«Небесная стрела», и по совести сказать, наши вооруженные силы не бог весть какой контраргумент в случае прямого столкновения массированному десанту. Но мы будем вести войну на изнурение, воевать партизанскими методами – это подточит их силы и заставит в итоге убраться туда, откуда они пришли.
…Вы сами уже многое успели увидеть и понять. Нет никакого смысла вам втирать очки. США и НАТО станут проецировать свою силу. Даже не сомневайтесь. Идеологические поводы давно известны: нарушение прав меньшинств, несоблюдение предписаний ООН, ориентированных на внедрение либеральных ценностей, препятствия деятельности некоммерческих организации. Наш мир обречен обороняться – и него нет ресурсов для отражения агрессии очень сильного врага. Но все же черта с два мы сдадимся.
Нам не нужны ни Америка, ни Европа, ни Китай с Россией. Все они, в сущности, одинаковы - и знай только заглядывают друг другу за пазуху в поисках камня, а сами норовят лягнуть конкурента под зад коленкой. Мы для них – как девочка-сиротка на улице, с которой можно сделать все, что захочешь, прикрываясь благовидным предлогом. Но с нас достаточно.
Ради своих планов господства они плюнут на любые ограничения морали и выморят столько людей, сколько получится. Здешние жизни стоят дешевле. Мы для них не вполне настоящие – мы даже не совсем люди…
Заслышав шорох в двух шагах, Постников оторвался от планшета. Вдоль кроватных спин беспокойно прохаживался военврач Барсегян. Капитан медицинской службы был не в духе и разговаривал сам с собой.
- Как такое понимать? – малоразборчиво бормотал капитан в чрезвычайной задумчивости. - Что-то кровь ведет себе странно. Сворачивается хитрым образом. У нас реанимация и травматология, а не общался через невидимую гарнитуру.
- Что такое? – окликнул он. – Или вы это мне?
Доктор перевел на него беспокойный карий взгляд и заговорил:
- Дорогой вы наш! Обворожительный! Вас шилом ткнули – скажите спасибо, что оно скользнуло по ребру и легкое почти не задето. Вы кровью должны были истечь за два часа, да еще захлебываясь в кашле. Бога молите за спасшую вас женщину – она хотя бы поверхностное кровотечение смогла остановить, вполне грамотно засыпав раны сушеным сфагнумом. Но даже и сфагнум ничего бы не помог, если бы оказались задеты важные сосуды. К счастью, пострадали только мелкие – да и холод сказался, но мышечная ткань проколота в двух местах очень здорово. А теперь прошу вас припомнить: когда ударила вспышка ПВО с орбиты, вы смотрели вверх на нее?
- Ну да - не отрываясь. Зрелище, знаете ли, такое, что не позабудешь.
- Очень зря. Это, как вы выразились, зрелище выжигает радужную оболочку – таков один из поражающих факторов импульса. Ваш приятель Лыцусь тогда благоразумно отвернулся, и сохранил глаза. Но что страннее всего – почему вы продолжаете нормально видеть, как ни в чем не бывало?
- Я же мертвая душа. Чего тут странного.
- Что? Ах это… Нет, не только. Вас бы в клинику хорошую на анализы – имеющимися здесь средствами тут не разобраться. Впрочем, некогда. Завтра, то есть, уже сегодня в полшестого утра комиссия по отправке вас на материк. Комиссия генерала Шкандыбы примет решение, что с вами делать.
- Кстати, который час? – спросил Постников. Капитан, спохватившись, глянул на часы и заявил, что пора.
- Это дело непростое, - с явным беспокойством говорил он. – Ну и куда вас теперь? Ох, доконают они вас, чует моя душа!
И они потопали изогнутыми таинственными коридорами, где царили неведомые техногенные шумы и висело гуденье, словно внутри субмарины. По стенам дугообразных туннелей всюду однообразная светло-серая обшивка. Странновато было не видеть в ее коридорах деловито снующих людей в погонах и не слышать ни слова и не встретить хотя бы одну живую душу. Дело у военных поставлено малолюдно, думал Постников, еле поспешая за стремительным военврачом.
Комната, где заседала комиссия во главе с грозным генералом Шкандыбой, носила выразительное название «закрытая аппаратная номер два» (это Постников прочел у входа). Она отличалась примечательным антуражем со сглаженными углами и обладала толстенной многослойной дверью с многоуровневой начинкой между бронепанелями.
- А Озерная Плаза что? Свет на ней клином вовсе не сошелся… - было первое, что услышал Постников внутри аппаратной.
Она оказалась капитанским мостиком подводного крейсера, глубоко ходящего в недружественных водах. Одна из стен полностью была спрятана за слепыми мониторами связи, выключенными наглухо из соображений секретности. Никаких окон здесь не было, стоял только заранее принесенный ажурный раскладной стол и несколько одинаковых стульев из легкого металлического сплава. Один из них отстоял отдельно, именно он был тут же предложен Постникову. Тот уселся и начал без тени смущения всматриваться в ожидавших его. В круге экономного света были видны трое. Сидела за столом женщина лет пятидесяти в полувоенном костюме без знаков различия и смотрела Постникова, приподняв удивленно брови. Перед женщиной, как догадался он, лежала его медицинская карта. Сбоку присел вполоборота военврач и начал шевелить пальцами, склещенными в замок на колене. Посреди этого буйства недвижной скалой был вколочен полковник Малданов с указкой в руке и с тяжелой решимостью он буравил глазами металлический пол.
В световом конусе скакали невидимые искры и игриво щекотали постниковскую шею холодком. По неизвестной причине у него на локтях проснулись мурашки.
- Не таким я вас себе представляла, - без эмоций произнесла женщина. - Надеюсь, вы хотя бы оцените то, что ваш вопрос решается при вас?
- Не то слово! – отозвался Постников. – Спасибо за любезность.
- Жалобы на самочувствие имеются? – продолжала она.
- Жалобы отсутствуют! – отрапортовал Постников.
- А что, держится он хорошо, - сказала она Малданову, кивая на доставленного, - вполне бодро, и не скажешь…
По-видимому, ее слова уязвили доктора Барсегяна в самое сердце. Он всплескивал руками и явно желал возражать.
- Начинайте! – распорядилась женщина. Постников подумал было, что приказ адресован ему и уже собрался говорить, но тут поднялся военврач.
- Дело вот какое, - начал он.
- Аргументированно излагайте, - перебила его женщина. - Только без эмоций, товарищ капитан, ладно?
- Есть без эмоций, - хмуро буркнул врач. – Скажите, сколько пальцев видите? – последние его слова относились к Постникову.
- Ну три, - безрадостно ответил тот. Руку он видел совершенно отчетливо.
- Это орбитальное ПВО! – не без актерства провозгласил капитан. - За ним по пятам шла группа технической разведки в количестве взвода спецвойск ВСУ. Он был менее чем в километре от удара, нанесенного по ним, поэтому сфокусированный импульс хорошо видел. А импульс выжигает зрение, в лучшем случае, на неделю, а чаще навсегда. Но ведь после этого он видит!
При этих словах Постников догадался: теперь он видит не своим живым, природным зрением, а вживленными камерами смартфона. Кстати, зрение в последние дни стало заметно острее, фокусировка получалась быстрее, чем прежде.
- Почему вы сразу не сказали, что слепой? Вам глаза выжгло? – сурово поинтересовалась у Постникова военная. – И вы тоже хороши, товарищ капитан! У меня на руках приказ насчет него, высказывайтесь точнее!
- Анатомического зрения у него нет, но он все видит! – гнул свое военврач. – И в общих чертах пациент вполне ходячий. Хм… Его даже не убить пытались, а выпустить кровь – внутреннее кровоизлияние. Варварство, уголовщина, хм… Это редкое везение, что он до госпиталя не умер. Ранения и травмы обработаны, режим и диету надо строго соблюдать, физические нагрузки исключить. Зрение необходимо проверить у хорошего офтальмолога во что бы то ни стало – тон теперь ослепнуть может внезапно, в любой миг!
- Как раз без нагрузок не обещаю, - отрезала дама. - В общих чертах вопрос таков. Поручено организовать доставку этого гражданина на Приморский аэродром, если это осуществимо по обстановке и состоянию его здоровья. Внимание, вопрос. Способен ли он перенести переброску. Напоминаю: морской путь, равно как и сухопутный, а также воздушный теперь закрыты, как вам самим известно. Высказывайтесь!
После ее слов, что называется, повисла неловкая тишина. Чрез несколько томительных секунд снова подхватил слово Барсегян:
- Я бы не стал рисковать. Состояние пациента далеко от нормального. Здесь нужна хорошая экспертиза, со всеми анализами, неторопливая, вдумчивая! Навскидку, как у нас, ничего определенного вывести невозможно, за исключением того, что налицо физиологические аномалии. Да еще и «мертвая душа». Как он вообще жив – не совсем понятно. А еще его кличка «вирусный бот», говорящая! Он, по-видимому, модифицированный организм, что означает необходимость подробнейшей экспертизы.
Они невнятно заспорили, поминая какие-то эшелоны и атмосферные помехи.
- Так перенесет он перелет или нет? – жестко спрашивала женщина. – Какую перегрузку выдержит?
- Хм… Без достаточных исследований ответить не могу. Разве нельзя по-другому, без прыжка?
- Воздушного коридора больше нет, небо закрыто. Морем слишком долго и небезопасно. Остается только суборбитальный прыжок, - заметил полковник. – Минус в том, что его нетрудно будет засечь и понять, куда приземлится борт. Они ведь теоретически могут и по Приморской авиабазе нанести удар – там, на восточном побережье, у них уже сотни тысяч беспилотников. Поэтому оттуда потребуется немедленная эвакуация, ну и достаточное прикрытие, само собой.
- Вот и будете иметь труп в итоге! – с ядовитым торжеством вставил военврач. – Не хочу даже знать, что с вами сделает Лофтус, а то и сам старик! Я против отправки, нужно хорошее обследование, а при необходимости - экстракция зашифрованных данных. Незачем его таскать на материк!
- А меня спросить не желаете? – вклинился Постников. – Запишите там у себя: я не только согласен, но даже настаиваю на быстрейшей отправке меня на материк. Но у меня есть условие. По дороге в Эфраим я должен попасть в город Финистер Пойнт. Я требую сообщить это генералу Шкандыбе, чтобы он принял взвешенное и разумное решение!
Слова его были встречены с полнейшим пониманием. Что-то сломалось в каменистой неподвижности лица женщины за столом, и она лучезарно улыбнулась ему.
- Разрешите вам представить: генерал-майор Шкандыба Марина Николаевна, - прибавил галантный доктор Барсегян. - Она командует базой ВКС СФР «Снежный Трилистник».
- О как вышло-то, да? – не без юмора сказала генерал-майор. – Ваше требование принимается, но в городе вы не задержитесь более чем на один час. Время поджимает, к тому же там небезопасно. Впрочем, да - ваше согласие необходимо. Более того – очень кстати, что вы сами настаиваете на отправке. Но если вы не перенесете дороги, полезно будет иметь вашу подпись. Поймите и вы нас: кроме вашей решимости есть же и объективные обстоятельства: здоровье, утомление, травмы, наконец.
- Спасибо за прямоту, - ответил Постников. - У меня все.
Генерал-майор Шкандыба повела рукой, вверху что-то хрустально зазвенело, и стены аппаратной растворились в полную бесконечность. Все вокруг них в одну секунду раздалось очень широко, показав титанической площади полуглобус – он
Игорь, вдохновения Вам, и удачи!