открыла ее дело, пролистывая страницы электронного досье. – Что же мне с тобой делать?
Расписание Марины мало чем отличалось от других школьников, предметы и количество часов определяла система, оценивая способности ребенка и его возможности. Дети не делились больше по классам, часто на одном занятии сидели дети разных возрастов, кто-то уходил вперед по предмету, кто-то наоборот отставал. Движение школьников было непрерывным, больше не было столпотворений учеников, все были заняты переходом из корпуса в корпус, система раскидывала занятия так, чтобы у школьников не было и минуты, свободной для безобразий. Маргарита открыла табель поведения Марины, баллы за опоздания сильно портили картину. Она быстро ввела код с систему, и баллы обнулились, а напротив Марины появился статус «командированная». Открыв свой ежедневник и найдя там нужную дату, Маргарита внесла короткую запись «Петрова Марина, снять командировку». После этого Маргарита оглянулась, словно кто-то мог подсмотреть за ее действиями, улыбнувшись сама себе, она быстро погасила рабочий стол и вышла из кабинета.
6.
Лера сидела на кровати и расчесывала волосы. Движения ее были спокойные и плавные, словно она пыталась повторить какой-то древний танец, давно забытый и оживавший лишь на страницах книг. Волосы струились на острые плечи, чуть прикрытые невесомым, как и она сама платьем. Кожа была настолько тонкой и прозрачной, что казалось, можно было взглянуть сквозь нее. Солнце выхватило ее фигуру со спины, пробившись сквозь щель в шторах больничной палаты, и она вся засветилась. Павел быстро взглянул на нее, поймав брошенную ему насмешливую улыбку, и сильнее зашагал взад и вперед по палате.
- Паш, перестань, скоро здесь будет траншея вместо пола, - шепнула она. – Сядь рядом, а?
Он сел и долго смотрел на нее, а Лера будто бы его не замечала, продолжая расчесывать волосы. Собрав их в тугую косичку, она ловко заделала ее и стала выглядеть моложе, пока светило солнце. Как только тучи скрыли его за облаками, она вновь стала выглядеть безнадежно больной. У Павла вырвался вздох или стон, он не знал уже, что ему делать, Лера закрыла его губы своими тонкими пальцами и отрицательно покачала головой.
- Паша, мой капитан, - она улыбнулась. – Что ты так переживаешь? Я понимаю, что ты привык все держать в своих руках, под контролем, это так по-мужски, но не надо так убиваться, здесь ты бессилен, и я бессильна, никто не сможет помочь, это пора уже признать и принять. Поверь мне, так будет легче и тебе, и мне.
- Нет, я так не могу, - он вскочил и снова стал ходить взад и вперед, еле сдерживая себя, чтобы не начать размахивать руками. – Не может быть, чтобы не было ни одного решения? Как же так? Нет, я в это не верю!
- Может, и есть решение, но мы о нем не знаем, а подсказать нам никто не сможет, - ласково проговорила она.
- Значит надо искать, надо искать! Я откажусь от проекта, у меня достаточно денег, будем искать, еще есть время!
- Я не хочу, - грустно ответила она. – Я устала, Паш, понимаешь? Я просто устала и хочу этого.
- Чего этого? Умереть? – Павел встал посреди палаты как вкопанный, смотря в пол.
- Мы все когда-нибудь умрем. Я хочу сейчас, я так хочу. Не надо, я все обдумала и все понимаю, но так я еще поживу на свободе, зачем мне эта тюрьма? Разве тебе неважно, чего хочу я?
- Важно, очень важно, - ответил он и устало сел рядом, обхватив голову руками. Потом он лихорадочно полез в карман за сигаретами, достал серебряный портсигар, который она нашла для него на одном из блошиных рынков старого света, но тут же убрал его обратно. – Я понимаю и не понимаю, я не могу определиться.
- Тогда доверься мне. Покажи мне лучше еще ее фотографии, - она показала рукой на его сумку.
Он встал и достал планшет. Найдя нужную папку, он включил ей фотографии Марины, сделанные им за несколько дней до отъезда, когда они все вместе с Виктором и его женой отправились гулять по набережной. Погода была не очень хорошей, дул мерзкий колючий ветер, даже Виктор стал подмерзать. Лера смотрела на фотографии и улыбалась, показывая ему то на одну, то на другую, ища в глазах одобрения.
- Она очень похожа на тебя, - сказала Лера, рассматривая Марину в момент подготовки к рискованному прыжку на скользком пирсе, против которого ее уговаривали все кроме Павла.
- Конечно, похожа, я же родственник. Она похожа на своего отца, а мы с ним довольно похожи, ничего удивительного.
- Нет, я не про это. Посмотри на ее взгляд, ты так тоже смотришь, когда знаешь и уже принял решение. Она же очень упрямая, я права?
- Упрямая, это точно. Как ты это увидела? Правда я себя со стороны не вижу, может, так и есть.
- Твой брат другой, я помню его, он заезжал пару лет назад.
- Да, он был тогда проездом, мне потом Маринка долго жаловалась, что он не взял ее с собой, - улыбнулся Павел. – Такая смешная, лисичка, как ее называла мама.
- Ага, точно! А я все думала, кого она мне напоминает, - Лера нашла нужное фото, где Марина была крупным планом, глаза сужены в хитрой насмешке, а свет от фонаря расцветил ее спутанные волосы в рыжий цвет. – Такая прямо лисья мордочка. Она не обижается, если ее так назвать?
- Вот этого я не знаю, вроде не обижалась. Если ей что-то не понравится, она ответит, не сомневайся.
- Она мне все больше нравится, - Лера вся загорелась. – Я думаю, что успею сделать из нее настоящую девушку, а то она мне напоминает больше мальчишку-хулигана.
- Это она вся в отца пошла, он мне всегда жаловался, что должен был бы родиться мальчик.
- Нет, должна была родиться она. Ты же знаешь, я тоже переживала, что у меня так и не получилось родить девочку, а потом поняла, что так и должно было быть, - она обняла его за спину, положив голову на плечи. Он был весь напряжен и стал медленно таять под ее объятьями. – Ты знаешь, а я счастлива.
- Я тоже, - еле слышно проговорил он, глотая позорные для его возраста и положения горькие слезы, они ему казались солонее самого океана, горло рвало нещадно от их вкуса и переживания.
В палату вошел высокий мужчина в белом халате. На его груди висел простой бейдж, на котором не было имени, а лишь номер.
- Я все подписала, - сказала Лера, показав ему пальцем на тумбочку возле кровати.
- Мужчина взял документы, просканировал ее подпись считывателем и кивнул, подпись была подтверждена, документ уже был передан на обработку.
- Желаю вам удачи, - сказал он, забирая свою копию договора. – Если передумаете, то можете вернуться в любое время, страховка у вас бессрочная.
- Я не вернусь, - Лера отпустила Павла и твердо повторила. – Я не вернусь.
- Всего хорошего, - мужчина чуть склонил голову и вышел, дверь пшикнула и закрылась, отрезая от них шум больничного коридора.
- Я хочу уйти прямо сейчас, - сказала Лера, встав с кровати. От резкого движения у нее закружилась голова, и она покачнулась, но тут же рукой остановила Павла, поспешившего ей на помощь. – Все нормально.
- Но тебя отпускают завтра, сегодня они должны еще провести последнюю…
- Я уйду сейчас, - Лера требовательно взглянула на него.
- Ты уверена? – переспросил он, но она уже увидела в его глазах смешинку, он уже был готов к ее решению.
- Идем! – она схватила свою сумку, но он забрал ее, погрозив пальцем. – Ладно, это я тебе позволю, но больше ничего!
- Что-то ты больно расхрабрилась, - усмехнулся он.
Когда они вышли за пределы больницы, то оба громко выдохнули, без слов понимая друг друга, освобождаясь от непосильного гнета безысходности. Все стало видеться легче и проще. Гостиница находилась неподалеку, и они прошлись пешком. Уже давно Лера не чувствовала, как приятно начинают ныть мышцы ног, забывшие про полезную нагрузку, как сладок и манящ воздух мая, в котором уже чувствовалось приближение лета.
7.
День выдался по-летнему жаркий, на небе было ни облачка, ветер почти стих, лениво поигрывая травинками на искусно выбритом газоне школьного стадиона. Вокруг бесконечного круга бегали взмыленные школьники разных возрастов, пытаясь в последние занятия сдать положенный норматив. На стартовой линии то одного, то другого ребенка выхватывали тренера, заставляя уходить на внутренний полукруг для заминки. Стоял гвалт от разговоров, неестественных стонов ужасно уставших ребят, повизгивал свисток тренера, даже не пытавшегося утихомирить толпы ожидавших или уже сдавших норматив на положенный минимальный балл.
Марина стояла в стороне от всех, методично разминая мышцы. Ее этому еще в раннем детстве научил дядя Виктор, дав пару уроков борьбы, после которых у нее болело все, она даже не представляла, что у человека может быть столько мышц. Но никто не посмел бы ее назвать большой любительницей спорта, занималась она, как придется, часто из-под палки, но в силу возраста многое ей давалось легко, особенно гимнастика и акробатика, которые она выбрала в качестве факультатива. А сейчас ей предстояло пробежать три километра, то есть шесть кругов. Ноги уже заранее заныли, потрескивая недовольными мышцами.
К ней подошла группа из парней, окружив полукругом. Они бессовестно рассматривали ее, одетую в длинные серые спортивные брюки со свободными штанинами и белую футболку, на голове красовалась ярко оранжевая кепка с неизменным черным дельфином в качестве эмблемы. Она была одна такая на всем поле, другие девчонки старались максимально оголить ноги, обтянуть бедра тугими шортами, открыть живот. Девчонки носили большие яркие кроссовки, которые в большой степени мешали им бегать, но издали выглядели эффектно.
- Че, на марафон собралась? – спросил высокий парень.
Марина подняла голову наверх, сидя в полушпагате, и недовольно хмыкнула.
- Может, она немая? – спросил другой.
- Она не немая, я слышал, как она кричит, - сказал первый.
Марина резко встала и бросила на них раздраженный взгляд.
- Чего пристали? Больше заняться нечем? – спросила она, повысив голос.
- А чего это ты так разоралась? Может, мы с тобой познакомиться хотим? – спросил первый.
- А я этого не хочу, - отрезала Марина. – Так что идите отсюда!
- Какая дерзкая, мне такие нравятся, - сказал второй, выделявшийся среди остальных, он был, видимо, вожаком банды. – Ты же придешь на выпускной вечер, да?
- Какой еще вечер? – спросила Марина, потеряв терпение. – Уйдите уже от меня!
- Прикинь, она не знает! – воскликнул первый.
- Короче, - второй провел своим браслетом над ее рукой, его контакт высветился у нее. – Как придешь, набирай, погуляем, ага?
Она ничего не ответила, а демонстративно удалила его контакт. Парни заржали и ушли на соседнее поле, где собирались играть в футбол. Марина села на корточки, чтобы завязать потуже кроссовки, как перед ней выросли четыре девочки, густо размалеванные, желая походить на взрослых. Марина видела только их голые ноги, от которых нестерпимо несло парфюмерными отдушками средств ухода за кожей, которыми эти малолетки неистово замазывали себя, подражая взрослым.
- А чего это к тебе Эдик подходил? – спросила одна, толкнув ее рукой в плечо.
- А твое какое дело? – Марина встала и хотела отвесить ей ответный удар в корпус, но ее позвал тренер, и она, оттолкнув девчонок, побежала к нему.
Тренер снял данные с ее браслета, потом долго смотрел на нее, что-то обдумывая.
- Ты готова сдавать? – спросил он.
- Да, готова. Я уже размялась, - ответила Марина, весь ее веселый
