ткани. Сначала он освободил правую руку, точнее то, что от нее осталось, обнажив плечо. Короткая культя подрагивала от нервных импульсов, как же ей должно было быть больно, но Марина молчала, не издав ни единого звука. Костя густо обработал рваную рану с осколками торчащей кости пеной антисептика из баллона. Пока пена шипела, прижигая сосуды, сжигая ткани мышц, кожи, Костя резал гидрокостюм, освобождая ее тело. Палуба опустела, все девушки попрятались внизу в каюте, Костя бросил взгляд на остолбеневшую Мию и кивком отпустил ее, она еле стояла на ногах, готовая в любой момент упасть в обморок. И вот он остался один, где был капитан, неизвестно, почему катер до сих пор стоял? Он не мог бросить Марину, но внутри него уже закипала злоба, если она умрет, если она умрет!
«Не думать, не думать!» - твердил про себя Костя, обмазывая рану мазью и накладывая стягивающую повязку. Намотав два слоя, он проверил, больше кровь не сочилась, он ослабил шнур, но решил его полностью не снимать. В ящике он нашел термоодеяло, разложил его на палубе и положил на него Марину, какая же она была холодная, словно труп. Опять мысли, не думать, не думать, руки действовали отдельно от его головы. Замотав Марину в два одеяла, он поднял ее и бережно отнес в рубку, уложив на пол. Пулей он вернулся за ящиком с медикаментами, капитана в рубке не было, он спрятался внизу в своей каюте.
- Код 55013! – крикнул Костя, что есть сил. – Требуется срочная медпомощь, как понял меня?!
- Вас понял, начинаю движение, - моментально ответил робот. – Все пассажиры на борту, набираю полный ход. Запрос в порт отправил, ожидаю ответа.
- Спасибо, - проговорил Костя, смахнув крупную слезу с глаз, только разреветься ему не хватало.
Он раскутал Марину и начал подключать к ней датчики переносного монитора, аппарат тут же запищал, отобразив на экране ее пульс, кардиограмму, ритм дыхания. Костя прорезал в одеяле полосы для кабелей и укрыл Марину, положив сверху еще одно одеяло. В реанимационном наборе он нашел две бутылки с тонкими трубочками, он не умел ставить капельницы, поэтому просто вложил трубочку в рот Марине, чуть приоткрыв клапан. Марина почувствовала на языке странную соленую и приторно-сладкую жидкость и стала ее жадно пить. Глаза приоткрылись, она попыталась улыбнуться, увидев его, захотела что-то сказать, но язык не слушался.
- Ничего не говори, - прошептал Костя. – Все будет хорошо, не переживай, мы уже почти приехали, скоро, уже скоро.
Он то и дело смотрел вперед, катер шел на максимальной скорости, но до порта было еще минимум полчаса хода, а если в порту будет пробка от яхт и прогулочных катеров, то они еще не скоро пристанут к берегу. Он даже подумал, чтобы отправить катер в военный порт, но робот оторвал его от этих мыслей.
- Прошу уточнить характер повреждения, - попросил робот.
- Черт, как же сказать, - Костя шумно выдохнул, боясь, что Марина услышит, но она засыпала, продолжая улыбаться. Он убрал бутылку и посмотрел на монитор, она спала, сердце билось в допустимой норме, пульс был высоким, но медленно снижался, дыхание выравнивалось. – Нападение акулы на человека, оторвана часть руки, рваные ткани, остатки кости. Черт, черт!
- Спасибо, этого достаточно, - сказал робот и умолк на время, передавая информацию. – Внимание, карета скорой помощи будет ждать вас в порту, расчетное время прибытия 37 минут.
- Спасибо, друг, - облегченно выдохнул Костя.
- Если вам нужна помощь, то я вызову специалиста, - предложил робот.
- Нет, не надо мне специалиста.
- Я понял. Есть ли у вас аптечка?
- Да, полный комплект, - ответил Костя.
- Возьмите тюбик со шприцом маркировка «N235» и «PO57», нашли?
- Да, нашел, - торопился Костя, перерыва аптечку. – Они у меня в руках.
- Не торопитесь, время есть. Успокойтесь, - сказал робот.
- Хорошо, сейчас, - Костя шумно задышал, успокаивая сердце, робот ничего не даст сделать, пока не признает его состояние удовлетворительным.
- Теперь вколите друг за другом оба шприц-тюбика в мышечную ткань пациентки. Воткните иглу перпендикулярно поверхности до упора и выдавите все содержимое.
- Я все понял, сейчас, - он сделал все, как сказал робот, вколов тюбики Марине в правую и левую ногу, от уколов и препарата она вздрогнула, но не проснулась. – Все сделано.
- Хорошо, теперь отдыхайте. Данные с монитора я передаю в больницу. Спасибо вам за помощь, вы спасли человека, - сказал робот и умолк.
До конца пути Костя не сдвинулся с места, следя за монитором, иногда прислушиваясь к дыханию Марины, не до конца доверяя этой технике. Как только катер причалил, на борт вбежали врач и медсестра с носилками. Костя отошел в сторону, чтобы не мешать им. Смотреть со стороны, как они раздевают Марину, жалкую в своем бессилии, с бледной кожей, укладывают ее на носилки, накрывая специальным пледом, фиксируя положение тела – это было невыносимо, и он отвернулся. Когда они уже вышли, он спохватился и выбежал за ними.
- Куда вы? – строго спросил его врач, задвигая носилки в карету.
- Я.. я с ней должен… - еле слышно прошептал Костя.
- Нельзя, вам сообщат, - врач сел вперед, и карета скорой помощи плавно поехала, беззвучно вращая люстрой на крыше. Костя бессознательно пошел за ней как слепой, не разбирая дороги.
- Ой, у вас вся одежда грязная, - окликнула его какая-то женщина на дороге.
- Что?
- Я говорю одежда у вас вся грязная. Это что, кровь? – голос ее дрогнул.
- Это? – он посмотрел на себя, вся футболка и шорты были мокрые и в кровавых пятнах. – Это кровь, кровь.
Он сел на тротуар и обхватил голову руками, не в силах больше сдерживать переполнившее его отчаянье.
- Вам плохо? Может, вызвать скорую? – спросила та же женщина, слегка дотронувшись до его руки, но он ее уже не слышал, весь трясясь от рыданий. Женщина обратилась к столпившимся возле них прохожим. – Может, скорую вызовем, ведь случилось что-то, я чувствую.
- Надо полицию вызвать, - сказал мужчина и нажал вызов экстренной службы на браслете. – Они разберутся.
88.
Белые стены, белый потолок и пол, от чистоты которых делалось дурно. Мертвый холодный яркий свет, пронизывающий всё, тихое аханье насосов, шелест жидкостей по трубочкам, назойливый, однообразный писк монитора и больше ничего. В операционной живых не было, на столе лежало тело Марины, но вряд ли ее вид говорил о хотя бы капельки жизни в ней. Большая часть тела была одета в голубой больничный костюм для операций, правое плечо и остатки руки лежали на отдельном лотке, перемотанные свежим бинтом, из которого уже не топорщился острый обломок кости, и лицо мертвеца, белое, как грубая маска, растекшееся, с ввалившимися глазами, смотревшими в потолок невидящим взглядом. Сильнее загудел насос, подавая в маску большую дозу анестезии, Марина закрыла глаза.
В соседней комнате за большими мониторами сидело два врача. Они переводили взгляд с одного монитора на другой, что-то помечая на рабочем столе. Один из них был одет в хирургический костюм, небрежно расстегнутый, на руках уже не было перчаток. Он стоял возле мониторов и морщился, недовольно глядя на данные замеров потенциалов нервных окончаний. Второй врач был в белом халате и брюках. Он то и дело брался за джойстик, управляя рукой манипулятора, подводившей к пациентке рентгеновский аппарат с узконаправленным пучком.
- Опять проснулась, - заметил хирург.
- Я могу еще добавить анестезии, - предложил второй врач, он был значительно моложе хирурга и напоминал его младшего брата. Они были чем-то похожи, с той лишь разницей, что хирург был высоким и широким в плечах с огромными руками, готовыми часами находиться в неподвижном положении, чтобы сделать точные микроразрезы, а его «младший брат» был ниже ростом и сильно худ.
- Не надо, нечего ее наркотой накачивать, итак настрадалась, - ответил хирург. – Коль, ты тут заканчивай и переводи в реанимацию.
- Александр Сергеевич, а вы думаете, что ничего не осталось? – спросил врач. Может, еще раз сделаем сканирование, а вдруг нейронны еще живые.
- Нет смысла, - покачал головой хирург. – Через месяц стоит еще раз просканировать, но там все мертвое, я уверен. Поразительная девчонка, даже не пискнула от боли, все терпела.
- А вы видели, сколько у нее адреналина в крови? Я на эндогенные наркотики не проверял, но можно посмотреть, пробы крови есть.
- Орут больше от страха, а не от боли. А она не боится. Надо найти этого Костю.
- Кого? – удивился врач.
- Костю, она его имя все операцию повторяла, я по губам прочел, а когда я пилил кость, она так на меня посмотрела, до сих пор не по себе.
- Вы просто устали, у вас вторая смена подряд, вот и показалось.
- Не показалось, - задумчиво произнес хирург. – Всё, заканчивай и в реанимацию в отдельный бокс.
- А ее страховка потянет? – засомневался врач.
- Я договорюсь с Игорем Николаевичем. Так, выводить по схеме 2, после пробуждения покормить, капельницы каждые четыре часа, надо кровь нарабатывать.
- Я все понял, как обычно, у вас ничего нового, - улыбнулся врач.
- Очень смешно, - хирург похлопал его по плечу. – Если что, вызывайте.
- Отдыхайте, пациент стабилен.
- Пациент стабилен, - проговорил хирург. – Молоденькая еще совсем, а так попасть, жалко.
- А правда, что на нее акула напала?
- Правда, откуда она взялась в наших водах?
- Все пляжи закрыли, будут проверять защиту.
– Придется на выходные во Владик поехать, - сказал врач. – А то меня дети уже замучили, хотят купаться, и все тут.
- У меня такие же были, я их на все лето отправлял в Америку, а ближе к августу к нам в центр.
- Вот и я думаю их в лагерь в центр отправить, там и покупаться можно и в лес походить, мне в детстве нравилось, - задумался врач.
- Нет, сначала надо на море, в океане накупаться, а потом они сами тебя попросят, все же дома лучше.
- Я поговорю с женой, может, и ее отправлю тоже, - засмеялся врач. – Это будет лучший отдых для всех.
- Все верно, - они пожали руки, и хирург ушел переодеваться.
Врач некоторое время следил за показаниями на мониторе, изредка поглядывая на последний снимок плеча на соседнем экране, потом ввел команду, запустив программу пробуждения пациента. Он встал и пошел переодеваться.
Александр Сергеевич спустился по лестнице в вестибюль больницы, сегодня было десять операций, но помнил он только последнюю. Проходя широкими шагами по блестящему холлу, он не заметил, как его окликнула медсестра со стойки регистрации, ему хотелось быстрее оказаться на улице, строгий костюм душил его, но правила больницы не позволяли ему снять пиджак, а тем более развязать галстук.
- Александр Сергеевич, - девушка схватила его за локоть. – Я вас зову, а вы не слышите!
- Я уже сплю, Машенька, - улыбнулся он конопатой девушке с иссиня-черными волосами, беспечно разбросанными по плечам, хорошо, что этого не видит главный врач, а то ей бы досталось. – У тебя ночная сегодня?
На улице было уже темно, сквозь открытые двери слышался шум ночного ветра, пахло летом.
- Да, я решила взять еще три смены, а потом у меня отпуск! – радостно воскликнула девушка. – Александр Сергеевич, здесь молодой человек сидит, может, вы с ним поговорите, а то никого нет, а меня он не слушает, не хочет уходить.
- А чего сидит?
- Да он по поводу этой девушки, ну той, которую акула укусила, вот. А я ему говорю, что все равно его никто не пустит, что идет операция, пусть приходит завтра!
- Я понял, сейчас
