прозрачной воде. Спрятаться от солнца было негде, а смотреть на искрящийся океан было больно, приходилось сильно щурить глаза, но и сдвинуться с места, уйти от этого великолепия не было ни сил, ни желания. Низко летящая чайка спикировала вниз, но перед самой водой дернулась обратно, приняв движение робота за желанную добычу. Она громко вскрикнула, оглашая тишину летнего зноя своей досадой. Чайка села на крышу буровой установки, продолжая недовольно кричать, с нижней платформы ей ответили несколько голосов, пригревшихся в небольшой тени сооружения, убаюканных мерным гулом гидродвигателей. Внезапно все это спокойствие дернулось от резкого стона подводного великана, вгрызавшегося в безмолвное дно, стон перерос в неистовый стук, протяжно завыл силовой агрегат, вспугнув с насиженных мест уснувших чаек, взметнувшихся над буровой вышкой в нелепый круговой полет.
Виктор стоял на пирсе станции, разморенный летним солнцем, но не снявший положенной по регламенту спецодежды. Он смотрел в бинокль на буровые вышки, переводя взгляд с одной на другую, и так блуждая по всему кусту. Стряхнув пот со лба, он ткнул пальцем в наушник, вызывая Бориса.
- Да, Анатольич, - моментально ответил Борис.
- Записывай, сейчас лопнет на третьей, пятой и шестой вышке. Я бы дал еще минут пять, может, семь, не больше.
- Вижу, я уже доложил нашим, но эти не верят, - Борис вполголоса выругался, что было для него несвойственно, обычно сдержанный, вежливый, готовый пошутить или посмеяться, он становился с каждым днем все угрюмее, замыкаясь в себе. Анатольич замечал это, но не мог ничего поделать, он и сам уже устал доказывать первой смене из научного центра, проводившей стартовое бурение, получая в ответ насмешку и тыканье в расчетные параметры, ничего не отражавшие в действительности. – Они что-то сказали про новый инструмент, что он крепче предыдущих. Хочешь, сам иди, разговаривай, они меня достали.
- Новый инструмент, - проворчал Виктор. – Башмак надо было ставить, видно же все по расчетной схеме скважины! Сейчас обломят к черту этот суперинструмент.
- Вот и будет тебе башмак, - зевнул Борис. – Пойдем, может, на обед?
- Пошли, наши пернатые датчики уже все замерили, нечего больше смотреть, - Виктор приложил к глазам бинокль, чайки бесновались над вышками, глядя на них, казалось, что стали слышны их сварливые голоса.
- Знание открывает глаза, уверенность надевает шоры, - сказал Борис. – Давай, я сейчас программу поставлю на запись, как раз ты подойдешь.
- Угу, запиши все, я хочу послушать момент обрыва ротора.
- По моим датчикам уже скоро, на излом пошел. Отбой.
- Отбой, - Виктор нажал кнопку вызова, но убрал наушник в карман, не было смысла предупреждать Павла, он итак все сам знал, много раз объясняя ему, Борису, Алексею и Коле Федорову с Сергеевым, которые первые вошли в штат водолазной бригады, большинство приезжало на две недели, а потом уезжало обратно, не выдерживая условий, что надо ждать, пока научный центр не выберет весь запас средств на ремонты вышек и закупку инструментов, ничего не сдвинется с места. Ну, а потом они смогут предложить свое решение, надо ждать.
В операторской стояло нервное молчание. Алексей Евгеньевич с Михалычем стояли за спинами специалистов из научного центра и представителей поставщика деталей буровой вышки. Они вполголоса обсуждали графики, выведенные на главном экране, где было видно, как скачкообразно растет вибрация на роторе и возрастает перегрузка гидроагрегата. Специалисты, контролировавшие бурение, не слышали их, нервно сверяясь с данными протоколов испытаний, не понимая, почему оборудование ведет себя так. Один из специалистов предложил увеличить мощность на гидроагрегате, считая, что так они смогут раздробить породу. Михалыч машинально хлопнул себя ладонью по лбу, звук оказался настолько громким, что все обернулись на него.
- Вы думаете, что этого не стоит делать? – спросил главный специалист Алексея по-английски.
- Ни в коем случае, - ответил Алексей. – Мы и так уже каждый месяц КРС делаем, вы погнете ротор, придется все вынимать и хонинговать.
- Это другое оборудование! – возразил представитель производителя. – Инструмент выдержит! Мы проверяли и не раз, у него огромный запас прочности.
- Инструмент выдержит, а вот все остальное погнет и разорвет, - спокойно ответил ему Алексей, Михалыч стоял нахмурившись, с трудом понимая этот английский, Алексея он понимал легко, но смесь английского с хинди давалась ему с трудом.
- Надо пробовать, - сказал главный специалист и еле заметно качнул головой в сторону, глядя на Алексея, тот кивнул, что понял его. – Мы здесь чтобы провести испытания. Увеличиваем на 50% мощность.
Молодой специалист, сидевший за пультом, дал команду. Графики в первый момент не изменились, а потом резко пошли вверх, как горный хребет, через две секунды нагрузка на валу стала нулевой, вибрация пришла в норму.
- Ну вот, мы же говорили! – радостно воскликнули представители поставщика.
- Нет, - сказал Алексей. – Вы оборвали инструмент на третьей и шестой вышке, посмотрите на момент.
- А может, там легкая порода? – настаивал представитель, путая порядок слов.
- Вертикальная скорость 0 м/с, - доложил молодой оператор за пультом. – Пятая вышка, нагрузка 0,1%, вертикальная скорость 0 м/с.
В зале воцарилось молчание, главный специалист тяжело вздохнул и сказал:
- Генри, выключай все. После обеда давайте соберем техсовет. Алексей, это можно?
- Конечно, сегодня на ремонт смену ставить не будем, - ответил Алексей.
- И пригласите, пожалуйста, вашего коллегу, у него такое сложное имя, - он замялся.
- Анатольич? – улыбнулся Алексей.
- Да, его и Николя тоже, - кивнул главный специалист. Он встал, намереваясь идти в столовую. – Кто на обед? Мы все уже сломали, поэтому надо хорошо подкрепиться.
Его подчиненные засуетились, собираясь вместе с ним, два индуса все еще недоуменно смотрели на графики, споря друг с другом на своем языке.
Черный занавес неба на горизонте подернулся кроваво-красной полосой, застывшей на месте под тяжестью утреннего мрака, когда уже не было видно звезд, а луна скрылась за едва различимыми тяжелыми облаками. Ветра не было, поэтому было невыносимо душно, как перед грозой, но вдали не слышалось раскатистое оханье грома, воздух заискрил озоном. Абсолютную тишину нарушил резкий скрип и звук лопающегося металла. Через мгновенье скрип повторился, и по акватории разнесся тяжкий дребезг брошенной с высоты на бетон тяжелой трубы. Сидевшие в этот момент на главной платформе станции чайки и альбатросы даже не шелохнулись, продолжая спать после сытного ужина, заботливо оставленного человеком для них в большом контейнере в виде спрессованных отходов из столовой. Птицы соблюдали все правила, установленные человеком, не разбрасывая еду по пирсу, но все равно вокруг контейнера все было усеяно остатками трапезы и густо пахло рыбой.
На третьей буровой первого КУСТа через год планировалось установить еще десять, а может, и больше таких же по всему периметру, под светом ярких прожекторов работало четверо. Один из них был выше других, стоя в опасной близости от стрелы манипулятора, вытягивавшей длинный ротор. Он то и дело останавливал движение робота, подходя к краю ограждения, чтобы получше разглядеть покореженный нагрузкой ротор. Он откладывал в сторону пульт и поднимал с площадки огромную кувалду, с первого замаха вправляя выгнутый замок обратно, потом брал пульт, поворачивал ротор, и бил по второму замку, третьему, четвертому, … пока не проходил по всей окружности огромного ротора бурильной установки. Закончив, он отходил в край площадки и давал команду роботу. Манипулятор медленно вращал верхнюю деталь, намертво закрепив висящий ротор, большей частью своей длины, находившийся еще глубоко внизу, за несколько часов удалось разобрать не больше двадцати метров, остальные триста двадцать ждали своей очереди. Робот увеличил мощность, ротор захрустел, посыпались в разные стороны предохранительные замки, выламываясь из креплений, труба хрустнула и поддалась, медленно отворачиваясь от ротора. Манипулятор отвел деталь в сторону, где ее подхватила стрела крана, опустившая демонтированную деталь на площадку, где стопкой лежали другие трубы. Кран положил трубу и застыл в ожидании, пока деталь осмотрят.
Виктор пригнулся и вошел внутрь трубы, светя перед собой ярким фонарем, закрепленным на каске. Он придирчиво осматривал каждый сантиметр, периодически сильно ударяя молотком. Снаружи стоял глухой звон, но работавшие на платформе его не замечали, на всех были плотные наушники, крепившиеся к ярко-белым каскам.
- Следующая, - скомандовал Виктор в передатчик, звук собственного голоса в наушниках был очень странным, он бы себя ни за что не узнал. – Эту на ремонт.
- Все понял, - ответил глухой голос Сергеева. – Коля, давай следующую.
- Не извольте беспокоиться, сейчас все будет, - ответил густой голос сверху, Коля помахал им кувалдой. – Может, перерыв, а то уже три часа вкалываем?
- Давай еще две, и перерыв, - согласился Виктор.
- А у нас есть что? – раздался сомневающийся голос Павлова, укладывающего вместе с Сергеевым трубу во второй ряд для ремонта средней сложности, это была самая многочисленная стопка труб, рядом лежало три искореженные трубы, не подлежащие ремонту, а в другом конце площадки лежала небольшая стопка из почти неповрежденных труб.
- Нормально, я нам по два пайка выбил, - ответил Виктор.
- Живем! – воскликнул Коля Федоров сверху, для доходчивости ударив кувалдой по площадке. Манипулятор поднял ротор, Коля отложил кувалду в строну и взял из ящика с инструментом монтировку. Утопленные в корпус замки легко поддались, манипулятор с первого раза открутил. – Все, целые пошли!
- Не спеши, - сказал Виктор.
- Да ладно тебе, Анатольич! Я же вижу, целая пошла, нормально все.
- Слушайте, а зачем нам столько вышек? – спросил Сергеев. – Мы же не нефть добываем, чего бурить-то каждый метр?
- Не знаю, - ответил Виктор. – Есть план центра, они хотят так, другой информации нет.
- Анатольич, а мы чем вообще здесь заниматься собираемся? – спросил Федоров, закончив с очередной трубой, дело пошло веселее.
- Я бы сам хотел это знать. Пока у нас задачи такие – на следующей неделе привезут еще оборудование, надо будет начинать монтировать другие вышки, платформы уже готовы, - сказал Виктор. – Работы много, нет времени думать.
- Не согласен, - сказал Павлов. – Думать всегда есть время, нет желания, вот это да, его часто не бывает.
- И все же, на кой черт они нужны? – не унимался Сергеев. – Я когда сюда ехал, специально в библиотеку зашел.
- Ого, ну ты даешь! - присвистнул Федоров.
- И что вычитал? – спросил Виктор.
- Да ничего, там только архивы про добычу нефти, газа, еще чего-то, каменный век, короче.
- Не такой уж и каменный, - Виктор махнул рукой на вышку. – Ты думаешь, она сильно отличается от той, что использовали лет двести назад?
- Вряд ли, - задумчиво произнес Федоров. – Мне мой преподаватель в училище говорил, что предел развития техники человечество давно достигло, главное человека исключить от управления – вот это и есть основная задача.
- Видели мы этих управленцев, - хмыкнул Павлов. – Они кнопки жмут, а мы потом мудохаемся.
-
