Марина

хаотично бегают.
- На поле курить нельзя, - сказал он, кивнув на портсигар в руке у Павла. – Но мне всегда хотелось это сделать. Вот действительно, эти требования чрезмерны, здесь нечему гореть, просто нечему. Даже если я бы захотел, так придется притащить с собой канистру с бензином или хотя бы с маслом!
Он говорил так запальчиво и страстно, что Павел невольно рассмеялся. Лицо этого человека было ему знакомо, но он не мог точно вспомнить, где его видел. Павел протянул ему руку и представился:
- Павел.
- Ах да, что это я! – мужчина хлопнул себя по лбу. – Алексей. А как ваше отчество?
- Это не зачем, к чему такие формальности.
- И все же?
- Сергеевич.
- Павел Сергеевич, хм, а может ваша фамилия Петров?
- Так, а с кем я имею честь познакомиться? – Павел пристально вгляделся в его небольшое лицо, Алексей не отвел взгляда, определенно он уже видел его фото и не так давно, только он был там гораздо моложе.
- Терентьев Алексей Евгеньевич. Мы с вами заочно знакомы, правда, ни разу не говорили и не виделись. А я все думал, вы это или нет, вот и решил узнать. Вы же летите в Научный центр на презентацию проекта «Мирный-3».
- Конференцию, - поправил его Павел.
- Да можно как угодно это называть, суть все равно не поменяется – презентация.
- Я вспомнил вас, вы будете заниматься написанием программы управления станции и ее отладкой, верно?
- Абсолютно точно. Мне бы, конечно, хотелось там и работать, такого проекта у меня еще не было, очень было бы интересно увидеть, как оно все заработает! – глаза Алексея загорелись.
- Это в наших силах, тем более что команда станции пока не определена. Я согласовал главного механика, а в остальном пока непонятно. Вы же знаете, что у нас есть квоты на сотрудников из других стран и национальностей? Мы должны будем их выполнить, проект все-таки международный.
- Знаю и я даже приветствую это решение! Пора миру уже объединяться, хватит делить планету на куски, она же наша, общая.
- А вы идеалист.
- Только отчасти. Кажется, нас уже ждут, - Алексей кивнул на стюарда, махавшего им рукой с трапа.
- Да, пора, - они поднялись по трапу в гудящий от возмущения самолет.
И все же самолет долетел, несмотря на все «объективные» прогнозы. Павел посмотрел на возмущенных пассажиров, столпившихся у выхода, ожидая подачи трапа, старые лайнеры не могли подходить к новым переходам современных терминалов. Он переглянулся с Алексеем, тот устало улыбнулся, помотав головой. Люди, толкая друг друга, пошли на выход.
Павел пошел в сторону от выдачи багажа, все его вещи уместились в небольшой дорожной сумке, парадная форма была на нем, скрытая от любопытных глаз длинным темно-синим, цвета ночной морской волны, пальто. Алексей догнал его, быстро выхватив с ленты свой рюкзак. Он был лет на пятнадцать младше Павла, но уже имел пару седых прядей, стригся он коротко, по-военному, и это было почти незаметно. Они вышли в зону прилета, возле входа, держа огромную табличку с эмблемой Научного центра, стоял молодой парень, беспрестанно зевавший, в Старом Свете было раннее утро. Аэропорт был пуст, и не заметить встречающего было невозможно. Они подошли к нему, коротко поздоровались, парень сказал на быстром английском с явным немецким акцентом, что надо ждать, у него в списке еще десять человек. Павел сказал, что они будут на улице возле курилки, парень подумал и пошел с ними, оставив логотип на пластиковом щите прислоненным к стенке.
Парень оказался на редкость болтливым, выпаливая собеседникам все, что приходило ему на ум. Он мало походил на немца, смуглая кожа и характерные линии лица подчеркивали его североафриканское происхождение, чего он  не скрывал, гордясь тем, что его родные давным-давно перебрались из этой «помойки», как он называл некогда родные земли, в Германию. За потоком его слов Павел не успевал узнать его имя, но вскоре, особенно после того, как этот молодой человек, уже получивший стартовую позицию юношеского ожирения, рассказывал о своей работе в отделе капстроя. В его тоне прослеживалось пренебрежение ко всем, кто работал вне комфортабельного офиса, он называл их «эти», отпуская нелестные комментарии в любой адрес, кроме руководства. Когда Алексей спросил его, когда тот собирается поехать на станцию, парень очень удивился и заявил, что он этого делать не будет никогда, у него хорошая работа и он добился всего, что хотел. Павел поинтересовался, разве ему не интересно, что в итоге получится, но парень лишь фыркнул в ответ, на этом разговор и закончился. Они, молча, докурили и пошли в терминал.
Возле одиноко стоящего щита с логотипом уже стояла шумная компания из китайцев, бодрых и неизменно громких. Одни что-то обсуждали, другие ели, попивая чай из термосов, потом они менялись, гомон голосов не смолкал ни на секунду, напоминая шумную ротационную машину. Чуть поодаль стоял высокий человек в изящном костюме с завязанным на шее поверх белоснежной сорочки бирюзовом платком. Мужчина был столь же внушителен по размерам, как и лыс, лысина поблескивала от света ламп, он поминутно вытирал ее платком, шумно дыша.
- Смотрите, какой гигант, - подивился Алексей.
- Ему бы колпак на голову, настоящий кок, - улыбнулся Павел.
Мужчина, расслышавший их речь, но, не понимая до конца слов, направился к ним. Не смотря на высокий рост и явно немаленький вес, он шел легко, мягкие туфли умело скрывали звуки его шагов.
- Здравствуйте! – радостно произнес он по-русски с приятным французским акцентом.
- Бонжур, - ответил ему Алексей, сознательно коверкая французское слово на русский манер, и крепко пожал его руку.
- Доброе утро, - Павел пожал протянутую огромную ладонь. – Вы тоже на конференцию.
- О, да! – радостно воскликнул мужчина. – Простите, я не представился. Меня зовут Жан Тевье.
- Павел Петров, а это Алексей Терентьев.
- Будем знакомы! – Жан еще раз радостно пожал им руки. – А я думал, что мне и поговорить будет не с кем! Я китайского не знаю, да и, ну сами понимаете.
- Понимаю, - улыбнулся Павел, бросив взгляд на китайцев, по-видимому, обсуждавших, кто и где будет сидеть в автобусе. – А откуда вы так хорошо знаете русский?
- Спасибо, это очень большой похвала, - разулыбался Жан. – Но только я говорю плохо, мне бы хотелось говорить хорошо, но это тяжело. Давайте будем не говорить «вы», я к этому не привык, как же это по-русски, недавно читал интересное слово, вроде «чванство», да? Я правильно сказал?
- Давай, - согласился Павел, Алексей не против.
- Я всегда «за». Жан, слово ты правильно сказал, но здесь скорее подойдет другое слово, например, заносчивость, высокопарность.
- А может, это просто вежливость, - вступил Павел, отмечая про себя порывистость характера Алексея.
- О, сколько новых слов. Вы мне потом их напишите, я буду изучать, - обрадовался Жан и с трудом повторил. – Высокопарность.
- А как ты учишь слова? – спросил Павел, но Жан не успел ответить, группа двинулась к выходу, и они проследовали за ними.
Китайцы заняли начало и середину автобуса, раскрашенного в логотип Научного центра, и они сели назад, отделяемые от остальных несколькими рядами сидений. Павел подумал, что проект еще не начался, а уже пошло деление по участкам, прилетевшие китайцы явно относились к научным работникам, а по своему опыту он уже знал, что между ними огромная пропасть из чванства и высокомерия, надо же, какое слово вспомнил Жан, давно уже изъятое из современного лексикона.
- Так как ты учишь слова? – спросил Алексей, видя, что Жан забыл о вопросе.
- Ах да, точно! – он достал платок и вытер голову. – Как жарко, а ведь только утро. Фух! Я нахожу слово, которое хочу изучить, так, а потом даю задание программе, она подбирает мне тексты из вашей литературы. О, как же сложно вас читать, все время приходится лезть в словарь и по десять раз перечитывать.
- По-моему, это прекрасный метод, Жан, - сказал Павел.
- Да какой же ты Жан? – рассмеялся Алексей. – Ты уже наш Иван.
- Точно, меня жена тоже так стала называть. Правда, мы собираемся развестись, но я думаю, что она права, - засиял Жан.
- А я со своей уже развелся, - махнул рукой Алексей. – Надоели уже эти обиды, непонимание. Сын уже пошел в институт, так что нечего ломать комедию.
- Оставьте эти темы на вечер, - предложил Павел.
- Совершенно верно, такие разговоры, эм, как же у вас говорят,- Жан задумался и пощелкал себя по горлу.
- На «сухую» не обсуждаются, - сказал Алексей. – Ты же это хотел сказать, да?
- Именно, у меня с собой и прекрасный коньяк есть, - Жан похлопал по своей сумке.
- Ну вот, цель намечена, осталось только день переждать, - сказал Алексей. – Кстати, Жан, а ты знаешь, кто этот человек? А Павел, между прочим, будущий начальник станции «Мирный-3».
- Как удачно я к вам подошел, - заулыбался Жан, лицо его и лысина просто сияли. – А я тогда буду коком, вроде так это называется на судах?
- Я же говорил, - сказал Павел, усмехнувшись. – Кока видно за километр.
- Прекрасно! Значит, мы все будем работать вместе, - обрадовался Жан. – У меня столько идей, я хочу сделать на станции небольшой огород, эм, нет, теплицу. Нельзя есть только эту синтетику, нельзя! Я три года работал на буровой платформе на севере, забыл, как правильно.
- В Антарктике, - сказал Павел.
- Да! Именно там! Мне удалось сделать небольшой огородик, как у нас в деревнях, под колпаком, хорошо все росло, но этого все равно мало, очень мало. Когда ты далеко от земли, а вокруг только море, хорошо, когда на столе есть что-то настоящее, не правда ли?
- Иван, ты лучше всех! – воскликнул Алексей, хлопнув его по плечу. – Павел, как думаешь?
- Думаю, что идея просто замечательная. Честно говоря, мне этот стандартный рацион…,  хм, но не будем об этом. Мне кажется, что мы подъезжаем.
Автобус съехал с шоссе и направлялся к научному городку. Вдали показались яркие здания причудливых форм, по которым можно было распознать направление деятельности института, если знать заранее. С первого взгляда этот научный городок скорее напоминал декорации из фильмов про колонизацию далеких планет, настолько все было необычно и непривычно с земной точки зрения, но за всем этим антуражем под яркой обшивкой скрывалась истинная земная жизнь с ее пороками, завистью, корыстолюбием, далекая от несбыточных идеалов фантастов середины XX века. Автобус остановился около гостиницы, выполненной в виде межпланетной ракеты. Пока китайцы оккупировали стойку администратора, выбирая номера, Павел с Алексеем спрятались в прозрачной курилке, сквозь дым поглядывая на скучающего Жана, тоскливо штудировавшего меню ресторана.
- Ну, и как здесь кормят? – поинтересовался Алексей, подойдя к нему.
- Ужасно, это просто ужасно, - качал головой Жан. – Нет ни идеи, ни исполнения, я могу дать им пару свежих мыслей.
- Не стоит, - сказал Павел. – Ничего, переживем, нам же здесь жить всего три дня.
Жан картинно покачал головой и вздохнул.
- Когда люди перестанут понимать вкус настоящей еды, они снова превратятся в обезьян, - сказал Жан. – Это не еда – это корм.
- Не будь столь категоричен, - заметил Павел. – Есть и поклонники этой надмолекулярной кухни, воспринимай это как развитие человеческой мысли, классическая кухня же не умерла.
- А я согласен с Жаном, - сказал Алексей. – Нельзя, чтобы технология главенствовала во всем, а это не еда, это технологический корм.
- Именно! Я никак не мог