прижались к защитным перилам, жадно вглядываясь в недовольную игру волн, океан явно был не в духе, начинался сезон штормов.
- Ты же знаешь, почему я такая? – без вступления спросила Соня, пристально взглянув в лицо Марины. – Тебе же Айнура, наверное, все рассказала?
- Ничего она не рассказывала, - помотала головой Марина, стряхивая с шапки налипший снег. – Она мне сразу сказала, чтобы я не приставала с расспросами, я и не приставала.
Правда? – с сомнением спросила Соня, но по лицу Марины было видно, что она не врет. Соня тяжело выдохнула. – Тогда я расскажу.
- Если не хочешь, не говори, - поспешила остановить ее Марина. – Это неважно, не надо.
- Нет, важно! – неожиданно громко сказала Соня. – Мне не нравится, мне это не нравится, понимаешь?
- Понимаю, - Марина задумчиво промычала неожиданно всплывшую в голове детскую песенку. – Но и я тебе ничего о себе не рассказывала.
- Нет, не так, - Соня затрясла головой, словно желая что-то вытряхнуть из головы. – Я же ненормальная, знаешь, да?
- Ты нормальная! – твердо ответила ей Марина. – Не говори глупости!
- Нет, я ненормальная! – горячо возразила Соня. – У меня было три попытки суицида. Я вот пью эти чертовы таблетки, а они не помогают! Я уже спать не могу, я боюсь спать!
Соня заговорила быстро, путая слоги, набрасывая слова друг на друга, желая побыстрее избавиться от них, отдать их на расправу бушующему океану.
- Мне каждый день снится это, каждый день. Как только я закрою глаза, так все как тогда, до мельчайших деталей, а может, я их сама уже домыслила, довела себя до истерии! – Лицо Сони блестело в свете, затуманенного пургой, Марина, не отрываясь, смотрела на нее, но взгляд у Сони был где-то далеко, не здесь. – Меня с 15 лет лечили, я два года провела в дурке, в первый раз после побега из дома, они меня поймали и упрятали туда, ах да, при их приближении я попыталась спрыгнуть с третьего этажа, чтобы убежать, они решили, что я хочу покончить с собой! Потом было еще два побега, мне исполнилось 18, и я смогла отказаться от лечения. Я устроилась на фабрику и переехала в общежитие, а потом меня нашел брат, он вернулся домой, работал в Америке по контракту, а как узнал, забрал к себе. Это странно, да?
- Я не знаю, - ответила Марина.
- Нет, это странно, если не знать, извини, я скажу. Меня изнасиловал отец, когда мне было 15. Просто так случилось, у нас был большой дом, отец хорошо зарабатывал. Я не знаю, что они там принимали, но он вломился ко мне в спальню, когда гости внизу играли в эти уродские игры…. Я сказала об этом матери, она не поверила, она сказала, что я вру. Тогда я сбежала из дома, а брату сказали, что я свихнулась. Я ему так и не рассказала, но он знает, я же говорю во сне, вот и выболтала все, он думал, что я не сплю и его звала, а я не знаю, кого звала, кого-то. А дочки мои от него, от брата. Нет, мы не спим вместе, у него есть жена, я до сих пор не понимаю, как она терпит меня, я бы выгнала себя давно из дома, а она терпит, она даже любит меня и моих дочек, наших дочек. Я уговорила его дать свою сперму, там все проверили, отбросили уродов. Вот и вся жизнь, вот так. Я ненормальная, да?
Соня посмотрела на Марину глазами, полными слез, и резко отвернулась. Марина обняла ее за плечи, Соня попыталась вырваться, но Марина оказалась сильнее, она повернула Соню к себе и заставила смотреть себе прямо в глаза.
- Ты нормальная! Запомни это, нормальная! Это эти уроды ненормальные! Прекрати себя мучить, ты ни в чем не виновата!
- Не знаю, не знаю, раз так случилось, значит, виновата, виновата, - зашептала Соня, Марина дала ей звонкую пощечину, Соня тут же успокоилась, глаза ее широко открылись, удивленно смотря на Марину.
- Извини, мне это самой помогает, - сказала Марина, ожидая от нее ответного удара, но Соня благодарно улыбнулась.
- Спасибо, давно пора было мне врезать, а то я развела истерику.
- Да, пора. Может, тебе самой себя шлепать по мордашке, как дурь в голову полезет?
- Я не пробовала, - Соня грустно рассмеялась. – Попробую, главное, в раж не войти, могу себя покалечить.
- У меня, когда дурь в голову лезет, я иду бегать, - сказала Марина.
- Да, ты часто бегаешь, - улыбнулась Соня.
- Вот и тебе надо!
- Я не люблю, лучше на тренажеры.
- Вот завтра и пойдем, пока здесь, не будешь вылезать из зала. Это приказ!
- Ты через неделю уедешь в экспедицию.
- Я же вернусь через месяц.
- Тут уже может никого не быть, - покачала головой Соня. – Ходят разговоры, чтобы пока прекратить работу на станции.
- Да глупости это, - отмахнулась Марина и прижалась к перилам, ветер закружился прямо перед ними, ударив снегом вперемешку с солеными брызгами в лицо. – А меня в 13 лет на вечеринке изнасиловали, сын моего дяди, моего лучшего друга. Они меня накачали наркотой, тоже была игра какая-то, дерьмо игра, чудища, кровища – гадость! Зато его в клуб приняли, это было что-то вроде вступительного испытания. Потом еще суд был, меня обвинили в подстрекательстве, не хочу вспоминать.
Соня подошла к ней вплотную, обняла и расцеловала соленое от слез и брызг лицо.
- Не будь такой, как я, слышишь?! – глаза у Сони горели. – Ты еще молодая, не губи свою жизнь.
- Ты тоже молодая, что ты чушь несешь! – возмутилась Марина.
- Старуха, у меня все мертвое внутри, - Соня долго смотрела Марине в глаза, заставляя ее краснеть. – У тебя есть парень?
- Нет, - ответила Марина.
- Тебе нравятся девочки? – Соня удивленно вскинула бровь.
- Ты что! – возмутилась Марина. – Просто одни придурки попадаются.
- Ты на меня не обижайся, - сказала Соня, отпуская Марину из своих объятий. – Я не лесбиянка, не бойся.
- Я не боюсь, - нахмурилась Марина. – Я знаю, как они себя ведут, еще с Комбината знаю.
- У меня дочки похожи на тебя характером, такие же упрямые, - Соня щелкнула Марину по носу. – Мне показалось…
- Да не надо ничего объяснять! – раздраженно сказала Марина. – Что ты, в самом деле.
- Просто я хотела, чтобы ты меня правильно поняла.
- Хватит! – закричала Марина. – Замолчи ты уже!
- Ого, - Соня округлила глаза. – А ты умеешь кричать, оказывается.
- Я еще и не такое умею! – гордо заявила Марина. – Пойдем в комнату, а то ветер нас сдует.
Подтверждая ее слова, ветер резко поменял направление и ударил им в спины, подгоняя вернуться в жилой корпус. Они не спали до самого утра, по очереди рассказывая истории из своей жизни, на столе валялись остатки упаковки вафель, печенья и всего, чем был заполнен автомат, девушки с упоением заедали былые горести, смеясь над собой, намусорив на опустевшей после отъезда Айнуры кровати. Соня уснула первая. Марина долго следила за ее дыханием, вздрагивая от каждого шороха одеяла, но Соня спала спокойно, глубоко, забыв принять усиленную дозу транквилизаторов.
62.
Старый сейнер медленно сбавлял ход, забирая пять градусов влево от курса, за кормой шелестело спокойное море, отчетливо слышался засыпающий винт под кормой, успокоенный командой робота – конечная точка маршрута была достигнута. Заскрипели якорные цепи, что-то большое и тяжелое плюхнулось в воду, темная вода подернулась тревожной волной и быстро успокоилась, ласкаемая лучами высокой луны. Небо было чистое, еще недавно, несколько часов назад не было видно ничего, кроме густых облаков, низко нависших над водной гладью, и вдруг небольшое судно вырвалось из тумана, вбегая на ровную чистую спокойную гладь моря, освещенного яркими крупными звездами и большой луной.
Марина стояла на носу сейнера, вглядываясь вперед. Она не сразу поняла, что тихий ход судна прекратился, и оно встало на месте. От лязга якоря она резко обернулась, внезапность громкого звука, наложенная на сонливую умиротворенность человека, затерявшегося в своих мыслях на полпути ко сну, испугали ее. Подсвеченные серебряным светом луны два батискафа, стоявшие на носу, виделись ей теперь небывалым морскими чудищами, пузатыми и все же добрыми. Она улыбнулась своей глупости, сняла перчатки и принялась тереть лицо, чтобы сбить сонливость. Она очень хотела спать, но возвращаясь к себе в каюту, где мирно спали пять девушек, она недолго лежала на верхней полке, пристегнутая ремнями, пытаясь заснуть, но сон болезненно ускользал от нее, приходилось вновь вставать и идти на воздух. Она волновалась сильно до дрожи в груди, чувствуя, как сердце сковывает ледяная вьюга, поднимаясь вихрем сомнения по кровеносным сосудам в каждую ее клеточку, но понимала, что причин для волнения нет, всю работу она знала, не раз выполняя ее на фабрике, в музее. А вдруг она не справится, а вдруг получит отрицательную характеристику…, накручивая себя все больше, Марина утверждалась в мысли, что она здесь случайно, по знакомству, и скоро этот обман раскроется.
Сбивая с себя хандру, она заставила себя подумать о другом. Как давно она не разговаривала с Агнетой, почему-то она не выходила на связь, отделываясь короткими сообщениями, что-то произошло там, на земле, о чем Марина не знала, да и дядя Виктор вел себя подозрительно. Надо позвонить Ромке, он точно врать не будет, но сейчас поздно, часовая стрелка на морских часах, подаренных ей капитаном станции, он просто снял их с руки и вручил Марине при всех в столовой, поблагодарив за настойчивость и педантичность. Как злился тогда начальник лаборатории, Марина вспомнила его лицо, искаженное злобой, и громко расхохоталась, а часы показывали уже половину четвертого, через несколько часов начнется ее первая смена на исследовательском судне, а она так и не поспала. Навязчивые мысли вновь овладели ею, и она подумала о Соне. Как она изменилась за эту неделю. Марина каждый вечер тащила ее в зал, Соня прилежно занималась, убиваясь на тренажерах, а потом голодная и счастливая наедалась на ночь. Соня менялась на глазах, бледное лицо приобрело приятный румянец, да и фигура менялась, становясь женственнее, истерзанный организм ликовал, требуя от хозяйки все больше пищи, больше энергии. В один из дней Марина застала ее с Лехой, он помогал Соне, страховал штангу, они были так заняты, что не заметили стоявшую рядом Марину.
Позади раздались шаги, Марина обернулась. К ней шел Антон, весело махая рукой.
- Не спишь? – спросил он, встав рядом и подмигнув ей.
- Да, что-то не спится. Вы тоже, я смотрю, не спите.
- Это да, я каждый раз сильно волнуюсь перед началом работы, спать не могу. Все думаю и думаю, что забыли, может, стоило в другое время начать и прочую ерунду, и до самого конца сомневаюсь, все ли мы сделали. Уже потом, по возвращении понимаешь, что надо было еще сделать, как лучше спланировать будущие экспедиции, и все равно что-нибудь да забудешь.
- А я боюсь, что меня зря взяли, что я не справлюсь и подведу вас, - выпалила Марина, стыдливо опустив глаза на палубу. – Я же ничего не умею.
- Это тебе так кажется. Не надо думать, что все всё умеют – это не так. Мы совершаем ошибки каждый день, много раз в день, и не надо этого бояться. Не переживай, все получится. Кстати, мне Владимир тебя очень хвалил, до сих пор удивляюсь, какую ты детективную историю закрутила.
- Скажете тоже, - довольно хмыкнула Марина. – Я особо ничего не сделала.
- Не правда, заставила других работать, очень трудное дело, поверь мне.
- А нашли уже, кто это был?
- Да, по генетическому паспорту нашли, - кивнул Антон. – Странная история, по нашим данным он покинул станцию год назад и больше на вызовы не откликался.
- Это
