцати прыжков, ноги поймали скакалку, не желая работать в столь поздний час. – Вот блин!
- Не останавливайся, еще много прыгать, - сказал Виктор, следя за счетчиком на браслете.
- Да знаю я! – крикнула ему Марина и запрыгала дальше.
С частыми остановками она напрыгала не более 200 раз, она сильно устала, ноги не хотели слушаться, она жадно зевала, бросая на Виктора жалобные взгляды. Он подошел к ней, надел на нее куртку и отдал свою, забрав скакалку.
- Уговор есть уговор, - сказал он. – Надо допрыгать.
Марина отошла в сторону, с открытым ртом наблюдая за тем, как тяжелая фигура Виктора быстро размялась и запрыгала на месте так быстро, что она не успевала взглядом считать прыжки. Ее браслет завибрировал, цель была достигнута, Марина замахала руками, призывая его остановиться, счетчик уже перевалил за 600 прыжков.
- Ну, ты даешь! – восхищенно сказал она. – Ты крутой!
- Ха, не ожидала, вот так вот! – ответил он, застегивая куртку, сердце билось в яростном ритме, и он стал расхаживать взад и вперед, выполняя несложную заминку.
- А ты где так научился? – спросила Марина, не отставая от него ни на шаг.
- Обижаешь, я же мастер спорта по борьбе как-никак, - ответил он.
- Я думала,
