Цунами тоталитарной идеологии

купить.
Зато их можно было почти поголовно попросту уж враз до конца изничтожить, более чем сходу выдернув их из рядов, словно ту еще сорную траву…
Что и было затем вполне ловко же сделано всеми теми до чего бессчетными соискателями земных благ, тоже между тем сколь еще нередко то и дело попадавшими под сталинский топор, а в том числе и ради острастки, чтобы, значит, скоты, никак ведь не зарывались.

265
Ну а их безумно ярые мечтатели-предшественники ни в едином-то глазу совсем не понимали, что всем тем беспечно веселым шагом они так уж и идут в самую бездну всеобщей разрухи и духовного обнищания.
Да а главное – туда же весьма беззастенчиво толкают и каждого из тех, кому вовсе ненароком «посчастливилось» появиться на белый свет в дивную эпоху слепо воинственных революционных преобразований (катастрофических перемен)…
Их никто из простых обывателей и близко не ожидал и не просил, и все то население ныне полностью вот многозначительно бывшей царской России товарищи большевики осчастливили на редкость же беспардонно насильственным образом…
Ну а действовать как-либо иначе та еще первоначальная (ленинская) власть попросту явно уж именно не умела, поскольку боролась она за новую жизнь с вилами и факелами в отнюдь уж не мозолистых руках…
Ну а те чрезвычайно великорадостные заявления данные большевиками, по всей сути своей, были довольно-то искренне совсем беспардонно и впрямь более чем отъявленно лживы…
И вот уж те всею той всеобволакивающей демагогией никак не наспех обутые в лапти люди строили и строили новую жизнь, обгладывая при этом все старое до самых его костей, а так ему мертвому быть и вовсе безо всякой совести вполне ведь уж сколь разом тогда оставаться.

266
Да только было — это разве что лишь полбеды, поскольку тем наиболее главным и безумно страшным во всей той сходу разом уж именно вслед за революцией возникшей действительности явно ведь оказалось как раз-таки сущее лишение движимых пламенем революции людей всяческих вообще каких-либо самостоятельных волевых импульсов.
Ну так мало того заодно еще и нечто подобное уж вполне тогда верно сосуществовало диком симбиозе с абсолютной вседозволенностью во всем том более чем необъятно широком общественном смысле.
Да и вообще весьма порядочная часть населения при большевиках вскоре уж стала чисто аморфным придатком необъятно огромной государственной машины…
И она прежде всего была создана ради подавления всякого свободного волеизлияния личности.
А в том числе и внутри тесно сплоченных рядов коммунистической партии.
При таких делах вне серьезной опасности мог быть лишь совсем бесхребетный приспособленец а никак не тот искреннее верующий в марксистскую ахинею самый яростный фанатик.   
Ну а те из старых партийцев, кто все-таки выжил – может, и чисто случайно не был растоптан сапогами юрких и ловких прихлебателей той сколь и впрямь беспрестанно засасывающей в себя всеобщей же революционной каши – они-то вот, собственно, как?
А кто уж из них как только мог ведь затем всячески тогда и старался…
Многие из тех до чего искренне же сознательно косолапивших к светлому будущему старых большевиков попросту приняли за чистую монету, все те новые правила совершенно бессовестной словесной игры… и была она на редкость безнадежно тогда разом затеяна, будто бы чисто во имя всех тех исключительно же грядущих славных дней.
Да вот, однако, Сталину и его клике все равно было со всеми теми старыми революционерами сколь излишне цацкаться попросту уж вовсе чисто так совсем никак не с руки.
А все это как раз потому что были они чрезвычайно же преданы старой идее, а, следовательно, никак не продажны…

267
Однако сама по себе эта их великой кровью более чем всласть упившаяся «славная идея» до чего же беспрестанно всячески требовала сущего гниения душ и их морального раздробления.
Ну а заодно также и всяческих во все стороны столь откровенно же беснующихся самообличений.
Причем всему тому на деле должно было происходить именно в самом том на редкость омерзительно криворотом разнообразии сущего нагромождения всяческой той сколь еще отъявленной лжи…
Так что, когда все те первоначально провозглашенные «светлые принципы» вовсе ведь безвременно как есть чисто быльем поросли, то есть вот разом стали они во всей той крайне неприглядно серой обыденности до чего сходу оголяющей зад нищеты волей-неволей вконец увядать…
Нет, именно тут и пришла пора старым большевикам, «как тем еще волам», всеми силами впрячься, именно дабы на редкость задушевнее наподдать тому самому чисто дальнейшему скольжению гильотины, дабы более чем всенепременно при этом затем так еще суметь хоть как-то приостановить ее над своими собственными бедовыми головами…
Раз уж и до них, бескорыстно праведных, как и кристально чистых перед лицом своих товарищей по партии, тоже ведь ныне дошло-таки дело.
Поскольку вполне вот еще надобно было бравым коммунистам первого созыва тех самых вконец закусивших удила палачей хоть сколько-то по мере сил посильно так в разум же привести и несколько приструнить.
Ну а считай как раз для того им и было весьма так жизненно необходимым если и не растрогать, то хотя бы весьма сердечно опечалить великого вождя, тем самым на редкость остро где-то вот разве что вдали уж явно намечающимся (от всего того чрезмерно деятельного переусердствования) самым-то наглядным критическим перебором.
Ну так главное еще и считай сразу во всех тех попросту совсем необъятно широчайших рамках всей той непомерно огромной советской страны.
И это как раз уж считай поскольку, что из-за всего того было бы на деле возможно некогда затем вполне ожидать каких-либо довольно-то больших и никак не житейских неприятностей…
Да уж действительно самое начало сколь полноценно реальных послаблений при подобном раскладе было бы явно до конца попросту вовсе совсем неминуемо.
Ну а как раз во имя того дабы их от той уж некогда считай всемогущей сталинской власти и впрямь на деле было ведь возможно на деле добиться, им, как всегда, и надо было ВСЕМИ силами столь основательно доказать фактически двужильную свою способность к тому самому на редкость позитивному труду во имя всеславной большевистской партии.
И уж дело тут исключительно ясное, что они проникновенно страстными речами уж до чего яростно были готовы всеми силами двигать вперед и вперед кровавое колесо российской истории.
И главное во всей той чисто дальнейшей же «блестящей перспективе» наиболее главным для всех тех большевиков – верных ленинцев – было как раз-таки то, дабы вся эта их «промозгло светлая жизнь» действительно затем на деле стала, как можно во всем значительнее собою напоминать сущий театр абсурда.
Ну а уж как раз во всем этом они и вправду были словно та еще рыба в воде.
Взято из «Норильских рассказов» Сергея Снегова:
«Итак, вера! Вера в мощь революции порождает ужаснейшее бездействие, непростительное легкомыслие. Вера в то, что нынешний НКВД ни в чем не отличается от старой ВЧК, превращает злодеяния в достойные поступки.
Вот корень зла – вера, фанатическая вера! Этот корень надо выдрать из недр души, иначе гибель! Пусть лучше кровь сомнения, боль прозрения, чем сломанные кости при падении в пропасть! Страна неотвратимо катится под уклон, но никто не верит, что под уклон. Все так постепенно, к тому же – пышные фразы о полете вверх! Выход один – наддать скольжению вниз такого толчка, чтоб люди в страхе схватились за тормоза! НКВД истребляет революционеров, а страна верит, что идет выкорчевывание гнилья. Так помочь, помочь НКВД, заставить его совершить такие деяния, чтоб усомнились дураки, в ужасе отпрянули умные! Тебя арестовали по подозрению? Немедленно признавайся во всем, в чем заподозрили, навали на себя еще, обвини своих знакомых в чудовищных преступлениях, клевещи направо и налево, пусть разят направо и налево! А если следователи усомнятся, обвини и их в пособничестве врагам, истошно ори, что они в душе предатели. Внеси ужас безысходности и в сердце судей, чтоб они не смели не поверить тебе, не смели тебя оправдать. И пусть этот ужасный процесс как пожар охватит всю страну, тогда кинутся его тушить. На снедающий туберкулезный жар обычно не обращают внимания, пока не становится слишком поздно, но на открытый огонь несутся отовсюду. Ни перед чем не останавливаться, меньше всего заботиться о логике, любой абсурд годится, чем абсурднее, тем сильнее! Обвини в агитации немого, безрукого в диверсии, безногого в терроре, слепого в писании листовок, мать десятерых детей в шпионаже. Героя Социалистического Труда в саботаже, Героя Советского Союза в измене – это да! Говорю вам: чем нелепее, тем сильней! Чем хуже, тем лучше! Иного пути спасения нет!»

268
И надо бы кое-кому как раз ведь о том до чего уж назрело вполне разом напомнить, что и Евгения Гинзбург тоже в точности о том самом глаголет: старые революционеры действительно сколь безутешно всячески же советовали сходу, как есть верную рукой разжечь пламя террора, куда лишь сильнее, дабы страну фактически захлестнуло гигантской волной совершенно же напрасно пролитой крови.
Ну а подобные безрассудно суровые взгляды на жизнь вполне всерьез довольно уж толково и более чем красноречиво говорят о тех самых изначальных свойствах всей той наиболее и впрямь обыденной и чисто же житейской психологии революционеров старого закала.
И главное чего — это именно при такого рода делах само еще собою разом вот тогда сколь еще всецело выходит!
Уж покуда все те аскеты-пройдохи воду в ступе денно и нощно толкли, свою кашу варили, ну а скудную баланду жевал кто-либо некто совсем горемычный другой – все у них, понимаешь ли, было до чего ликующе ярко и исключительно на деле весьма так безупречно светло.
А туточки им и самим ее скушать всецело вдосталь разом уж еще довелось, ну а чего это нам при подобном раскладе вообще вот нынче тогда церемониться?
Нет уж как есть продолжим тогда в точно том же самом духе буквально все на этом свете чисто так беспощадно разом крушить, авось власть возьмет, да и непременно же явно одумается.

269
Причем коли чужие у нас вовсе так никак некстати ныне уж попросту кончились, то давай ведь тогда будем отныне всех тех доселе своих под топор террора более чем сходу разом уж класть.
Поскольку для нас самих наиболее главным тут будет как раз-таки то, чтобы на жалких обломках здравого смысла хоть чего-либо этакое корявым росчерком пера было совсем второпях сколь разом уж мелко сходу затем ведь начеркано.
То есть, коли ради тех на редкость отдаленных потомков, и впрямь ныне стало именно же нужно, дабы на надгробии дряхлого и прежнего были бы до чего сходу верной рукой дикими каракулями выведены чьи-либо довольно малоразборчивые инициалы…
Ну так само собой разумеется, что при тех самых весьма прискорбных условиях крайне же иссушающе суровой действительности весьма бесславного революционного быта, в конце концов, и близко никак не скрепя сердце будут уж разом вскоре поставлены подписи под всеми теми крайне многочисленными расстрельными протоколами.
Причем, в первую очередь, в те лютые и мрачные времена всячески