Марина

Придется те сдать, а они мне так нравятся!
- У тебя нога еще вырастет, не переживай, уж туфлей-то всегда навалом, - сказал Павел.
- Подойди-ка сюда, - позвала ее Лера.
Марина подошла, Лера поправила на ней платье, долго внимательно смотрела на нее, в ее серых глазах вспыхнул огонек довольства, Марина сощурилась, ожидая ее вердикта, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Лера достала из кармана пижамы серебряный кулончик в виде прыгающего дельфина на тонкой цепочке и повесила ей на шею.
- Ух, ты! – Марина побежала к зеркалу и стала вертеться, рассматривая себя и новое украшение. – Это мне, да?
- Конечно, тебе, не стану же я носить рыбу на шее, - улыбнулась Лера. – Рыб у нас любишь ты.
- Дельфины - это не рыбы, а млекопитающие, - важно заметила Марина.
- А по мне, все, что плавает в море – рыба, кроме китов, пожалуй, - ответила Лера, зная, что Марина сейчас будет яростно спорить, но девочка угадала ее хитрость и погрозила пальцем.
- Ага, опять меня подловить хотела, а я угадала!
- Ты собирайся, скоро выходить, - сказал Павел. – Не надо заставлять кавалера ждать.
- А я уже готова! – радостно воскликнула Марина.
Лера подошла к ней и поправила косу, чуть потерявшую форму от излишней активности Марины. Марина смотрела на себя в зеркало и улыбалась, поглядывая то на Леру, то на дядю, кривившего рот в улыбке.
- У тебя живот больше не болит? – шепотом спросила ее Лера.
- Вроде нет, - Марина погладила низ живота. – Только чувствую себя странно, хочется смеяться и плакать одновременно, глупо, да?
- Ну почему же глупо, ты взрослеешь, так бывает с нами, - шепнула ей на ухо Лера. – Мы с тобой об этом еще поговорим. Паша тут тебе не помощник.
Они обернулись к Павлу и синхронно засмеялись, он и бровью не повел. В дверь позвонили, и он пошел открывать.
- Добрый день, - поздоровался с ним Тимур, он был в костюме, старомодный галстук смотрелся на нем презентабельно, добавляя солидности еще совсем молодому человеку.
- Привет, ты - Тимур, верно? – Павел протянул ему руку и пожал, отметив для себя, что молодой человек старался не уступать ему в крепкости рукопожатия, это ему понравилось.
- А вы - Павел Сергеевич, дядя Марины?
- Абсолютно точно.
- Если бы я не знал, то сказал бы, что вы ее отец, - сказал Тимур и осекся, подумав, что сказал лишнее.
- Может быть, мне сложно это оценивать, я себя со стороны не вижу. Идем, барышня готова.
Они вошли в прихожую, Марина стояла в величавой позе, из дверного проема комнаты выглядывала Лера. Тимур робко поздоровался.
- Ну что, идем? – спросила Марина, смерив Тимура взглядом, ей понравилось, как он выглядит, вот только ботинки были уж чересчур блестящими.
- У нас есть еще пара минут, пока придет такси, - ответил Тимур. – Маринка, выглядишь ослепительно.
- Я знаю, - самодовольно ответила Марина. – Платье мне Лера сшила, правда красивое?
- Очень, я такие только в фильмах в библиотеке видел, сейчас такие и не встретишь, в нашей школе точно, - ответил он, краснея от оценивающего взгляда Леры, без стеснения разбирающего его на части.
- Тимур, Марина сказала, что ты собираешься поступать в морское училище, все так? – спросил Павел.
- Да, только я хотел поступать здесь, а родители решили переезжать, поэтому буду поступать на Балтике, - вздохнул он.
- Это даже лучше. Не бойся, иди в северный флот, там ты научишься всему, потом любое дело будет по плечу, - Павел похлопал его по плечам. – Если хочешь, все получится.
- Мой дядя десять лет там прослужил, не понимаю, как он там не замерз во льдах? – Марина схватила за руку Тимура и скомандовала. – Все, мы пошли. Давай, кавалер, веди.
В ее голосе было столько незлобной насмешки и озорства, что Тимур покраснел, а Лера расхохоталась, махнув ему рукой, чтобы он не обижался.
- Чтобы вернул в целости, - сказал Павел, провожая их к лифту.
- Тимур уезжает сегодня, а я хочу остаться до конца! – сказала Марина.
- Да, я бы с радостью, но меня отпустили только до девяти вечера, у нас самолет ночью, - извиняясь, ответил Тимур.
- Дядя, я же всего-то до десяти буду, я хочу на салют посмотреть, можно? – жалобно пропищала Марина.
- Можно, а потом домой. Садись на такси и домой, - картинно строго сказал Павел. – Если что, сообщай, я подъеду за тобой.
- Слушаюсь, мой капитан! – Марина приложила ладонь к пустой голове, предусмотрительно прикрыв голову второй ладонью, чтобы голова не была пустой.
Внизу их уже ждало такси. Марине вдруг захотелось поехать на том, с веселым роботом, но она решила не капризничать, а вызвать его на дорогу домой. Тимур галантно, как учили на танцах, посадил ее в машину, она села почти правильно, слегка чиркнув платьем по блестящей после мойки машине. Все это действо было так неожиданно для общей картины, но никто не обратил на них внимании, кроме одной девочки, во все глаза смотревшей за платьем.
Выпускной вечер проходил в парке аттракционов на набережной. Каждая школа устраивала его строго в свой день месяца, иногда из-за погоды школы объединялись, устраивая праздник в один день, но это было довольно редко. Само руководство школ не хотело, чтобы их ученики общались друг с другом, борясь за каждого учащегося, приносящего доход от продажи учебных материалов и дополнительные выплаты из городского бюджета. Какими бы ни были лозунги разных школ, чтобы они не писали  помпезного в миссии, главным оставался вопрос извлечения прибыли. Кто и когда внедрил подобную модель образования, уже никто не помнил, а понятие «бесплатного образования» было лишь абзацем в учебнике.
Изначально выпускные вечера устраивали в качестве поощрения лучшим ученикам или детям высоких чинов, помогающих школе. Постепенно к этому мероприятию стали приобщаться спонсоры, и количество участников росло вместе с количеством спонсоров. Получение приглашения на выпускной вечер было формальностью, которую, впрочем, строго соблюдали, придавая глянцевость статусу участников. Марина получила приглашение от директора школы, часто рассылавшей приглашения по своему желанию, подбадривая неуспевающих, которым формально вход на праздник был закрыт.
С трех часов дня начиналось основное действо. Праздник был разделен на две возрастные группы. Первая группа детей младших классов вливалась шумною толпою в безумный хоровод аттракционов, клоунских представлений и примитивных фокусов. Каждый школьник мог до одурения кататься на всех видах аттракционов, стопорным механизмом являлся лишь его организм, система считывала состояние ребенка с индивидуального браслета и не давала возможности пройти сильно уставшим или обезумевшим от полетов детям. Поначалу раздавались билеты, организаторы старались упорядочить потоки внутри парка, но практика нескольких лет показала, что лучше всего предоставить детям возможность самим находить себе развлечения. Дети самостоятельно разбивались на группы по интересам, часто впервые так подолгу и активно общаясь друг с другом, потом эти волны менялись, миграция была постоянная и в то же время незаметная, дети выкачивали парк полностью. Головные спонсоры, лишенные вследствие возрастного ограничения возможности привлекать новых адептов своей культуры потребления, предлагали младшим школьникам напитки и сладости на каждом углу. Высокие ребята, разодетые в древних торговцев, раздавали младшим школьникам «взрослые» кайфы, схожие до малейших деталей с упаковками алкогольных коктейлей, конфет со стимуляторами растительного и синтетического происхождения, трубочки для коктейлей напоминали одноразовые паровые сигареты. Безусловно, на упаковке значились совсем другие наименования, но кто будет на это смотреть, когда можно почувствовать себя взрослым уже сейчас.
Вторая группа учащихся в большинстве своем состояла из старших классов и выпускников разных уровней. Странно, но организаторы не учитывали тот огромный массив школьников, который находился между ними и младшими классами. По возрасту Марина входила в эту самую массовую группу и не должна была участвовать в выпускном. Частично это позволяло ограничивать численность участников, так как веселиться вместе с детворой было уже неинтересно для большинства, но и на детской части можно было встретить и школьников старших классов, пришедших со своими братьями и сестрами или просто ради интереса, а некоторые получали пригласительные от старшеклассников или поощрение от учителей, или других чиновников. «Взрослая» часть праздника делила участников на строгие группы. Не было в этом смешении лиц той легкости и взаимного брожения по территории парка. Уже повзрослевшие дети или те, кто хотел таковыми казаться, замыкался в своем узком интересе. Кто-то полностью погружался в игры, бегая по лесопарковой зоне в интерактивных очках, гоняя бесов, или закрывшись в темной комнате с планшетами и обкуренными до одурения бесплатными кайфами от спонсоров. Другие же надувались пивом или коктейлями, или до одури катались на крутых горках, испытывали себя на космических аттракционах. Основная часть пришедших занимала центральную площадь, где организовывались музыкальные сектора. Подростки щеголяли в дорогих нарядах, девочки старались переплюнуть друг друга в изощренности и откровенности платья, часто не оставляя фантазии ни одного участка для работы, к месту и не к месту выставляя все напоказ. В этом танцевальном секторе можно было легко увидеть всю кастовость, все разделение по статусу, сформированное в каждой школе по исходному обезьяньему принципу определения доминантности. Лучшие места были у главных, самые красивые девочки жались к альфа-самцам, принимая от них похабные и нарочитые приставания. Разгоряченные алкоголем и наркотиками, подростки могли  охладить свой пыл в обустроенных палатках, по кругу расположенных от главной сцены. Вход туда был свободный, внутри стояла большая кровать с перевернутыми конусными чашами, доверху наполненными всевозможными средствами контрацепции, а главный фокус был в том, что когда в палатку входила пара или группа обезумевших от гормонов подростков, то палатка подсвечивалась, устраивая для всех желающих бесплатный театр. Выходивших встречали овациями или насмешками, парни горделиво прохаживались, бросая настойчивые взгляды на других самочек, а девочки либо возносили парня, либо опускали его в глазах остальных, в зависимости от своих личных интересов. И все это происходило под оглушительные раскаты модных исполнителей, скачущих дикими животными по сцене.
Но эта всеобщая страсть к развлечению, кайфу и сексу интересовала не всех. Организаторы выполнили все требования законодательства, в палатки не могли войти лица, не достигшие четырнадцати лет, сразу появлялись стюарды, уводившие нарушителей для разъяснительной работы, а после получаса разговора с психологом, их отпускали обратно веселиться. Рядом с главной сценой были и другие танцевальные площадки, они не были также популярны, но свою аудиторию находили. Все, кто избегал общего веселья, прогуливаясь по аллеям, танцуя старинные танцы, разученные в школьных кружках, всех их система отмечала для себя, передавая списки школьному руководству и чиновникам от образования. По каждому школьнику выносились определения, надевая на неподозревающего