Цунами тоталитарной идеологии

воевать со всем своим же народом и близко-то никак не разучилась.
Сотворенный всякими благими чаяниями новый мир до чего полностью явно же  неевклидово разом и заменил все то прежнее религиозное мировоззрение, чем-либо что отныне ведь оказалось целиком основано как раз на том более чем беспроглядно кровавом принципе нагана и штыка.
Причем это как раз и было наиболее простым и весьма лаконичным концом всей той прежней и совершенно «безрадостной жизни».

258
И вот как-никак, а то самое общество так и, «поварившись затем в чистках, как соль» (слова Мандельштама), вполне уж довольно-то всерьез разом до конца так подрастеряло всякую свою прежнюю истинную веру, а в том числе и в человека вообще и все его действительно достойные подобного звания людские яркие качества…
Буквально повсюду всем тогда стали разом еще уж весьма вот неизменно мерещится некие злые враги…
А между тем при всем том безвременно зловредном сгущении туч совершенно озверелого фанатизма серая толпа более чем запросто примет к сведению буквально все, что ее властителям только вот и окажется ныне весьма так разом угодно.
Ну а коли, кто и осмелится супротив того хотя бы слово свое на редкость веско и безо всякого спроса с великой же горечью до чего внезапно даже и для и самого себя разом так ни о чем не подумав все-таки произнести…
Нет, как-никак, а буквально в тот же миг его тогда на веки вечные, недолго думая, враз успокоят выстрелом в затылок при сколь надежной помощи никак небезызвестных девяти граммов свинца.

259
И, в сущности, те крайне тупые, так и вознесшиеся именно при той новой власти позорно мелкой души пролетарские аристократы при таких делах не только весьма успешно правят бал, но и заказывают музыку (а в том числе похоронную).
А этот реквием по всей той прошлой и безыдейной жизни явно низводит данное государство до вполне однозначной деспотии, а именно сущего всевластия чьего-либо никем отныне вовсе совсем непревзойденного ума.
И данный крайне-то праздный ум именно что вообще ведь попросту отныне отказывается хоть как-либо воспринимать обыденные реалии именно в том как есть неприглядно наглядном их виде, в каковом они собственно ныне есть, да и далее будут существовать по тем весьма объективным законам всякого общественного бытия.
Причем так оно как раз ведь именно поскольку, что все те новые властители людских судеб чему-либо вовсе уж иному сколь явственно предпочитают чисто свое внутреннее и никак ни с чем внешним нисколько не связанное наитие…

260
И вот как-никак, а именно во имя того дабы спешно стреножить всю ныне имеющуюся общественную жизнь, ну а затем и повести ее далее жесткой рукой под уздцы и надо было спешно скормить людям безнадежно эфемерные мечты в которых вполне настоящим был один безумно тяжкий путь, а цель была разве что чисто так именно вымышлена.
Да и вообще сам как он есть принцип большевистского равенства — это же само воплощение праздно слащавой, и помпезной серости, а его и близко нельзя будет создать без некоего общего внешнего каркаса, что будет той еще суровой силой разом и надет на общество, словно бы смирительная рубашка на буйного душевнобольного.
Причем подобного рода действия весьма же непременно будут затем еще в себя включать до чего явственный принцип самого бессчетного уничтожения наиболее колоритных личностей, а особенно если они смеют сохранять за собой право на явную самобытность и свободу мысли.
Поскольку отныне это право было уж полностью узурпировано великим вождем и всем и каждому полагалось находиться только лишь в его непомерно огромной тени…
А и впрямь на вот тебе – все вокруг наспех отныне полностью подчинено разве что лишь его демагогически выхолощенной логике, и это только ему нынче и было дано то самое наивысшее право – отныне уж как есть всесильно повелевать душами и судьбами до чего многих людей…
И вот теперь абсолютно любое даже и самое малое поползновение на ту самую полноценно осознанную работу мысли всегда уж окажется более чем явно вполне подконтрольно какому-то крайне безответственному убогому умишке.
Ну а чисто потому и частенько сколь многое сходу сгинет абсолютно же понапрасну в сущих тенетах весьма старательно напускаемого «лучшими друзьями народа» тумана безмерно словоохотливых демагогических излияний.

261
И товарищи большевики как-никак, а весьма самоотверженно любили во весь свой зычный голос на редкость смачно поразглагольствовать о чем-либо большом и истинно главном, однако все их крайне незатейливые затеи довольно-то быстро, вскоре уж становились разве что одними полностью как есть вовсе совсем бесцветными миражами.
И происходило это как раз из-за того более чем донельзя так вероломно прокрадывавшегося во все их грандиозные планы сколь извечно пронырливого общественного зла.
То есть некоторые из них может, и реально хотели всякого того весьма безупречно наилучшего, но все пути к нему были для них раз и навсегда наглухо закрыты в силу самого абсолютно же их непроходимого невежества.
То есть даже вот коли их «светлые мысли» и были до чего только строго призваны весьма скоротечно переиначить твердо и неизгладимо устоявшиеся принципы всей той невообразимо широкой общественной жизни…
Да вот, однако, всегда это исключительно же разом хромало как есть явно так именно на обе ноги.
А как то вообще могло быть хоть как-то иначе, коль скоро были они считай со всех уж сторон весьма неспешно обложены суровой данью той самой на редкость и впрямь извечной большевистской необходимости единственно верного форменного грабежа в размерах всей страны?
Ну а несколько позднее, после реализации всех их мечтаний аналогичная судьба вполне еще ожидала и весь тот (без них-то) исключительно так безыдейный мир изумительно праздных вещей и событий.
А между тем чего-либо светлое создавать самим было бы для них попросту явно что совсем неуместно, а потому и могли они только лишь и питаться народными соками, выгребая все подчистую, а в особенности сельчанам они с какой-то попросту необычайной же радостью всегда вот старались никак не оставить не единой лишней крошки…

262
И это именно в той более чем неустанной битве за урожай они и проявляли наибольший максимум исключительно во всем остальном неказистой смекалки.
Ну а впрочем и вообще были они как никто другой сколь невероятно сильны в области и впрямь весьма бестолково досужего разъяснения буквально всеобщего народного блага, поскольку как раз это и было их самым истинным хлебом насущным.
А если действительно разом вполне ведь еще призадуматься, а во имя чего это они сколь на деле старательно перед всем честным народом так и раздували же ноздри?
И неужели все это было нужно как раз именно дабы сказочно и ярко на одних тех вовсе пустых словах на редкость сходу променять «донельзя несветлое былое» на всю ту несбыточно яркую грядущую жизнь, которая, однако, была всецело иллюзорной и пламенно сияла с одних тех отъявленно лживых плакатов.
И ведь главной сутью всех тех так и случившихся после революции перемен уж точно никак не был тот самый слепо избранный народом путь.
Поскольку никакого своеволия восставшими массами на деле не было выказано, да и вообще всему тому вконец же безграмотному населению от века еще забитой страны те самые золотые горы были только лишь разве что наобещаны…
Потому как звериная тропа большевизма вела к одному тому никак и близко не временному обнищанию, как и самому жесточайшему расколу внутри всего того лишь слегка подученного грамоте сельского люда.
Да только учили его читать и писать вовсе совсем никак не для безупречно настоящего овладения всеми науками…
Безграмотный народ – он воззвания светлые прочитать уж попросту совсем не сумеет, а для каких-либо иных нужд грамоте учить его никто и никогда явно не собирался.

263
Вполне самостоятельно мыслить учить или ничего сами-то по себе никак не значащие наспех заученные слова раз за разом безо всякого толка заставлять повторять – это на деле никак не одно и то же.
Да что есть, то есть дивно красочными словесами полыхать советская власть и вправду умела, как никто иной на всем белом свете попросту уж никогда ни в жизнь бы нисколько не смог.
И это надо - по ее с виду вроде бы более-менее толковым словам, она всегда и ко всем проявляла ту самую практически как есть чисто родительскую заботу.
А это, собственно, вполне означает, что буквально о каждом том или ином до конца преданном ей гражданине она и вправду пеклась, словно бы родная мать.
Однако вот мать и власть в простонародной речи всегда неизменно были едины исключительно в одном лишь и только сугубо разве что самом матерном смысле!
Слова, когда они разве что лишь льют да льют вязкий мед приторно сладких словопрений, стоят вовсе-то сколь уж немногого, ну а за всем тем до конца настоящим стоят самые насущные, конкретные дела.
Творческая импотенция духа довольно так часто излишне речиста, однако лишь с одного виду весьма занимательна и величава, поскольку внутреннего содержания она, как правило, нисколько вот явно попросту не имеет.
Еще величайший классик Уильям Шекспир в своей бессмертной трагедии «Ромео и Джульетта» восклицает:
«Богатство чувств чуждается прикрас,
Лишь внутренняя бедность многословна».

264
Однако при всем том вполне еще ясно лишь, то одно, а именно что внутри душ тех на редкость аскетичных людей, что до чего неистово же творили наиболее первоначальное лютое зло большевистской революции…
Нет уж при всех тех вдохновенно пламенных речах, которыми они так и разжигали самые примитивные инстинкты серой толпы, наиболее главным стимулом к действию в их характере было связано вовсе не с желанием любыми путями захватить, а затем удержать в своих косоруких конечностях всю ведь как она только есть политическую власть.
Или вот совсем уж никак им явно так не желалось заполучить самый широкий доступ к роскоши и безмерному богатству высших классов, раз все тут строго объяснялось одной той сущей тьмой предельно простого их бессребреного невежества.
То есть никак нельзя сказать, что ими фактически так беспрестанно руководил именно что тот еще бес наиболее отвратительно же скотского разрушения.
Поскольку куда скорее то была одна та весьма яростная жажда перемен в быте и нравах безнадежно погрязшего в мытарствах бесправия и произвола сколь же и впрямь стародавнего в мученичестве отечества.
И их черные души буквально до самых краев переполняли розовые мечты, что были как есть чересчур исключительно чистыми от всякого себялюбия, и они вполне искренне шли на смерть ради блеклых идеалов той будто бы новой жизни…
Причем уж тем более чьи-то чужие жизни им было совсем никак и близко не жаль!
Они так и упивались лютым насилием, и хлебом насущным для всего их считай щенячьего интеллекта разом тогда ведь и стало именно то более чем яростное разрушение всего того, что когда-либо было доселе так прежде.
Однако при всем том были все те крайне суровые ликом большевики-ленинцы разве что теми весьма вот доподлинными аскетами-фанатиками, и никакими материальными подачками сталинской власти их было ни в жизнь никак не