ними, посвежевшая после умывания, она выглядела не старше, чем школьницы из последних классов гимназии.
– Папа так тоже любит, – сказала Аня, наливая ей полную чашку бульона с мелконарезанной зеленью.
На столе появилась сметана, Амалия очень удивилась, откуда они смогли ее достать, на что Аня заважничала и сказала, что она своих секретов не откроет, но через минуту выболтала, где ее можно купить в их квартале. Аня так хлопотала вокруг них, что Андре пришлось поймать ее и усадить есть вместе с ними.
Амалия оказалась открытым и общительным человеком, они сразу же сдружились с Аней, не умолкая, зачастую перебивая друг друга. Незаметно стёрлась граница возраста, Амалия была на десять лет старше Ани, да и инспектор не заметил, как стал называть Амалию на «ты», но она не позволяла себе панибратства по отношению к нему, уважительно называя его на «вы». Аня забрасывала ее вопросами о работе журналиста. Ей было интересно все, она не успевала дослушать ответ, как задавала все новые вопросы. Амалия, незаметно для нее, перешла на Аню, на ее интересы, и вот уже Аня сидит и взахлеб рассказывает про школьный театр.
Часовая стрелка шагнула за полночь. Андре стоило больших трудов затолкать Аню в свою комнату, она упиралась, доказывая, что завтра можно в школу и не ходить, все равно там ничего интересного не будет, но совместными усилиями им удалось уложить ее спать.
– Знаете, Андре, – сказала Амалия, когда они расположились у него в кабинете за столом. – Я, когда училась в школе, тоже не хотела туда ходить, считая, что там нечего делать.
– А сейчас как считаете?
– Вы знаете, а ведь ничего не изменилось, – негромко рассмеялась она, на её щеках играл яркий румянец, а глаза заволокла сонная пелена.
– Когда вы завтра уезжаете?
– Хотела ранним утром, чтобы успеть сесть в Мюнхене на экспресс.
– Вы можете переночевать у нас, у нас есть две гостевые комнаты. А утром я отвезу вас домой и на электричку. А то вы проспите все, а так я вас разбужу.
– Как хорошо вы меня узнали, – смутилась Амалия. – Все так и будет, как вы сказали. А зачем вам столько гостевых комнат, у вас часто бывают гости?
– Не так часто, как хотелось бы. Просто есть комнаты свободные, вот мы и решили с Аней сделать из них гостевые. Бывает, что у нас дома остаются ее подруги из школы, но это скорее под Рождество. Давайте посмотрим, что у вас там и пойдем спать. Признаться, я бы не прочь поспать.
– Ага, – Амалия широко зевнула. Она дала ему флешку.
На флешке был всего один файл, Андре про себя подумал, что это очень предусмотрительно с ее стороны, его всегда удивляло, когда его коллеги используют рабочие накопители и суют их во все неизвестные места, часто не следя за тем, не скопирует ли кто-то другие файлы себе. В корневике лежал большой табличный массив закрытых сессий интернет-шлюза за два дня. Он пробежался по адресам, ничего понять было нельзя, одни безликие ip-адреса, ни названия домена сайта, только ip и dns. Амалия сидела рядом и засыпала. Она хотел было что-то сказать, но сильная зевота поглотила ее. Андре решил разобраться сам. Его внимание привлекли имена устройств, которые открывали сессии на роутере. Там было много фамилий, названия компьютеров, но бросился ему в глаза одно имя – «bluebear», он даже стал волноваться. Открыв его сессию, он отфильтровал ip-адреса по частоте обращений и скопировал один, самый популярный.
Амалия заставила себя проснуться и сказала:
– Меня тоже привлек этот пользователь. Откройте страничку, мне, честно, как-то не по себе от нее.
Андре вставил адрес в браузер, компьютер зашумел вентилятором, и через пару минут на экране появилось приглашение для входа на сайт. Но поле для ввода логина и пароля было по середине, снизу стояла кнопка для подтверждения ключа шифрования, а в левом верхнем углу топтался на месте белый пони. Андре сразу узнал его, пони смотрел тем же пошлым взглядом, а анимированные глаза подмигивали ему.
– Вот! Я попыталась пробить этот сайт, но ничего не нашла. Андре, я не знаю, может я глупая, но мне не по себе от этого пони, – Амалия закончила говорить шепотом.
Он долго молчал, потом закрыл браузер, предварительно стерев историю.
– Я могу переписать себе этот массив?
– Забирайте флешку, я ее вам подготовила. Так, что вы думаете?
– Я уже видел этот логотип, точнее этого пони, – медленно проговорил Андре. – Знаешь, это непростой сайт.
Он потер свое лицо, в голове его появилась глумливая улыбка фрау Франк.
– Андре, я не буду об этом писать, честное слово. Вы можете мне доверять, – Амалия умоляюще посмотрела на него. – Скажите, вы же что-то знаете об этом.
– Я видел этого пони на одной фотографии.
– Вы ее нашли у Отто Франка, верно?
– Верно, как догадались? Просто попала пальцем в небо?
Амалия замотала головой, потом вскочила и убежала в прихожую, где она бросила свой рюкзак. Вскоре она вернулась с планшетом. – Вот, смотрите, этот пони несколько раз появлялся в делах по насилию в спортивных школах в Польше, Молдавии и России, – она показала ему подборку статей, они были на разных языках, Андре по диагонали пробежался по одной на русском языке, выхватив из текста сказанное Амалией.
– Я все читала через переводчик, но не думаю, что сильно ошибаюсь. Вы же можете, например, отправить запросы по этому поводу в другие страны, можете же, правда?
– Я это сделаю, но тебя прошу ничего об этом не писать.
– И никому не говорить, иначе мы вспугнем этих уродов, – закончила за него Амалия. – Я все прекрасно понимаю.
Он посмотрел на нее, еще ни разу он не видел ее настолько серьезной и решительной. Андре пожал ей руку и сказал:
– Зато потом у тебя будет эксклюзивный материал.
Она улыбнулась и широко, не закрываясь, зевнула. Он отвел ее в гостевую комнату. Она поблагодарила его и, как он вышел, быстро разделась и легла на кровать, плотно завернувшись в одеяло, и тут же уснула, как ребенок.
6.
Амалия два раза проспала свой будильник, даже не сдвинувшись с места. Телефон отыграл второй раз мелодию и обиженно погас, намереваясь через 10 минут повторить попытку. В дверь настойчиво постучали. Она по привычке, не открыв глаза, слезла с кровати и замерла на месте, это была не ее комната. Амалия напряглась, но тут же пожурила себя за излишнюю мнительность, события вчерашнего вечера довольно быстро восстановились в памяти. В комнату постучали еще раз.
– Да, сейчас, – сказала она сиплым голосом, скорее всего то, что она перемерзла вчера на улице, не пройдет для нее даром.
Она подняла с пола разбросанную одежду и оделась. Стоило бы причесаться, но расческа осталась в рюкзаке. Кое-как пригладив растрепанные волосы, она вышла. На кухне у плиты стоял Андре и медленно помешивал кашу в кастрюле.
– А, проснулась, – сказал он, кивнув заспанной Амалии. – А то я думал придётся расталкивать.
– Доброе утро, – просипела Амалия и раскашлялась. – Я обычно так рано не встаю.
– Это видно. Иди умывайся, скоро поедем, – он снял кастрюлю с плиты и накрыл ее крышкой.
Когда Амалия выходила из ванной, навстречу ей шла Аня, девочка широко зевала и не глядела куда идет, врезавшись в нее.
– О, извини, – сказала Аня . – Как спала?
– Отлично, у вас хорошо спится, спокойно так, тихо.
– Как на кладбище, – сказала Аня. – Это я так шучу.
– Я поняла, – улыбнулась ей Амалия и оставила ее одну умываться.
Аня долго умывалась, фыркая и брызгая вокруг себя. Наигравшись вволю, она, как была в пижаме, вошла на кухню и села на свое место, Андре поставил перед ней полную тарелку каши.
– А чего не причесалась? – спросила ее Амалия, осторожно пробуя горячую овсяную кашу с зеленью и сыром.
– А зачем? Потом опять причесываться перед выходом, – сказала Аня, насыпая себе еще тертого сыра с тарелки. – Пап, а можно сегодня в школу не ходить?
– Нельзя, что это ты опять удумала? – удивился он.
– Да так, просто спросила, – ответила Аня, быстрее Амалии справившись с кашей.
– А ты не любишь ходить в школу? – спросила ее Амалия.
– А ты разве любила? – удивилась Аня.
– Сначала да, не нравилось. А потом появлялись другие интересы, – ответила Амалия, принимаясь за чай. – Но это неизбежно, в школу придется ходить, иначе ты будешь никому не нужна, как эти, из лагерей, понимаешь?
– Да я все понимаю, – нетерпеливо махнула на нее рукой Аня. – Папа мне достаточно нотаций прочитал. Ходить придётся, но это не значит, что мне это должно нравиться.
– Так, ты давай доедай и собирайся. У тебя занятия скоро, я посмотрел расписание, – сказал Андре, забирая у Ани тарелку с печеньем.
– Иду, – буркнула Аня и тяжелыми шагами ушла в комнату.
– Я была такой же, – Амалия с силой потерла виски, в голове гудело, она почувствовала, что у нее жар.
– Ты заболела? – Андре обеспокоенно посмотрел на нее.
– Ничего, продуло вчера, – слабо улыбнулась она.
– Может тебе отложить твою поездку?
– Нет, это невозможно. Не переживайте, я доеду, посплю в поезде, – она обеспокоенно взглянула на часы.
– Успеваем, – сказал Андре. – Сейчас Аня соберется и поедем. Сначала я ее заброшу в школу, а потом поедем к тебе, это по пути.
– Спасибо, – после чая она совсем расквасилась, чувствуя легкий озноб в теле.
Амалия не успела допить свой чай, как из комнаты шумно вышла Аня, демонстративно таща свой рюкзак по полу.
– И за что мне эта кабала? – проворчала Аня по-русски, она обращалась скорее к себе, продолжая ворчать под нос. – Тюрьма, немецкая тюрьма.
– Что она говорит? – Амалия заморгала глазами, не угадав ни одного слова.
– Она ворчит, сейчас успокоится, – ответил Андре.
На улице стоял густой туман. Амалия села вперед и не заметила, как уснула. Сквозь сон она попрощалась с Аней, пообещав, как ввернётся, зайти в гости, и снова уснула.
Она снимала дешевую комнату в пансионе, куда заезжали разве что случайно, а основным контингентом были выходцы из Восточной Европы и молодежь, которой некуда было идти. Комнатка была маленькая, не видавшая давно ремонта. Амалия покидала одежду из шкафа в дорожную сумку, туда же засунула сумку с ноутбуком и побежала назад. Андре стоял возле машины и осматривался.
– Дыра, правда? – спросила она, почему-то извиняющимся тоном.
– Нет, бывают места и похуже, – сказал он. – Но, я думаю, что тебе здесь не место.
– Наверное, вы правы, – сказала она, вспомнив, как совсем недавно еле отбилась от приставания пьяного мужика, потом долго ломившегося в ее дверь. – Но зато недорого и можно спокойно работать, никто тебя здесь искать не станет.
– Это да, я думаю, что многие жители нашего города и знать не знают, что есть такое место, – они сели в машину, и он поехал к железнодорожной станции. – Тебе долго ехать?
– Вечером буду на месте. Вы за меня беспокоитесь? – смутилась Амалия.
– Да, беспокоюсь.
– А почему? Помните, я спрашивала Вас, почему вы такой добрый, заботливый? Вы обещали мне ответить.
– Хм, не помню, чтобы я тебе это обещал, но в этом нет секрета. Поговорим как-нибудь в другой раз, сейчас не время.
– А Аня не ваша дочь, ну, неродная?
– Аня приёмная, – коротко ответил он. – Это не секрет, и она это тоже знает.
До конца пути они ехали молча, Амалия держала себя в руках, чтобы не засыпать его вопросами, впервые в жизни ей было стыдно давить на собеседника, куда-то улетучилась ее природная наглость. Он посадил ее на поезд и стоял на перроне до тех пор, пока электричка
