настрой улетучился, и она говорила недовольным голосом, не понимая, на что сейчас злится.
- У тебя довольно низкий мышечный тонус, смотри, потом все болеть будет. А норматив можно и осенью пересдать.
- Нет, я хочу попробовать, - ответила Марина и улыбнулась ему, справляясь со злостью. – Можно же попробовать?
- Попробовать можно, - согласился тренер. – Но ты же не занимаешься регулярно, так?
- А зачем? Я и так все сдаю, - пожала плечами Марина.
- Это пока. Старше станешь, станешь тяжелее, а там и травмы будут. Надо заниматься.
- А я не хочу, мне это неинтересно.
- Я же не предлагаю тебе себя насиловать в зале, можно просто побегать пару раз в неделю, уже будет неплохо.
- Не люблю бегать по стадиону, как хомяк в колесе, брр!
- А зачем по стадиону? Бегай по набережной, как раз дистанция для тебя, и вид неплохой. Я сам там бегаю иногда.
- Я подумаю.
- Подумай. Давай, на старт, - скомандовал он.
Марина побежала к стартовой линии и увидела, что там ее уже ждут те же четыре девчонки. Они пропустили ее вперед. Взмах флажка, и они побежали. Марина хотела побыстрее оторваться от них, чувствуя, как они дышат ей в спину, но они вели ее три круга, как опытный охотник загоняет свою жертву. Марина не выдержала темп и стала задыхаться. Еще никогда ей не было так тяжело, перед глазами стали появляться желтые и красные круги, голова кружиться.
Они поравнялись с нагромождением матов, сложенных прямо на поле, и Марина получила прямой толчок в спину, второй удар был по ногам. Она кубарем покатилась в сторону от беговой дорожки, вляпавшись в еще не до конца высохшую лужу. Сквозь слезы и шум в голове она расслышала удаляющийся смех, но подняться не было сил, что-то неведомое сковало ее… в Комбинате случалось и не такое, но там это делалось в открытую, напоказ, а не исподтишка. Она нашла в себе силы и встала, левая нога, опасно подогнувшаяся после удара, сильно болела и опухала на глазах. Она с трудом доковыляла до линии старта, идя по прямой через поле. Тренер бросил на нее быстрый взгляд и отвернулся, продолжив заполнять электронный журнал. Но что-то заставило его вновь обернуться, может, он расслышал ее всхлипы, которые она старалась подавить в себе, а может, его обеспокоила ее неуверенная походка, когда она буквально волочила свою ногу за собой, боясь сильно на нее ступать. Белая футболка и брюки были все в грязи, кепка сбилась в бок, а она все стояла и ждала, что он скажет.
- Что случилось? – спросил он, подойдя ближе.
- Ничего, - сквозь зубы проговорила она.
- Ты уверена? Ты точно ничего не хочешь сказать?
- Нет, - Марина оглянулась, выискивая обидчиц, но их уже и след простыл. – Ничего не хочу сказать, просто упала.
- Хм, иди за мной, - он пошел вперед, но, заметив, что она сильно отстает, подхватил ее за талию слева и быстрым шагом понес к ближайшему зданию, где находились раздевалки и смотровой кабинет на случай возможных травм и ушибов.
- Подожди здесь, сейчас тобой займутся, - сказал он и вышел.
Марина села на холодную кушетку ослепительно белой палаты и стала ждать. Ее не пугали как других белые шкафы со стеклянными дверями, за которыми стояли всевозможные банки, инструменты и неизвестно что еще, уложенное в безликие стальные боксы. Когда ее и других таких же, как она привезли в Комбинат, то заставили подолгу стоять голыми в таком кабинете, пока врачи неспешно набирали шприцы, готовили инструменты. Было холодно и страшно, а здесь было даже тепло и никого не было.
В палату вошла медсестра, она была похожа на тех, кого Марина уже не раз видела в Комбинате, высокая, с сильными не по-женски руками, но в отличие от комбинатовских, эта медсестра была совсем другой. Войдя в палату, она улыбнулась Марине, в больших карих глазах не было того желания обладать властью над другими, улыбка была искренней.
- Ну, Мариночка, покажи, что у тебя стряслось? – медсестра надела перчатки и подошла к ней, деликатно ощупывая сначала ее голову, плечи и руки.
- Нога, - через силу ответила Марина и расплакалась.
- Ну, ничего, это поправимо. Давай посмотрим, - медсестра помогла ей снять кроссовки и брюки. Левая нога сильно опухла в колене и чуть ниже, кожа стала синевато-красной. – Да, тут дело серьезное, на соревнования мы тебя не отпустим.
- А я и не собиралась, - засмеялась Марина сквозь слезы.
- Вот видишь, значит горевать не о чем. Так, футболку тоже снимай, тут не холодно, не замерзнешь. Я их одам в стирку, заберешь потом, хорошо?
- Ага, - Марина успокоилась, наблюдая за тем, как она водит вдоль ее ноги сканером, проверяя, не было ли перелома. – А что вы делаете?
- Я хочу удостовериться, что ты ничего не сломала. А у тебя просто ушиб, даже вывиха нет. Сейчас я тебя намажу мазью, будешь ее потом две недели мазать, и все пройдет, но не сразу, поболит немного еще.
- Я боли не боюсь, - гордо ответила Марина.
- И правильно, бояться боли не надо, но и не обращать на нее внимания тоже нельзя, - медсестра обработала ее ногу, наложив стягивающий бинт. Потом осмотрела спину, под правой лопаткой был большой синяк. – Кто это тебя ударил, не хочешь мне рассказать?
- Не хочу, - прошептала Марина, ей не хотелось врать этой женщине.
- Потом расскажешь, как сочтешь нужным, но это я должна буду внести в протокол. И по колену тебя тоже ударили, верно?
- Да, - прошептала Марина. – Я сама с ними разберусь.
- А вот этого делать не стоит, - медсестра вдруг стала серьезной. – Ты же не хочешь обратно в Комбинат?
- Я туда никогда не вернусь! – горячо воскликнула Марина.
- И не надо, никто тебя туда и не гонит. Главное запомни, как будешь готова, можешь зайти ко мне, и мы внесем все в протокол.
- Я поняла, спасибо вам.
- Вот и ладно. На, накинь пока на себя, - медсестра дала ей белую простынь Марина тут же обмоталась ею наподобие древних греков, как их изображали в учебниках, сделав горделивую позу.
- А тебе идет, прямо как античная статуя, - засмеялась медсестра.
- Ага, а кто-то уже украл у меня мраморную ногу!
- Пытался украсть. Ладно, я схожу за твоей одеждой, а потом выпишу рецепт, отдашь его родителям, они все купят в аптеке.
- Они умерли, - сказала Марина.
- Извини, я по привычке.
- Да, я понимаю. Мне мой дядя все купит, не беспокойтесь.
- Все, я пошла.
Медсестра вышла, а Марина слезла с кушетки, продефилировала по палате, но, заслышав шаги снаружи, запрыгнула обратно, боль в ноге приутихла, а попадаться кому-нибудь на глаза полуголой она не хотела, прислушиваясь, идут к ней или нет, но шаги удалялись, обходя палату стороной.
Учебный день для нее закончился, это было одной из тех желанных сладостей, способных подсластить любую даже самую горькую пилюлю. Медсестра вызвала для нее такси, это покрывала ее страховка, и Марина, доковыляв до машины, опираясь на новенький яркий костыль, радостно плюхнулась на заднее сиденье. Дверь закрылась автоматически, и такси тронулось. Это была новая машина, она таких еще не видела, с яркими рисунками на бортах, напоминая космический корабль. На экране перед ней высветилось меню, предлагая выбрать желанный досуг на время поездки. Марина не особо вчитывалась, сразу отмела чтение книг и музыку, новости ее тоже не интересовали, и она выбрала раздел «разговоры».
- Добрый день, Марина Александровна, - произнес специально сделанный под доисторического робота голос.
- Привет, а почему ты меня так официально называешь? Давай просто, Марина, хорошо? – она заглянула вперед, думая, что на переднем сиденье должно быть анимированное лицо робота, но это было обыкновенное пассажирское сиденье.
- Хорошо, Марина. Как ваши дела?
- Ой, давай на «ты», а то звучит очень смешно!
- Подождите, я посмотрю, предусмотрено ли это программой, - робот сделал паузу, изображая, что задумался. – Такого сценария нет, извините.
- Так напиши его сам, ты же можешь, или нет?
- Если это желание клиента, то, безусловно, могу попробовать.
- Да, это мое желание, так и запиши это у себя, там, не знаю, в слоте памяти или в ячейке, сам разберись, оk?
Робот замолчал, на экране вновь высветилось меню выбора программы, Марина настойчиво нажала на программу «разговоры».
- Ты там не уснул? – недовольно спросила она.
- Нет, мне же надо вести машину, - ответил робот.
- Ну и что, у тебя получилось?
- Вроде да. Что ты хочешь, чтобы я тебе рассказал?
- Ну, ты сначала представься, а то как мне тебя называть?
- У меня очень длинное цифробуквенное обозначение, ты хочешь его услышать? Это займет пару минут, - робот довольно хихикнул.
- Ну, уж нет, не надо мне ваших кодов! – замахала руками Марина. – Тогда я буду тебя называть Бобом, пойдет?
- Хм, такие буквы есть в моем обозначении, годится.
- Ого, как я угадала, - самодовольно сказала Марина. – А давно ты колесишь по дорогам? Сколько тебе лет?
- Немного, я - экспериментальная модель, нас таких не больше десятка. Я вожу людей уже больше полугода, если быть точным, то 192 дня.
- Ну и как, тебе нравится?
- Конечно, меня же для этого создали.
- Понятно. А кто тебя создал?
- Ты хочешь узнать о нашей компании? – робот вывел на экран сайт производителя, Марина тут же его закрыла.
- Нет, не надо мне этой галиматьи. Расскажи что-нибудь веселое!
- Я могу тебе рассказать про прошедший в нашем городе фестиваль театров и цирков.
- Не надо, - с нажимом ответила Марина. – Ты что, решил мне новости пересказывать? Я видела афиши, там такая скукотища!
- Странно, а у меня в базе стоит атрибут, что это фестиваль юмора, - засомневался робот, с каждой фразой его речь становилась свободнее, в ней появлялись человеческие интонации, но общий тембр голоса был карикатурно роботизированным, как в очень старых фильмах.
- Поверь мне, Боб, там такая скукотища. Даже тебе было бы скучно!
- Роботу не бывает скучно, мы же машины.
- О, точно, расскажи мне анекдоты про твоих братьев, ведь ты же знаешь их верно?
- Анекдоты, хм-хм, надо подумать. Есть один очень смешной анекдот. Встречаются как-то два робота, один веселый, а другой очень грустный.
- А грустный робот, это какой?
- Грустный робот медленно ходит, у него подсажены батарейки, медленно складывает и умножает.
- Ага, прямо, как человек.
- Точно, ведь вы же нас создали, поэтому мы и похожи на вас.
- Так что они? Ну, эти, грустный и веселый?
- А, ты про анекдот, совсем забыл. Это шутка, я ничего не могу забыть, ха-ха-ха! Веселый робот спрашивает грустного: «А что ты такой грустный, что-то случилось? Может, батарея потекла, или гидроцилиндр прохудился?» А тот ему и отвечает: «Представляешь, мне такой кошмар приснился. Сплю я и вижу нули, единицы, нули единицы!» «Так что в этом такого? - удивился веселый робот. - Все это видят, и я такие же сны смотрю». А грустный только заискрился и молчит, а потом включился и произнес: «Так я увидел двойку!».
- У-у-у, ты мне еще про старый компьютер и робота расскажи, - махнула на него рукой Марина. – Фу, старье!
- Так нет новых анекдотов, все уже давно придумано. Я выбрал его специально из всех, он самый смешной.
- Грустно как-то, ты отправь своим разработчикам заявку, пусть дополнят твою базу.
- Уже отправил, но вот проблема в другом, я и так подключен к общей базе, к всемирной сети, и ничего пока не нахожу. Может, у меня фильтр неверно настроен, - ответил печально робот.
- Ладно, расскажи лучше мне, а есть ли у роботов любовь?
- Не понял вопроса, поясни.
- Ну что тут непонятного? Роботы могут любить?
- Хм, есть несколько рассказов об этом, даже пара
