не заходят.
- А мне надо, - твердо сказала Марина. – Я инструктаж проходила у себя, итак уже кучу журналов заполнила!
- Нет, здесь они не годятся – покачал головой парень, он был почти на голову выше Марины, и ей казалось, что она маленькая девочка. – Пойдем, все объясню.
Он отпустил ее руку и взял переноску с бутылками для проб. Они шли по пустынному коридору, из-за стен слышался вой компрессоров, иногда по полу пробегала рябь, Марина с удивлением останавливалась, пытаясь понять, что происходит.
- Это центрифугу опять забили, тормозит, - пояснил он.
- В смысле забили? – удивилась Марина. – Там же автоматический процесс.
- Ага, конечно, - усмехнулся парень. – Опять приплыла с ремцеха отработка, вот ее и забило, придется цех мыть.
- И часто у вас такое? – спросила Марина, с интересом прислушиваясь, вибрация перешла в глухой вой, она дотронулась до стены, стена дрожала.
- Бывает, в последнее время очень часто, две машины уже на ремонте, ждем детали, - ответил парень. – Все, пришли.
Он открыл дверь, и они вошли в небольшую комнатку. Парень подошел к шкафу и достал оттуда новый комплект противогаза с чистой сумкой, протянув его Марине, он спросил:
- Умеешь пользоваться?
Не-а, - честно призналась Марина.
- Интересно, как тебя до работы допустили, - сказал он.
- А тебя как зовут?
- Леха.
- А меня Марина.
- Я знаю, про тебя рассказывали, - хмыкнул он.
- И что рассказывали? – Марина села за стол, начав осматривать маску и сумку с фильтрующими кассетами. Нажав нечаянно незаметную кнопку, она дернулась от звука скрежечущего насоса, сумка слегка задрожала.
- Это принудительная вентиляция, когда будет тяжело дышать самой, включишь, ну или сама включится, когда в обморок рухнешь.
- Не хотелось бы, - задумчиво произнесла Марина, попробовав несколько раз включить и выключить насос. – Так что про меня говорят?
- Да ерунду всякую, что выскочка, много из себя строишь, - нехотя ответил он.
- Я? – искренне удивилась Марина. – Интересно, кто это про меня такое говорит, Сонька не могла!
- Соня и не говорит, она с этими не общается, - Леха состроил кривую гримасу, изображая другие смены их лаборатории, не смотря на то, что он был не очень артистичен, скорее, движения его были замедленны и резки, но Марина сразу же узнала своих коллег, вечно недовольных тем, что из-за Марины всем прибавилось работы.
- Я поняла, ничего, им полезно, - сказала Марина. – А что еще говорят?
- Говорят, что ты метишь на место начальника лаборатории, - сказал Леха, открывая на рабочем столе папки с документами.
- Очень интересно, - Марина надела на себя маску, пытаясь отрегулировать ремни, но что-то не получалось. Борясь с запутавшимися ремешками, она вспомнила лицо начальника лаборатории, нервного мужчину с жидкими волосами непонятного цвета, устроившего ей целую головомойку после того, как капитан станции утвердил начало проверки работы очистных, план для Марины составил Борис, потратив на это целую ночь, а потом еще три дня, чтобы все растолковать Марине. Она и не скрывала, что ей помогли, не приписывая это к своим заслугам, но после того, как ее сделали ответственной на уровне начальника лаборатории, он стал придираться к ней по каждой ерунде.
- Получилось? – спросил Леха, смотря на Марину в маске. Она кивнула, подтверждая, он подошел к ней и резко дернул за маску, ремни больно врезались в кожу, маска съехала на бок. – Неправильно, дай покажу.
Марина сняла маску, внимательно следя за его действиями. Он перетянул ремни, посматривая на ее голову. Она надела, ремни перестали давить, а маска сидела как влитая. Марина сама попробовала ее сбить с себя, но ничего не вышло, маска лишь плотнее села на лице, закрывая полностью все лицо ото лба до подбородка.
- Ну и как, похожа я? – сквозь маску спросила Марина, дыша через кассеты, дышать было тяжело, она включила насос, и поток воздуха с силой продавил ее нос, рот, врываясь в легкие, датчики на браслете передали состояние на сумку, и насос сам затих, верно определив, что она может дышать самостоятельно.
- Лучше отключи, а то еще получишь гипервентиляцию, ничего хорошего, - сказал Леха, ожидая ее у развернутых на экране журналов на рабочем столе.
Марина сняла маску, встала из-за стола и подошла к нему, раскрасневшаяся, с блестящими глазами и широкой улыбкой на лице.
- Чему улыбаешься? – спросил Леха, криво улыбнувшись в ответ.
- Да так, просто забавно, как меня поносят, - засмеялась Марина. – Ты думаешь, что я такая коварная?
- Не похоже, коварство не твое, - ответил он.
- Вот как? А откуда ты знаешь? – Марина уставилась на него грозным взглядом. – Смотри, пожалеешь.
- Хорош придуриваться. Читай инструкцию и акцептуй здесь, - он показал на журналы. – А то не пущу на территорию. Надо разобраться, кто тебя включил в списки на вход, бардак какой-то!
Он еще долго ругался, собирая инструмент из шкафа, а Марина медленно листала листы инструкции, подтверждая каждый пункт правил. Суть сводилась к одному и тому же, она не имела права без сопровождающего находиться в цеху, отбирать пробы у реакторных емкостей и тому подобное. Закончив, она подтвердила последнюю инструкцию, у Лехи зажужжал браслет, она получила допуск, а система назначила его сопровождающим.
- Ты теперь никуда от меня не денешься, - прошипела Марина, с игривой злостью смотря на него.
- Вот еще, я здесь не каждую смену.
- А я буду приходить только в твою смену, - хихикнула Марина.
- Дурацкие игры, - нахмурился он.
- Ага, испугался! – обрадовалась Марина.
- Здесь нет места для игр, - серьезным тоном сказал он. – Будешь придуриваться, назначу запрет, будешь комиссию проходить.
- Не надо, я закончила, - скороговоркой проговорила Марина, она уже была на одной комиссии после долго спора с начальником лаборатории о том, что все приборы никуда не годятся, так как врут. Комиссия длилась целый день, Марина уже не знала, куда себя деть, ожидая решения, начальник лаборатории требовал отправить ее первым же рейсом на землю, а она устала доказывать, убрав подальше результаты замеров по калиброванным препаратам. В итоге решили откалибровать все приборы по одному образцу, а после путины отдать все приборы на ремонт. Марина не стала слушать возражения ее начальника, улизнув при первой же возможности, ей было совсем неинтересно, сколько это стоит и прочая дребедень, а через два дня ее и Соню отправили в ночные дежурства.
- Готова? – спросил Леха.
- Да, а ты мне все покажешь?
- Ты же за пробами пришла.
- Тебе сложно, что ли?
- Нет, не сложно. Покажу, просто ты первая, кому это интересно. Надевай противогаз и пошли.
- А почему надо в противогазе находиться? Оборудование же должно быть герметичным, разве не так?
- Должно быть, но сифонит. Да еще в этом деминерализаторе что-то застряло, а добро на ремонт не дают, - объяснил Леха.
- Почему? – Марина надела противогаз, плотно завязав поверх свою кислотостойкую шапку, все повторяя за Лехой.
- Потому что надо работать, а не ерундой всякой заниматься, - ответил Леха, включив ретранслятор речи на маске.
- Я поняла! – ответила Марина, тоже включив транслятор, говоря таким же ужасным голосом, Марина громко рассмеялась, но быстро замолчала, сама испугавшись своего голоса.
Первое время Марина с трудом поспевала за размашистым шагом Лехи, задыхаясь в неудобной маске, хотелось немедленно снять ее, лицо горело от жары. Увидев это, Леха сбавил темп. Они шли через весь цех, ненадолго останавливаясь около центрифуг или каскадов фильтров. Леха коротко объяснял технологию скрипучим голосом, пытаясь перекрыть гул оборудования. Марина слушала его вполуха, отмечая для себя несоответствия виртуальных моделей от действительности, подойдя к оборудованию или колоне, каждая единица оборудования, каждый клапан, задвижка имели свой номер, но в единую картину они не выстраивались, нелепым безумным хаосом кружась перед глазами. Леха словно угадал ее замешательство, сказав, что в первую смену он два месяца не мог ничего найти, подолгу блуждая по цехам, а сейчас может почти с закрытыми глазами прийти в нужное место, по запаху или гулу машины, воспринимая каждый агрегат уже как живое существо со своим характером, лицом. Марина вспомнила, что подобное она уже слышала от дяди Виктора, не понимая сказанного, здесь же все становилось ясно. Конечно же, она не воспринимала все эти ревущие машины, воющие компрессоры или зажатые в непробиваемых корпусах клапаны, но у нее были свои подопытные в лаборатории, каждому из которых она уже повесила пару ярлыков, и как ей было непросто сейчас в цеху, так и Леха, наверное, потерялся бы среди множества реактивов, фильтров, зондов, а она помнила все, держа в голове даже остатки, не сверяясь, заполняя ведомость на закупку.
Прошел уже целый месяц, а «Тайфун» так и не появился. Время летело незаметно, стертое из памяти безликими буднями станции, в один из дней Марина почувствовала, что перестала ждать прихода корабля, она просто работала, не задумываясь, не терзаясь томительным ожиданием. Идя сейчас по цеху за этим высоким парнем, странно, она не запомнила его лицо, перед глазами была маска, твердые серые глаза, надо это обсудить с Агнетой, тем более что они с самого ее отъезда не разговаривали, перебрасываясь короткими сообщениями. У Агнеты были экзамены, и она что-то скрывала, Марина чувствовала это, но не расспрашивала.
Они подошли к флотации, Марина тогда угадала. Огромная, потемневшая от старости, покрытая новым слоем серой краски, опутанная крытыми лестницами, сделанными будто полтора века назад, от вида этой махины веяло чем-то древним, как от найденного под десятками культурных слоев каменного исполина. Леха набрал грязной жидкости в бутылки из пробоотборников, из кранов вырывался клубящийся едкий газ, но Марина не чувствовала его запах, осязая его кожей, глазами. Набрав положенный объем в бутылки, Леха кивнул в сторону выхода, но Марина отрицательно замотала головой, показывая рукой наверх.
- Не понял, - сказал Леха. – Зачем тебе туда?
- Я хочу посмотреть, - проскрипела в ответ Марина.
Леха поставил переноску с бутылками на верхнюю ступень лестницы и стал быстро вскарабкиваться по соседней крутой лестнице. Марина бросилась за ним, подскальзываясь на узких ступеньках.
Флотация была высотой с четырехэтажный дом, с высоты цех виделся совсем иначе. Марина обошла по периметру ограждения, отделявшего железные мостки от открытого резервуара, внутри которого все кипело. Грязная черная пена поднималась со дна, яростными потоками врываясь в широкий отвод. Зрелище было отвратительное и завораживающее, Марине захотелось снять маску, чтобы в полной мере ощутить эту стихию, но она сдержалась. Датчики на сумке показывали, что здесь было превышено ПДК в сотни раз. Над этой бурлящей пеной висели вытяжные вентиляционные шахты, вентиляторы гудели, иногда перекрывая шум поднимающейся со дна пены.
- А зачем эта камера? – спросила Марина, указывая на большую допотопную камеру, смотревшую прямо на потоки пены. Такие камеры Марина видела лишь в учебниках истории развития техники в школе.
- Она не работает, - ответил Леха. – Раньше был технолог, он следил за процессом.
- А кто теперь следит?
- Никто, сначала хотели нас заставить, но тогда мы бы только этим и занимались.
- Странно, - пожала
