Кукловоды (серия "Кто ты?"-2) *10 января добавлена 13 глава*

Еще. Молодец. Теперь слушай. Видана с сестрами направлялись в Бортничи, в школу. На полуденной околице за скалою их поджидали трое конных. Выскочили из засады, один схватил Видану в охапку, другой разжал ей зубы да влил в рот какого-то снадобья. Ярена с Ивицею на выручку бросились. Третий препятствовал всяко, однако обид не чинил. Затем первый перекинул Видану через седло – она не сопротивлялась. Ярена говорила: «Висела, как куль»...

– Не иначе как снодейным зельем опоили, – не утерпел подобравшийся поближе Держан, высовываясь из-за плеча. – Точь-в-точь как мы с дубравскими ребятами того поросенка – помнишь? – чтобы не брыкался да не верещал. Правда похоже, княже?

Кирилл зарычал. Круто развернувшись, ударил друга в лицо. Когда Держан попятился и, поскользнувшись, опрокинулся на лед, навис над ним и повторно занес кулак.

– Достаточно, – сказал Ратибор. – На этом остановись.

Кирилл рыкнул еще раз, ударил себя кулаком по лбу. Разжав пальцы, протянул руку Держану. Помог подняться, проговорив через силу:

– Прости меня, княжиче.

– И ты меня прости, княже.

– Всё прочее – позже, – добавил Ратибор. – Мне продолжать?

Две головы молча и пристыженно кивнули.

– Когда Ярена с Ивицею добежали до Хореи, я «неусыпающих» выслал – следопытов, охотников. Гонец вернулся, известил: следы вели к Волотовой Пясти. Там их ждали – дюжина конных. Затем все разделились. Что желаешь спросить, юнак Ягдар?

– В какую сторону направились, мастер-наставник?

– Волотова Пясть, – терпеливо повторил Ратибор, поднимая ладонь с растопыренными пальцами. – Росстань пяти дорог, разумеешь? Всеми пятью и уходили, по трое всадников каждою.

– Очень хитро, мастер-наставник, – осторожно заметил Держан.

– Поясни, в чем видишь особую хитрость.

Держан подумал, пожал плечами.

– Мастер-наставник, – сказал Кирилл. – Сестры не могли не приметить, где топтался конь, на которого грузили Видану.

– Приметили. И что?

– Следы. Каждая подкова свои особенности имеет. Не думаю, что «неусыпающим» так уж мудрено вызнать, по какой из дорог эти самые следы дальше ведут.

– Тебе это в голову пришло – молодец. А теперь поручись за похитителей, что они не подумали о том же. Даже «неусыпающим» мудрено вызнать, на которого из пятнадцати коней могли переместить Видану. Но следопыты и охотники идут за всеми – уразумел меня, юнак Ягдар? Юнак Держан! Свободен, отправляйся под руку мастера-наставника Аксака. О том, что здесь услышал, храни молчание.

Держан поклонился – выражая и согласие, и прощальное почтение. Послушно затопал в направлении уже переставшей галдеть стайки, каковую Аксак скупыми взмахами бороденки быстро превращал в приятный его глазу ровный и бравый строй.

Приблизив лицо, Ратибор спросил негромко:

– Ты можешь ее увидеть?

Кирилл опустил глаза и отрицательно мотнул головой.

– Ладно. Наверное, спешу я с этим. У меня – всё. Вон идет брат Иов – возвращаешься с ним в обитель. Теперь на твою помощь надеемся. Не подведи, княже.

Он побежал в сторону берега, где его поджидал всадник на кауром коне, держа другого такого же под уздцы. Вскочил в седло – и оба тут же пропали за розоватой полоской заиндевелого краснотала.

– С праздником тебя, княже! – сказал подошедший брат Иов.

– И тебя, брате, – пустым голосом отозвался Кирилл.

– Отцы и братия уже в обратный путь собираются. Вместе с ними отправимся.

– Отправимся, да… – машинально повторил за ним Кирилл.

Мерно переставляя ноги, подошел к отцу Варнаве под благословение. Принял его и, поклонившись, бездумно засмотрелся на запорошенные снегом мыски своих сапожков. Ему показалось, что настоятель что-то негромко произнес. Поэтому переспросил на всякий случай:

– Простите, отче, – что? Не разобрал я.

Игумен нахмурился:

– Говорю, что Ратибор уже известил меня обо всем. Пора, знаешь ли, кое-чему конец класть, брате-княже. Так что прямо сейчас этим и займемся.

Он бросил быстрый взгляд на отца благочинного, ответившего ему коротким кивком, и возвысил голос:

– Господи! Сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? До семи ли раз? Иисус говорит: до седмижды семидесяти раз! От Матфея, глава восемнадцатая, стихи двадцать первый и двадцать второй.

« Дивно, – мелькнуло в голове Кирилла. – Не припомню, чтобы отец Варнава изъяснялся подобным образом. Это как-то больше на того самого брата Хезекайю смахивает. Отчего вдруг?»

– А от себя добавлю, что нынче до дна выбрана мера прощения. Хватит нам терпеть в доме своем соглядатая да неведомые козни, им творимые. Брат Илия, ко мне!

Келейник послушно отделился от группы монастырских, приблизился к настоятелю. Отец Варнава сделал совсем не свойственный ему величавый жест десницею:

– Брат Иов, взять его под стражу! Препроводить в обитель, а там – под запор.

Инок, не двинувшись с места, дернул головой. Двое послушников появились по обе стороны от брата Илии, ухватисто взяли под руки и быстро повели сквозь толпу поспешно расступавшихся перед ними зевак.

«А отчего это отец Варнава до обители не потерпел? – опять подумал Кирилл. – Прилюдно-то зачем было?»

Настоятель огляделся, поднял ладони и еще более возвысил голос:

– Людие! Не стыдимся мы нестроений да неурядиц в доме своем, не прячем их – ведайте о том. Мы же ведаем, что грешны есмы. Еще раз – с праздником всех вас!



***



– А прочие где? – спросил Кирилл, опускаясь на краешек скамьи.

– А кто тебе еще надобен, дивный витязь? – холодно откликнулся отец Власий.

– Ну… Обычно в таких случаях тут и Белый Ворон, и Димитрий, и мастер Георгий… – с извинительным вежеством сказал Кирилл, начиная сожалеть о заданном вопросе.

– Хватит и меня с отцом настоятелем. Всякий раз большие советы собирать ради твоего скороспелого достоинства княжеского – не многовато ли чести будет, а?

– Да и тебе тоже хватит, пожалуй, отец Власий, – неодобрительно проговорил из своего кресла отец Варнава.

– Чего же мне хватит, если я даже толком и не начинал-то? – сварливо отозвался маленький архимандрит. – Только теперь приступать собираюсь. А ты, поганец, прежде всего вот в чем сознавайся: когда сломал Воронов заслон меж тобой и Виданою? Думаешь, мы не догадались, что это сделал ты и притом давно уже? Самым хитрым возомнил себя? Чего отмалчиваешься?

– Да не отмалчивался я: просто ждал, когда вы речь свою завершите. Было это, когда мы с братом Иовом ночевали во Филипповом скиту. Вечером в меня молонья угодила, а наутро всё как-то само собой и получилось.

– Получилось у него… Само собой… А отчего с молоньей свое умение связываешь?

– Так ведь до этого не выходило ничего, как ни старался.

– Он еще и старался, вишь ты! Старательный какой выискался. По-твоему, Ворон единственно из пакостливости своей заслон ставил: чтобы бедненьким голубку с горлицею да всласть не ворковать – так, что ли? Ты забыл, долдон, что вокруг тебя с твоими дарами всякие странные дела творятся без конца, всякие людишки мутные вертятся? Что наблюдают за тобой непрестанно даже через башку твою безмозглую! – отец Власий привстал в кресле, потянулся вперед и коротко замахнулся посохом. – У-у-у… Так бы и треснул по ней, прости Господи. Но тебе всё то, как об стенку горох – ты им еще и смотрины Виданы решил устроить. Полюбуйтесь, дескать, неведомые мне люди в неведомо каких землях, сколь одарена избранница моя! Все, кому не лень, полюбуйтесь – куда мне до нее! Они и полюбовались. Приглянулась, выходит, соответствующим ценителям. Вот так-то. Теперь понимаешь, остолбень, что у тебя получилось и что ты натворил?

Кирилл резко откинулся на лавке, что есть силы ударившись затылком о стену. Из-под плотно сомкнутых век просочились слезы.

Отец Варнава с неслышным шепотом отвернулся к келейному иконостасу.

– Уж ты прости меня, старого дурака, – тихо и отчужденно нарушил затянувшееся молчание маленький архимандрит. – Знаешь, ведь я ее тоже не вижу – вот беда какая. Вроде как спит, а что за место, что вокруг него – не ведаю. И кто-то крепко мешает разглядеть. Усердный-то до чего, у-у-у... Ты уж потрудись, ты уж все свои силы приложи – а, князюшко?

Кирилл опустил голову и обеими ладонями быстро отер лицо:

– Кого смогу с собою взять?

– По следам «неусыпающие» идут, – ровным голосом произнес отец Варнава. – Какой ты помощник в их деле? Ворон с Яром в Диевой Котловине – просят у Древних помощи тебе. И мы со отцем Власием станем молиться Господу о том же. Я не ведаю теперешних даров твоих – да и у тебя самого, пожалуй, нет еще ни осознания их, ни власти над ними. Сейчас отправляйся в прежнюю келейку свою, там пока пребывай да пробуй. Пробуй, княже, пытайся. Ты сможешь. От имени всех говорю: ничего мы тебе нынче не запрещаем. А как только хоть что-либо начнет получаться – тут же благословлю седлать коня.

Кирилл молча кивнул, поднимаясь.

– Погоди, – остановил его отец Варнава. – Брат Иов не будет ли помехой?

– Нет, отче.

Отец Власий дождался, когда Кирилловы шаги стихнут за поворотом галереи. Выглянул, притворил дверь и запыхтел, пытаясь заложить засов.

– Оставь ты его Бога ради, отец архимандрит, – попросил настоятель, морщась от назойливого лязга. – Там надо как-то хитро за дверную скобу вверх поддернуть да одновременно плечом приналечь. Это только у брата Илии получалось. Да и через галерейных все равно никто не прорвется.

Отец Власий напоследок мстительно пнул дверь и вернулся на свое место:

– Кликнул бы ты из мастерских братий ремесленных, чтобы подправили. Или новым келейником обзавелся бы, что ли.

– Подожду, пока ко мне опять кого-то подведут да нахваливать станут. Хочу поглядеть, кто на сей раз ходатаем будет. А может, и по-иному поступлю – окончательно не решил еще.

– А… Ну да, ну да. Стратиг ты наш. Голова! Хе-хе… Слышь, батюшко игумен, – оживился он вдруг. – До чего ж здорово у тебя вот это самое вышло…

Отец Власий барственно откинулся в кресле, задрал бороду и со смаком воспроизвел рукою горделивый жест отца Варнавы при аресте брата Илии. Попутно и непохоже передразнив голосом:

– Брат Иов! Взять его под стражу! Хе-хе… Я, веришь, ажник залюбовался – ну до чего ж величественно получилось! Как есть вылитый патрикий древлеримский!

– Очень рад, что тебе понравилось. Значит, и тот, кто надо, внимание обратил – разумеешь? Я чуть позже всадника приметил – пошел галопом по бережку в сторону Дальних Порогов, явно торопился. Стало быть, и гость долгожданный в скором времени пожалует. Послушай, отец архимандрит: не до разговоров с тобою мне нынче. Окажи милость…

– А вот и не окажу. Хе-хе… Мне тоже хочется на гостюшку твоего поглядеть. Хоть одним глазком. Только мельком гляну одним глазком – и тут же уйду. Долго рассматривать не стану: у меня зрение, несмотря на возраст, просто-таки отменное. Дай Бог тебе такого же в мои годы. Пока же посижу рядком да побалагурю ладком, чтобы нам обоим ожидалось в большей приятственности. Я на это дело сызмальства тороват. А ты мною восхищаться станешь, а собою гордиться – эвон, дескать, какие ядреные архимандриты у меня службу несут!

– Да н; тебя… – отмахнулся отец Варнава, усмехнувшись поневоле.

– Да н; меня, – покладисто кивнул отец Власий. – И не сиди, как на иголках, не по чину тебе. А ведь чин-то