его лице что-то изменилось, он боролся сам с собой, не решаясь сказать или сделать. Она поймала его руку и сжала, он быстро повернулся к ней и поцеловал, тут же отпрянув. – Извини, я не должен был этого делать.
- Почему? – удивилась Марина, чувствуя, как у нее горят губы, а на глаза набегают слезы. Ей опять захотелось безудержно смеяться и плакать, но она не понимала почему. – Почему не должен?
- Потому, что я уезжаю. Потому, что я не думаю, что я тебе нравлюсь. Я же тебе не нравлюсь?
- Я не знаю, - честно ответила Марина. – Я не понимаю, прости меня.
- Не понимаю, за что тебе извиняться? - усмехнулся он.
- А поцелуй меня еще раз, пожалуйста, - попросила она.
Он поцеловал ее дольше, но также робко. Марина стыдливо отвернулась, пряча от него глупую улыбку, боясь, что это его может обидеть. Тимур сидел до конца сеанса весь напружинившийся и смотрел в пол, не поднимая головы.
- Мне пора уезжать, - сказал он внизу. – Я уже задержался, но это не страшно.
- Жаль, - прошептала Марина. – Я тебя провожу!
- Если хочешь, то можем вместе поехать, - предложил он.
- Хочу салют посмотреть, не переживай, - она быстро поцеловала его, улыбаясь, а он только сильнее нахмурился.
- Не провожай, - сказал он и оглянулся, они остались одни. – Ты лучше одна не ходи, мало ли что, вдруг эти придурки опять пристанут.
- Я могу сама за себя постоять.
- Зря хвастаешься, - он взял ее под руку и отвел к беседкам, в которых расположились отдыхающие пары с танцев. – Теперь мне действительно пора. Давай не будем терять связь.
- Не будем, - прошептала Марина и потянулась его поцеловать, но он отстранился.
- Не надо, вряд ли мы скоро увидимся, но я тебя никогда не забуду.
- Как грустно, - она заморгала ресницами, стряхивая накатившиеся слезы.
- Боюсь, что так и будет. Я не должен, не должен… будь осторожна, сообщи, как вернешься, хорошо?
- Обязательно, - она рывком подошла к нему и поцеловала. – Теперь иди. Спасибо.
Он что-то буркнул в ответ и пошел быстрым шагом по темной аллее к выходу из парка. Марина проводила его взглядом и вошла в беседку, все взоры были устремлены на нее, но она их не замечала, переживая свой первый поцелуй. Странное чувство, она знала, что не любит Тимура, да, он ей немного нравился, но не более, почему же она так разволновалась? Мама часто ее расспрашивала о мальчиках, но она злилась от этих вопросов, не понимая, что от нее хотят, а сейчас все иначе. У нее заболел живот, она встала и пошла по аллее, все дальше уходя в старую часть парка. Вечерний воздух был тих и свеж, обволакивая приятной прохладой. Она шла вперед, не задумываясь ни о чем, просто дыша полной грудью, освобождая голову от жара и ненужных мыслей.
Аллея незаметно вывела ее обратно к центральной части парка, засветились вдали огни главной сцены, ровный ритмичный гул заполнял собой пространство, вытесняя мысли из головы. Марина попыталась понять, что играет, но музыка терялась в слоях ритма ибасовых циклов, напоминая бесконечную песню древних шаманов, желавших ввести все племя в глубокий транс. Впереди слышались всплески радостных криков, накатывающих волнами на тихую гавань лесного массива, трудно было разобрать слова, ей захотелось узнать, что там происходит, и она прибавила шаг, выходя из чащи в игровую зону. Удивительно, как меняется мир с приближением ночи. В сумерках игровые автоматы, стоявшие с потухшими экранами, слабо помигивающими лампами резкой иллюминации, еще недавно слепившими своими красками игроков, теперь же все они напоминали брошенные в далеком космопорте корабли. Конечно, Марина никогда не видела в своей жизни настоящий космопорт, а базы на Луне мало походили на те удивительные сооружения, что описывали фантасты в своих книгах. Человек так и не стал настоящим покорителем космоса, честно понимая бренность своего несовершенного организма, не доверяя своей слабой оболочке, способной жить лишь на родной планете. Ее уже перестали интересовать крики на главной сцене, она ходила вокруг игровых автоматов, похожих на дремлющие космические корабли, дорисовывая в своем воображении все остальное. Казалось, что вот сейчас она подойдет к одному из них, перед ней опустится трап, и она войдет в него и улетит отсюда так далеко, что больше не будет смысла возвращаться. Эта идея так завладела ею, она стала думать, что обязательно возьмет с собой дядю Павла и дядю Виктора, и Леру. Корабль сможет набрать большую скорость, она не помнила какую, но помнила, что если ее достичь, то можно остановить время, тогда Лера будет жить вместе с ними.
Позади послышался шорох быстро бегущих ног, темные фигуры скрывались от света прожекторов, слабо пробивающих эту поляну, тени подбежали к ней, закрыв ее от посторонних глаз. Марина почувствовала, как чья-то рука дернула ее за левую руку, выкручивая локтевой сустав, она даже не успела охнуть от неожиданности и острой боли, как другая рука всунула ей в рот кусок какой-то дрянной тряпки. Посыпалась серия ударов под ребра, по печени, ей стало трудно дышать, но она не сопротивлялась, поняв еще с комбината, что когда тебя так схватили, лучше до поры не сопротивляться, это только раззадоривает противника. Ее тело потащили по траве, она и не пыталась перебирать ногами, отходя от удара по печени, голова кружилась, тело болело, но Марина не теряла сознание, отслеживая каждый их шаг, изучая противника. Те, кто тащили ее, порядком устали, послышался запах ароматических концентратов, ее тащили в туалет.
Яркий свет на мгновение ослепил ее, она зажмурилась, по слуху понимая, куда ее тащат. Вот тащившие бросили ее на пол, она попыталась приподняться, но тут же получила удар ногой в живот, и опустилась на холодный кафельный пол.
- Я же тебе сказала, чтобы ты не лезла? Тебе мало было тогда, да? – прошипела главная у нее над ухом. – Знай свое место.
Кто-то дернул ее платье, отрывая длинную юбку, раздался дикий смех, посыпались удары по ногам, по телу. Избивающие действовали, все больше озлобляясь, но, не заходясь, никто не бил по лицу и шее, опасаясь явных признаков избиения. Кто-то сорвал с ее шеи кулон с дельфином, подаренный Лерой, Марина застонала в ответ, но уже ослабевшие от ударов и ярости, руки схватили ее под мышки и потащили к унитазу.
- Запомни и больше никогда не влезай на чужую территорию, - сказала главарь.
- Да что я сделала? – выкрикнула ей в ответ Марина.
- Вот сука, дурочкой прикидывается! – остервенело крикнула главная.- Давай, макай ее!
Марину опустили головой в унитаз и несколько раз смыли под общий дикий хохот, а потом просто бросили. Она сползла на пол, инстинктивно прижав ноги к животу и закрыв голову руками, но никто больше не бил ее, голоса удалялись, она слышала, как они обсуждают добытый трофей, ее кулон.
Время опять остановилось. Она уже испытывала это чувство, тогда, еще в комбинате, когда ее избили и бросили на этаже, прямо под камеры. Никто не подошел к ней, никто не помог, она так и пролежала до утра на холодном и пахнущем хлоркой линолеуме, пока ее не подняла утренняя смена охранников. Они оказались нормальными людьми, на руках отнеся в медсанчасть. Ей так хотелось, чтобы они не уходили, она и сейчас помнила этого доброго здорового парня со смешными рыжими вихрами и крупным, как хорошая картошка, носом. Она больше его никогда не видела, кто-то сказал ей, что его после этого случая перевели на другой участок. Память - дрянная штука, когда не нужно, когда тяжелее всего, она воссоздает в мыслях картины из прошлого, худшего прошлого. Долгие допросы в медсанчасти, грубая помощь, от которой хотелось выть, плакать, она просила, чтобы они перестали, но никто не слушал, продолжая с остервенением вдавливать в места побоев ледяную мазь, стягивать бинтами горящие от боли ребра. В ушах стояли упреки, угрозы, что она сама спровоцировала, что она хуже всех, что до нее такого никогда не было…
Дрожащие руки подняли ее, слышался испуганный шепот, вторые руки подхватили, и две девочки с трудом подняли Марину с пола, унося из уборной. Запах едких ароматизаторов сменился летней прохладой, Марина поняла, что ее вынесли на улицу. Девочки перешептывались, ее несли уже четыре девочки, еще три шло рядом, подсказывая дорогу. Вот они вошли на скрипучие доски, это была беседка у самого края парка. Марину аккуратно, боясь сделать ей больно, положили на лавку, застеленную кофтами и всем, что было у девочек с собой. Она открыла глаза.
- Ну, как ты? – Волнуясь, спросила ее одна девочка, Марина узнала ее, они вместе ходили на курсы по истории, кажется, ее звали Лиза.
- Живая, - Марина попыталась улыбнуться, но тело ответила ей ударом боли, волной прокатившейся от ног до головы.
- Мы уже вызвали стюардов, они скоро должны прийти, - сказала вторая девочка, ее Марина не знала, она сейчас плохо соображала.
- Нас не заметили? – заволновались другие, кто-то вышел из беседки, шелестя полами платья по траве.
- Кто это меня? – спросила Марина, медленно поднимаясь.
- Неважно, лучше с ними не связываться, - затараторила Лиза.
- Если они узнают, что мы тебя вытащили, то нам крышка, - зашептали другие девочки вокруг.
- Да что тут происходит? – возмутилась Марина, ощупывая себя, все кости были целы, сильно болели ноги, но она чувствовала, как сила возвращается к ней, а вместе с ней и росла внутри ярость. – Не надо бояться этих уродин.
- Тебе хорошо говорить, ты смелая, - сказала Лиза.
- Да, лучше им просто заплатить, тогда они не пристают, - подтвердили другие.
- Заплатить? – Марина встала и аккуратно стала разминать мышцы, так ее учил дядя Виктор.
- Да, мы платим каждую неделю, - сказала Лиза. – Тогда они нас не трогают.
Марина подошла к декоративному заборчику и подергала палки, одна поддалась. Она дернула сильнее, и палка высвободилась из шаткого крепления. Помахав палкой, она была достаточна тяжелая, чтобы сильно бить, и удобно легла в руку, не хватало еще шлема и этого смешного фартука из пластиковых реек. Руки вспомнили уроки дяди Виктора, палка уверенно засвистела в воздухе, повинуясь хозяину, поражая, как мечом, невидимых противников. Девочки ахнули, следя за ней.
- Тебе же нельзя, тебя снова отправят в комбинат, - сказала Марине самая маленькая девочка, глядя на нее большими испуганными глазами.
- Откуда вы все знаете? – удивилась Марина.
- Тебя вся школа знает, - хором прошептали девочки.
- Поэтому они тебя и ненавидят, - сказала Лиза.
- Но почему? – недоумевала Марина. – Я же им ничего не сделала.
- Ты другая, этого достаточно, - объяснила Лиза. Марина взглянула на нее, девочка внезапно из совсем юной превратилась в уставшую от жизни женщину с потухшим взглядом. – Уже были такие же, как ты. Их быстро ломали, а потом они переводились на дистанционное обучение или уезжали из города.
- Понятно, - Марина махнула деревянным мечом, с пронзительным свистом разрезая воздух. – Где они?
- Слева от главной сцены, там их зона, - сказала Лиза. – Извини, мы тебе не поможем.
- И не надо, нечего, чтобы и у вас были проблемы, - сказала Марина. – Спасибо за то, что вытащили меня оттуда.
Марина собралась выйти из веранды, но ее поймала за руку та маленькая девочка.
- Куда ты? У тебя же платье все порвано!
Марина осмотрела себя, в пылу ярости она и не заметила, что платье было порвано, и она стояла с голыми ногами в обрывках юбки, верхняя часть
