делают ставку на совместимость тел, а не харак-теров. «Любовь с первого взгляда» - это настоящий идиотизм, потому что она связана с эмоциями, с совместимостью тел. Людям нравится секс друг с другом, их обоюдно возбуждают тела, но это не значит, что они «подходят» друг другу на уровне психик, и что совместимости я-тел достаточно для формирования семьи.
Семья это более фундаментальная и продолжительная по времени организация – это совместимость системы взглядов, взаимоуважение я-психик. Совместимость тел – это временное явление, потому что оно основывается на чувствах и эмоциях. А все, что связанно с чувственно-эмоциональной деятельностью – это временно, неустойчиво и случайно. Совместимость тел может длиться годами, месяцами, а может завершиться и через неделю. Все зависит от того, насколько быстро проявят себя я-психики, насколько глубоко они соприкоснутся и покажут свой истинный образ – присутствие в себе и для себя. Я-психика проявляет себя не сразу и не вдруг. Пока житейские обстоятельства благоприятны для сущест-вования я-тел, не активируют глубинные потенциалы я-психик, быт налажен, проблемы отсутствуют – истинная основа человеческого существования бодрствует, но не проявляет себя. Все удовлетворены жизнью, тела наслаждаются друг другом. Но стоит обстоятельствам усложниться, стоит только первым трудностям пробудить я-психику, мир взаимоотношений преображается. На смену чувственной гармонии тел, радости соприкосновений, эмоционального возбуждения от близости тела партнера приходит конкретика суждений, логичность аргументации, трезвость оценки. И любовь вмиг испаряется, а на ее место приходит кошмарное пробуждение: кто это рядом со мной? Чем сложнее возникшие проблемы, тем большего мы ожидаем от своего партнера, от возможностей его я-психики. И если вдруг эти возможности окажутся заниженными, а это, как правило, и происходит, то глубокое разочарование ждет обе я-психики, потому что одна из них обязательно будет требовать решения проблемы. И если партнер не в состоянии в этом поучаствовать, или его участие окажется не столь значимым, как ожидалось, то уже не о какой гармонии сосуществования двух тел не может идти и речи. Одна из психик начнет претендовать на доминирование в отношениях, на большую значимость и признательность, не обращая внимание ни на пол, ни на роль, которую тело занимало до пробуждения я-психики. Гармония уступает место иерархии, в которой одна психика доминирует, а другая подчиняется. Если иерархия нарушается или не признается, то, ни о каком сосуществовании я-тел не может идти и речи. Ни одна уважающая себя я-психика не согласится «гармонично» и на равных сосуществовать с психикой стоящей на более низкой ступени совершенства, если, естественно, та не признает своего подчинения.
По этой причине перспективу имеют только те отношения, которые начинаются с определенных проблем, трудностей, изначально высвечивающих степень совершенства я-психики. Если знакомство начнется с объективной оценки возможностей я-психики, если речь изначально будет вестись не на уровне совместимости я-тел, а на умении каждой я-психики прислушаться друг к другу, пойти на компромисс, признать авторитет партнера, то только в этом случае возможно длительное сосуществование двух психик, которое гораздо прочнее сосуществования двух тел. Две психики про-явят себя и попробуют найти точки соприкосновения. Если это возможно, то отношения сохранятся и будут развиваться до тех пор, пока паритет будет соблюдаться, если нет, то партнеры разбегутся.
У нас с Димой отношения были построены именно на сосуществовании двух психик, потому что мы изначально оценивали себя не как современная молодежь, через постель, а оценивали себя по поступкам, по действиям, по умению нравится друг другу и считаться с позицией друг друга. Именно поэтому вопрос его смерти для меня это не столько вопрос гибели его тела, а вопрос потери психики, которая дополняла мою психику. Это вопрос потери моего второго «я» и гармонии, целостности моего присутствия как в себе и для себя, так и для других.
В этом случае степень потери гораздо значимее, потому что потерю я-тела можно заменить новым телом, новым половым партнером, а вот потерю второго «я» заменить сложнее. Нужно время и обстоятельства, и самое главное - желание. Именно в желание, наверное, все и упирается. Одно дело, когда проскальзывает желание найти для своего я-тела партнера по сексу, с этим проще: женщине с хорошими внешними данными не составляет труда завлечь мужчину в постель и привыкнуть к сексу с ним, подстроиться под него, начать получать удовольствие. Но совершенно другое дело, когда пробуждается желание найти партнера для общения, совместной жизни: в радости и печали, в голоде и сытости, в болезнях и здравии, богатстве и нищете. Повседневное бытие сложно и непредсказуемо, поэтому от него можно ожидать различных сюрпризов. И когда отношения построены на сосуществовании я-психик, вся эта непредсказуемость быта преодолевается совместными усилиями. Я-психики помогают друг другу, дополняют друг друга и образуют более гармоничную устойчивую единицу общества – семью в ее истинном прогрессивном понимании, когда «один за всех и все за одного».
И, безусловно, когда психика привыкает к подобному совместному сосуществованию, привыкает не к одиночному, а к семейному взаимодействию с окружающей средой, в этом случае потерю «второй половины» заменить труднее, особенно, если психика потеряла вторую половину не в результате предательства и разрушения семьи, а после трагической гибели или смерти партнера. Во-первых, в работу вступает сознание, которое задействует целый комплекс нравственных критериев. Ты задаешь себе сотни ненужных вопросов, особенно касающихся нравственности подобной за-мены. Этот комплекс вопросов приводит, во-вторых, к изначальной предвзятости по отношению к любой новой психике, с которой возможна встреча по ходу существования. Незаметно для себя ты повышаешь критерии оценки, и любая новая психика встречаемая на жизненном пути изначально попадает в невыгодную для нее ситуацию, потому что любой позитив с ее стороны тобой занижается, а любой негатив – гиперболизируется и раздувается до вселенских масштабов.
Понимание сложности, практически невозможности обнаружения партнера на уровне я-психики вновь актуализирует вопрос смерти, невозвращения из низвержения в ничто. Зачем бороться и цепляться за жизнь, если жизни как таковой, в привычном понимании быта, уже практически не будет? Выходит смерть в моем случае, с какой стороны на нее не посмотри, самое лучшее и приемлемое для меня состояние? Причем этот пессимистический вывод следовал не из хаотичных и бесконтрольных чувственно-эмоциональных порывов, а опирался на логические обоснования и аргументацию. Закономерный ход рассуждений, как данность подводил меня к пониманию невозможности дальнейшего полноценного существования в мире реальных событий. На фактах и примерах я убедилась, что будущей счастливой жизни мне ни при каких обстоятельствах уже не светит. И предлагалось всего два выхода: первый, - это смерть, как логическое завершение моего бытия; второй - это жизнь, но не как полноценной представительницы бытия, а как изгоя, сумасшедшей. Какой путь выбрать?
***
Что в противовес смерти может предоставить жизнь, как существование сумасшедшей? Почему, несмотря на всю логич-ность и строгость выводов о неизбежном выборе смерти, удовлетворения от этого выбора практически не ощущается? Почему меня по-прежнему тянет назад, к жизни, к людям?
Я всматривалась в себя и видела целый ряд ответов. Во-первых, в основе каждой психики заложено активное начало, то, что досталось ей от первоосновы – присутствия для Другого. Наша психика – это «психика о», где предлог «о» указывает на открытость психики, незавершенность ее присутствия, на природное желание заполнить своё внутри информацией, накопить и сформировать в себе некий потенциал и в чем-то конкретном реализовать его. Поэтому существование для психики – это ни что иное, как удовлетворение своих внутренних природных свойств: психика, взаимодействуя с информационным пространством, накапливает в себе увиденное, услышанное, прочитанное, прочувствованное за годы развития, и постепенно воплощает все это в конкретных материальных формах, тем самым, организовывая собственное присутствие в бытии - свое присутствие для других. Я-психика насыщается бытием, впитывает его в себя как некий образ – присутствие в себе, и, дойдя до определенных пределов, начинает испытывать такое же природное желание воплотить присутствие в себе, сформированный внутренний образ в повседневном существовании. То есть в психике пробуждается желание присутствовать для других, создавать образ, в котором присутствие в себе, внутренний образ, становился бы не просто локальным, внутренним достоянием, а обнаруживал себя, приобретал авторитет, вес и значение у окружающих я-психик. Природно психика стремится высветлить себя, обналичить внутреннее совершенство и доказать значимость сформированного внутреннего образа. Органично я-психике мало присутствия в себе, ей необходима оценка окружающих, внимание, признание и уважение со стороны других присутствующих в псипространстве я-психик. При этом, чем гармоничней сформировано содержание я-психики, чем целостней, устойчивей и масштабней ее я-мировоззрение, тем громче, зычнее и круче я-психика жаждет проявить себя в бытии. Ей уже мало просто присутствия для других: для семьи, детей, родителей, друзей и знакомых, ей требуется организация более масштабного присутствия – для государства, цивилизации. Эгоизм, карьеризм, стремление к славе, если убрать крайние патологии – это черты, присущие здоровой психике. «Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом» - о совершенстве я-психики нужно судить по поставленным и воплощенным ею в бытии целям.
Именно поэтому я-психике органично необходима жизнь, потому что именно в жизни психика обретает собственно себя, становится тем, кем она природно, в силу законов эволюции должна стать. Природная направленность разумной материи присутствовать для Другого в бытии отдельно взятой психикой реализуется в образе присутствия для других. И чем полнее, насыщеннее и масштабней это присутствие для других, тем ближе она к своим корням – присутствию для Другого. А чем менее выразительна, устойчива, последовательна и пассивна позиция я-психики в бытии, тем она меньше развита и совершенна.
Состояние слабости я-психики – это болезнь, которую, к сожалению, в отличие от болезней я-тела невозможно вылечить. Слабые психики склонны к депрессиям, пессимизму, негативному и крайне эмоциональному восприятию мира. Они всегда приближены к состоянию смерти, потому что бытие для них слишком активно и агрессивно. Они всегда ближе к смерти, потому что смерть не требует присутствия для других, активности и борьбы, и ассоциируется с покоем, забвением, умиротворением.
Но, что такое смерть для здоровой, жаждущей жить я-психики? Это отстой, консервация внутренних возможностей, вынужденная
