Чистилище для грешников

периметру всех стен и закутков зала ожида¬ния.
Поправляя ремень замызганной спортивной сумки, свисавшей с его плеча, бомж облизываясь рассматривал дешевую бижутерию за стеклом ларка и пестря¬щие своим разнообразием самые различные наручные часы. Очевидно в сумке лежало что-то тяжелое, перекашивающее немощное тело. И Петр понял, что он принес тросик или железную кошку.
Вскоре к объекту присоеденились остальные партнеры по камере вместе с рассказчиком, но очевидно не было главного, Стаса, так как они продолжали стоять, вернее переходить от одного ларька к другому, под бдительным оком линейного милиционера с дубинкой. Наконец из толпы вынырнул довольно креп¬кий парень и ни на кого не обращая внимания, подошел сзади к падшим това¬рищам и сказал:
- Лапы в гору!- чем сильно напугал своих друзей. Один из них даже подпрыгнул от неожиданности.
Петр расслышал этот приказ, сквозь неумолчный гул человеческих голо¬сов. Это восклицание услышал и милиционер с дубинкой, замерший, словно гончая на старте. Но присмотревшись к бомжам и сказавшему кодовую фразу их товарищу, брезгливо скривил губы, и потерял к ним интерес.
Петр сразу узнал Стаса, хотя рассказчик в камере не описывал его внеш¬ности.  Что-то в поведении Стаса не понравилось Петру. Он вел себя не сов¬сем так, как остальные люди.
Отвалив от игральных автоматов, Петр неторопливо пошел за кучкой отще¬пенцев, не желающих или не умеющих жить так, как нормальные люди. Стас мельком взглянул в сторону игротеки, хотя блондинки там не было и ему о ней никто не мог рассказать. И это показалось Петру странным: по всем за¬конам нынешнего существования Петра, день должен был повторится один к од¬ному, но этого не происходило. По непонятным причинам разворачивался иной сценарий.
У выхода на улицу бомжи ускорили шаг и бегом помчались в привокзальные тылы, прячась за обратные стороны киосков. Петр, хотя и прибавил шагу, на улице никого не обнаружил. А с неба уже прилетела водяная холодная пудра. Петр поднял воротник, а люди подальновиднее, раскрыли зонтики.
Он быстро вошел в узкий распадок между двумя рядами, почти вплотную примыкавших друг к другу ларьков, заглядывая во все щели и карманы. Где-то посередине рукотворного ущелья он неожиданно остановился, наткнувшись на бомжей. Стас поджидал его между двумя будками, держа в одной руке складной нож-бабочку, и умело поигрывая им, а другой рукой для верности уперся в стену ларька. За своей спиной Петр услышал спертое сопение и вонь: его ок¬ружили, зажав со всех сторон.
- Значит ментик сам за нами топ-топ?- неприятно скривив мокрые губы, утробным голосом констатировал Стас.
Петру он не понравился. Стас был из той породы воришек, которые пакос¬тят по мелочам, боясь крупных дел. Такие обычно никогда не исправляются, не приходят к мысли, что лучше переспать с королевой и украсть миллион, чем тискать в темном углу провонявшую мочей и несущую в себе полный букет венерических болезней опустившуюся "метелку", и подбирать в мусорных бач¬ках окурки и бутылки. Жили такие стасы одним днем, довольствуясь мелочев¬кой.
Все это в один миг мелькнуло у Петра в голове, но... поведение Стаса, начавшего приближаться к нему, выходило за рамки мелкого воришки и бомжа. Петр явственно видел, что тот не остановиться перед убийством, и сейчас прирежет его. Еще не поняв до конца такого разительного превращения задри¬панного бродяги в решительно бандюгу, Петр инстинктивно провел два силь¬нейших удара ногами назад, прикончив двух слишком близко подошедших бом¬жей. Он даже не оглянулся на содеянное, услышав лишь предсмертный хрип и удаляющийся топот троих оставшихся в живых.
Тесно было между киосками, поэтому Стасу казалось, что он находится в выгодном положении с пятью дружками, против одного. Но увиденное им посте¬пенно стало отражаться на его опухшем от перепоя лице, и нож в его руках дрогнул.
- Ты кто?- испуганно спросил Стас, и быстро зачастил:- Ты не знаешь с кем связался! Я бессмертный...
И только сейчас Петр понял, с кем он столкнулся. Этот подонок попал в такую же петлю времени, как и он сам.
- Давно?- поинтересовался Петр.
- Что давно?- не понял Стас.
- Стал бессмертным?
- Я с детства такой,- начал врать бомж.
- Не лепи горбатого, Стас,- неприязненно скривился Петр, поняв, что этот алкаш раз или два умирал, и переходное состояние ему очень не понра¬вилось. А может быть вселяло дикий ужас. Поэтому он трусил, боялся вновь испытать агонию и последние конвульсии.
- Убивать тебя я буду медленно,- с расстановкой пообещал Петр и сделал шаг к Стасу.
Тот моментально собрался, очевидно вспомнив как это нехорошо, умирать, и замахал перед собой ножем. Петр без труда перехватил его руку и отобрал оружие. Стас отпрянул назад, заклинившись между сошедшихся углом киосков, ставших вместо укрытия ловушкой, сполз вниз на корточки и, закрыв голову руками, тоненько захныкал, шмыгая никогда не просыхающим носом.
- Я задал вопрос?- с угрозой сказал Петр.
- Какой?- жалобным голосом спросил между хныканьями Стас, зыркнув блестящим глазом между пальцев.
- Как давно ты крутишься в одном дне?
- Не помню,- продолжая хныкать протянул Стас:- Месяца два-три...
- Сосунок!- зло бросил Петр и тут же задал вопрос на интересующую его тему:- Где блондинка и как ее зовут?
- Ее убили,- прохныкал Стас.- Она выскочила из ментовской машины и ее хлопнули из пушки. А меня сунули в камеру... Утром снова проснулся в ко¬лодце...
- Как ее зовут?
- Она сказала, что Ольга. Но я не знаю правда это или нет,- Стас нем¬ного осмелел, перестал хныкать и убрал с головы руки.
Петр рассеянно посматривал в сторону, внимательно наблюдая за бродя¬гой. Он видел, как тот старается освободиться из тесноты, и выбирает мо¬мент, чтобы прыгнуть.
- Где она сейчас?- лениво поинтересовался Петр.
- Не знаю!- это Стас произнес не в виде скулежа, а с рычанием, во вре¬мя которого метнулся к Петру.
Петр ждал нападения, поэтому со всей силы ударил ладонью по голове бродяги сверху, проламывая череп и делая быстрый шаг назад, чтобы не по¬пасть под падающее, с неприятно дрыгающимися ногами, уже мертвое тело. Отступая ему пришлось встать на убитого задним ударом ноги бомжа (этот удар Сергей называл хвост дракона). Мертвое тело прогибалось и выскальзы¬вало из-под ног, что было довольно противно. Он удивился своим ощущениям: с каких это пор у него появилась брезгливость к мертвым? Раньше было толь¬ко равнодушие.
Бросив нож на труп Стаса, Петр быстро выбрался из ущелья меж ларьками и незаметно осмотревшись, убедился: никто ничего не заметил. А про Стаса подумал, что вполне возможно их встреча еще состоится в будущем и может лучше будет, если у этого бродяги в душе поселится страх перед ним. Петру не хотелось испытывать судьбу и отбивать новые попытки нападения. А мелкая водяная сыпь с неба уже промочила все, что не спряталось под крышей.
Неторопливо пробираясь по залу между ожидающими своих поездов будущих пассажиров, Петр прошелся рядом с игральными автоматами, но блондинки ни где не было. Вернее, там было немало женщин со светлыми волосами, но все они не представляли для Петра интереса, всех их он видел раньше, изучая несколько дней подряд вокзал. Он почему-то был уверен, что эта Ольга из его племени однодневок. И ему очень хотелось с ней встретиться. По расска¬зу бомжа в камере, он понял, что она не бродяжка. И ему нужно было ее най¬ти. Не понимал только зачем. И даже не мог себе представить, где ее искать.
В половине третьего дня он уже стоял у заветной двери в подвал. Издали было совсем не заметно, что замок подпилен, так он его подвесил. Подождав с полчаса, ежась под водяной мукой, которую дождем-то назвать было нельзя, Петр стал замечать на себе любопытные взгляды входящих и выходящих из подъезда жильцов дома. Пришлось ретироваться. Дождавшись относительного безлюдья он быстро нырнул в подвал. Прошел в глубину, подсвечивая путь за¬жигалкой, нашел пыльный ящик из-под бутылок, отряхнул его и уселся, решив ждать до конца.
Старался ни о чем не думать, особенно гнал из головы память о вчераш¬нем собрании, которое застал здесь. Боялся, что увиденное лишь почудилось. Стал прикидывать варианты местонахождения Ольги, но ни одной зацепки не было. Ругал себя за то, что не расспросил бомжа как следует, может быть он знал что-то еще, кроме того, что она была в нормальной одежде и не походи¬ла на бродяжку. Хотя и со Стасом он поторопился, следовало бы его раскру¬тить или устроить жесткий допрос.
Если наведаться в вытрезвитель, помахать корочками перед дежурным... Но в той камере могут оказаться другие. Именно в тот день обстоятельства сложились так, что бродяги грабанули поезд, сорвав с платформы контейнер, а до этого повстречали Ольгу и Стаса. Сейчас Ольги нет, а Стас поостере¬жется и вряд ли будет засвечиваться на вокзале. Значит и ограбление поезда с последующей поимкой бомжей может не произойти. Хотя постой: он сказал, что проснулся в каком-то колодце. Нужно пошарить вокруг вокзала в люках теплоцентрали, авось крысенок и отыщется.
Услышав легкие шаги на лестнице в подвал, Петр замер. Шли двое, по по¬ходке женщины.  Сверкнул яркий луч фонаря, ударил по глазам. Петр инстинк¬тивно прикрылся ладонью и метнулся в сторону.
- Да не слепи его,- услышал он грудной женский голос.- Видишь, испуга¬ла.
- По моему это вчерашний, новенький,- донесся второй, писклявый голо¬сок. Казалось, он принадлежал маленькой девчонке.
- Он! Кто же еще,- уверенно сказала первая женщина и спокойным голосом добавила:- Сбор в восемь, в двадцать часов. Так что топай милок на улицу и отдыхай пока.
- А почему так поздно?- поинтересовался Петр, внутренне обрадовавшись: вчерашнее ему не привиделось.
- Убраться нужно,- как неразумному ребенку объяснила женщина с грудным голосом, ввинчивая лампочку в низко висящий патрон. Вспыхнул свет и Петр рассмотрел двух, одетых в черное, как монахини, женщин.
- Давай, гуляй,- настойчиво сказала та, что ввинтила лампочку, глаза ее при этом стали зеленые, будто подсвеченные изнутри.
- Я вам помогу,- неуклюже предложил свои услуги Петр.
- Ну уж нет,- почти зло усмехнулась обладательница грудного голоса:- Даже не мечтай,- и посмотрела на него в упор уже тяжелым темно-зеленым не¬мигающим взглядом, под низко надвинутым платком. Такой взгляд Петр знал - это был взгляд убийцы.
Он внутренне закипел и вперился глазами в зеленые омуты, физически же¬лая пронзить препятствие и человека, выгоняющего его из вдруг появившейся надежды побега из одиночества. Дуэль длилась не меньше минуты. Женщина первая отвела глаза.
- А ты оказывается из тех, из бесшабашных,- с усмешкой произнесла она, но уже без злости.- Упрям, как бульдозер, но честный. Не успел еще душу-то сильно запачкать?- спросила она.
- В каком смысле?- не понял Петр, не спуская с нее глаз.
- В самом прямом,- коротко сказала женщина, добавив:- Телом ты грешен, а душа пока еще ясная,- и перебив себя, грубо бросила:- Проваливай! Чего маячишь, как светофор в тумане! Сказано в восемь, значит в восемь!
Петр поколебался и вздохнув пошел на улицу. Возможно женщина завоевала это право убирать помещение и никому не хочет его отдавать. Может быть это один из видов ее расплаты за прошлое. А судя по глазам, по взгляду даже в темноте -