надеюсь, но не знаю, он еще пока не….
- Он сегодня приходил, придет время, он все тебе скажет, я же вижу, - медсестра загадочно улыбнулась. – Он принес тебе очень красивый букет, но мне пока врач не разрешил его тебе оставить. Придет, я его еще раз спрошу, можно ли принести букет.
- Спасибо, - Марина покраснела и спрятала глаза.
- Не скучай, скоро придет врач, - она собрала все со столика и вышла из палаты.
Марина повернула голову к окну, на улице уже вовсю разгорался день, солнечные зайчики бегали по палате, рисуя на полу затейливые узоры трепещущейся на ветру листвы. За окном шумели высокие деревья, зеленой стеной скрывающие окна от магистрали, Марина заворожено смотрела на эту игру, больше не обращая внимания на провал в простыне, там, где должна была быть ее рука. Она снова уснула без дозы наркотиков.
Через два часа ее разбудила чья-то сильная рука, легонько потрепав за левую руку. Возле ее кровати стояло двое мужчин, одного она вроде знала, высокого и сильного, как Костя, с огромными волосатыми руками, он улыбался ей, подмигивая левым глазом, Марина улыбнулась в ответ. Второй был одет в костюм и стоял около монитора, напряженно вглядываясь в графики. Он был чуть выше Марины, в старомодных очках и плотной чуть вьющейся темно-русой с рыжими прядями шапкой волос.
- Ну, что скажешь? – спросил первый, усаживаясь на стул. – Вроде выглядишь неплохо, даже порозовела слегка.
- Спасибо, вроде ничего, - ответила Марина, стараясь говорить как можно бодрее.
- Марина, вы сильно не храбритесь, - сказал второй, строго поглядев на нее. – Ваше состояние далеко от удовлетворительного, но общий курс на выздоровление задан верно. Кстати, познакомьтесь, это ваш хирург, Александр Сергеевич Кононов. Он прооперировал вчера и будет наблюдать до полного выздоровления.
- А этот ворчун - Игорь Николаевич Старых, наш самый главный врач, - улыбнулся Александр Сергеевич. – Ты не смотри, что он такой строгий, сердце у него золотое.
- Очень приятно, а я Марина, но вы знаете, - улыбнулась Марина. – Моего отца звали Александром Сергеевичем.
- Тогда точно подружимся, - подмигнул ей Александр Сергеевич.
- Марина, я рад, что у вас настроение улучшается, но сейчас прошу послушать меня внимательно, - сказал Игорь Николаевич. – Вам предстоит месяц пробыть в нашей больнице, пройти курс лечения. Я понимаю, что это долго, но быстрее нельзя – это в ваших интересах. Потом мы с вами обсудим возможности протезирования вашей правой руки. Есть множество вариантов, но для начала надо, чтобы ваше состояние стабилизировалось. Поэтому я требую от вас полного соблюдения режима лечения и всех требований персонала, не пытайтесь делать то, что вам не разрешали, понимаете меня?
- Я понимаю, но я же ничего не делала?
- Это пока, а как встанешь на ноги, так захочешь сбежать отсюда подальше, - сказал хирург.
- Захочу, - созналась Марина. – Но не буду, обещаю.
- Очень хорошо, что мы с вами договорились. Касательно оплаты не переживайте, часть покроет ваша страховка, часть мы возьмем из наших фондов, - сказал главврач.
- Я же говорил тебе, что у него золотое сердце, а мог бы себе премию выписать, - кивнул на него Александр Сергеевич.
- Саша все шутки шутит, поэтому у него все пациенты быстро выздоравливают, - не меняя строгого выражения лица, сказал главврач. – Теперь о другом, насколько мы знаем, вы сирота и родных у вас здесь нет, верно?
- Да, у меня есть два дяди, один родной, а второй нет, но он мне как родной! – засуетилась Марина.
- Мы пытались с ними связаться, но, насколько мы поняли, они находятся на вахте посреди океана, а там шторм и магнитная буря, поэтому нет связи. Вам пока не разрешается пользоваться компьютерами, но вы можете надиктовать сообщение, и мы его отправим. Они его получат сразу же, как установится связь.
- Не надо им ничего говорить! – испугалась Марина.
- Почему? нахмурился Александр Сергеевич.
- Не надо, прошу вас, - Марина посмотрела на них умоляющим взглядом. – Я сама потом скажу.
- Это не правильно, - замотал головой Александр Сергеевич. – Надо сообщить твоим друзьям, почему ты отказываешься?
- Не надо, - прошептала Марина. – Пожалуйста.
Игорь Николаевич взглядом остановил возражения Александра Сергеевича.
- Марина, мы не можем противиться вашему желанию. Они больше не являются вашими опекунами, поэтому мы не должны без вашего ведома сообщать им о вашей беде, - сказал Игорь Николаевич. – Мне понятна ваша мотивация, вам стоит все обдумать, но я хотел бы вам сказать, что в вашей ситуации нет ничего постыдного или недостойного. Пытаясь защитить чувства близких вам людей, вы делаете только хуже. Я не буду давить на вас, но раз в неделю мы будем возвращаться к этому разговору. Итак, следующий вопрос, знаете ли вы Константина Антонова?
Марина усиленно закивала в знак согласия, Александр Сергеевич похлопал ее по левой руке, чтобы она успокоилась.
- Очень хорошо. Вы готовы, чтобы он мог вас посещать? – спросил Игорь Николаевич.
- Да, - шепотом ответила Марина.
- Очень хорошо, вам необходим близкий человек, он же близкий для вас человек? – спросил Игорь Николаевич, быстро взглянув ей в глаза.
- Очень, - прошептала Марина.
- Тогда решено. Посещения я разрешу не раньше, чем через неделю, потерпите немного, думаю, что вам будет приятнее принимать его не в реанимационной палате, - Игорь Николаевич первый раз за разговор улыбнулся быстрой доброй улыбкой, вновь приняв строгий вид. Марина кивнула в знак согласия.
- Игорь Николаевич, - Александр Сергеевич убрал поднос с тумбочки возле кровати. – Я думаю, что немного красоты не повредит, как считаешь?
- Разрешаю, - коротко ответил Игорь Николаевич. Он сел рядом с Мариной и протянул к ней правую руку. – Марина, дайте мне вашу руку.
Марина положила свою ладонь в его, руки его были холодные. Игорь Николаевич внимательно следил за ее движениями, потом стал щупать пульс. Александр Сергеевич вышел и вскоре вернулся с вазой, в которой стояли нежно розовые и белые тюльпаны. У Марины загорелись глаза от их вида, Игорь Николаевич незаметно улыбнулся и положил ее руку обратно на кровать.
- Все, теперь отдыхайте. Скоро вас покормят, а пока вам надо поспать, - сказал Игорь Николаевич. – Чем больше вы будете спать, тем лучше для вас, поэтому будьте поспокойнее, а то придется увеличить дозу успокоительного.
- Я буду стараться, - ответила Марина, не сводя взгляда с букета. Александр Сергеевич пододвинул тумбочку поближе к ней, чтобы она могла дотянуться до цветов.
- До завтра, если что, вызывай Варвару, она сегодня в смене, - сказал он, по-дружески похлопав ее по коленке. – Давай, красавица, не грусти, это не самое страшное, все еще наладится.
- Правда? – с надеждой спросила Марина.
- Это во многом зависит от вас и вашего отношения, - сказал Игорь Николаевич. – Мы все готовы вам помочь, но если вы будете заниматься ненужным самокопанием и введете себя в депрессивное состояние, то ничего не поможет. Ваше выздоровление - ваш тяжкий труд. Приведите свои мысли в порядок и настройтесь на выздоровление.
- А мы тебе поможем, - добавил Александр Сергеевич.
- Все верно, поможем, - подтвердил Игорь Николаевич. – Отдыхайте, до завтра.
- До завтра и спасибо вам большое! – Марина дернулась, чтобы приподняться, но Игорь Николаевич взглядом уложил ее обратно на постель.-
Марина, без резких движений, пока надо полежать, договорились?
- Да, простите.
- Вот и хорошо, - Игорь Николаевич вышел, Александр Сергеевич весело помахал ей и вышел следом.
Марина медленно, чтобы не рос пульс, дотянулась до цветов, но рука устала, и пришлось положить ее на тумбочку. Отдохнув, она недолго гладила нежные лепестки бутонов, часто давая себе отдохнуть.
89.
Прошел месяц, безобразно долгий, томительный, нервный. Лето окончательно вступило в свои права, желтыми огнями проплывая за окном, а ночью душа приторно сладкой духотой. Костя давно не помнил такого лета, это было один раз, когда он приехал сюда впервые вместе с Юрой, получив вызов на работу после учебы в Комбинате. Тогда они жили вместе в одной комнате в общаге возле фабрики. Юра через год снял себе квартиру и ушел из цеха, они не виделись потом несколько лет. Костя стоял в холле у окна, позади была красивая резная дверь зала заседания, ее получил университет от городского музея, она смотрелась странно на фоне современных стен, исчерченных линиями световых элементов, складывающихся в значительные цитаты, смотревшиеся здесь также нелепо, как и дверь. Студенты, побывавшие на заседаниях за этой дверью, метко прозвали ее «машиной времени», переступая порог, человек оказывался в стандартном зале для заседаний, утыканном рабочими столами и другой техникой, но вокруг витал дух древности, воскресавший средневековые судилища с безмозглыми судьями, прокурорами, палачами, вселявшимися в души приветливых, заботливых проректоров, преподавателей, членов попечительского совета. Снаружи и внутри, за этой дверью это были абсолютно разные люди.
Он не заметил, как дверь зала раскрылась, и из нее вышли высокие университетские чины. Они улыбались, даже шутили, обращая полные искреннего сожаления взоры на неподвижную фигуру у окна. От них отделился проректор и подошел к Косте, деликатно взяв его под локоть. Костя удивленно посмотрел на его лицо, дружелюбное, участливое, совсем непохожее на морду того шакала, каким он был за этими дверьми еще полчаса назад. Костя обернулся назад, удивляясь, как изменились его инквизиторы, став обратно приятными людьми.
- Ты не должен держать на нас зла, - сказал проректор так, чтобы его не слышали другие. – Ты же сам понимаешь, что ситуация сложная, прямо сказать – нехорошая.
- Да, - сухо ответил Костя, у него уже начала гудеть голова от этого разговора, но, памятуя об обещании Александру Сергеевичу, он сдерживался, демонстрируя прилежную внимательность маской своего лица, только глаза иногда суживались от злости.
- Это очень хорошо, мне бы не хотелось, чтобы ты или Марина, бедное дитя, как жалко, такая красивая, еще совсем мало пожила, и такое вдруг!
- Она сильная, справится и с этим.
- Именно, молодец, что тоже это подметил! – ухватился за его слова проректор. На мгновенье Костя ощутил, что с лица пропала показная доброжелательность, и проректор смотрел на него честными глазами, тихо сказав: – Очень хорошо, что у нее есть ты, я вижу, что ты за человек, ты не бросишь. Вам просто не повезло, здесь некого винить. Знаешь, я бы замял это дело, но была одна жалоба на тебя и на нее, а потом ее опять вытащили, сам понимаешь, есть люди.
- Понимаю, примерно даже могу догадаться, кто написал эти жалобы.
- Я скажу честно, мне будет тебя не хватать, у тебя многие начали учиться, - он услышал, что к ним кто-то подходит, и натянул на лицо дежурную маску и зашептал. – Мы же здесь все как псы – сказали рвать, и мы рвем.
Костя кивнул, его удивила эта откровенность, но проректор был уже другим человеком, которого все привыкли видеть. К ним подошел член попечительского совета, Костя узнал в нем одного из директоров рыбной компании. Он что-то долго говорил вполголоса проректору, тот услужливо кивал, безвольно бросив руки вдоль тела. Закончив, член совета холодно посмотрел на Костю и сказал:
- Надеюсь, что вы понимаете всю серьезность своей ответственности?
Костя
