обрывистыми скальными районами до придонной глубоководной Ультроабиссали. С донными разломами подобными земным. С Хадальной запредельной по глубине зоной.
Все измеряется, куда большими глубинами, чем на самой земле.
И животный мир. Он был похож на земной, но и не совсем похож на земной. Мир иной далекой планеты. Диковинные не совсем похожие на земные рыбы, в огромной толще воды громадными плантациями парящие медузы и среди них плавал он земной акванавт Данил Столяров. А рядом с ним она, его любимая Ния Полукс. Совершенно голая. Она целовала его Данила Столярова в губы и обнимала его в той теплой соленой воде неземного далекого безбрежного океана.
Она прижималась к его такому же нагому полностью мужскому молодому сильному мускулистому телу.
На Даниле Столярове не было его глубоководного скафандра Серии: Глубина -9 «Рубин/28». Но он даже не ощущал водного давления. А лишь неудержимую безумную животную любовь к некоему странному разумному существу. С щупальцами и развивающимися в воде большими как у бабочки или мотылька кожистыми покрытого как камуфляжем широкими черными полосами крыльями. С подобием человеческой головы на толстой шее. Прикрепленной к широкому и плоскому, словно расплющенному огромным давлением с выпирающим жабами тоже в полосках как африканская зебра меняющему свою постоянно окраску от почти черного к практически белому цвету торсу. Из которого, в районе плеч, торчали жилистые длинные с пальцами подобным человеческим руки. А ноги были одним большим сплошным таким де как крылья существа кожистым плавником.
И он видел глаза этого странного морского полосатого существа, которое странным образом умело изменять свой телесный цвет. От светлого почти белого, до темного или почти черного. Глаза были черные как у астронавтки из будущего Нии Полукс. Цвет их зрачков был неизменен. На той, похожей на шар совершенно безволосой голове. С подобием рта и подобием человеческого носа. И Данил видел уже сам себя таким же как и это существо, и не испытывал как ни странно брезгливости и тошнотворного отвращения. Потому, что был таким же, как то существо. Мокрым и скользким в какой-то липкой слизи. Потому что они были единым целым. Они спаривались в толще воды неземного океана некой далекой планеты, неистово любя дуг друга.
Это был странный невероятно живой сон. Яркий и цветной. Живой. Во все смыслах, этого слова. Как наяву. И это завораживало его, Данила Столярова. Со всеми ощущениями в прикосновениях и поцелуях.
И он, полностью отдавая себя всем этим невероятным ощущениям, занимался любовью с Нией Полукс.
А за закрытыми внешними и внутренними защитными стальными створками окон каюты двоих влюбленных. И за самой стеной из прочного титана. В практически непроглядном сумраке водной толщи и на 1500метровой глубине кружилось огромное морское инопланетное существо. Не издавая ни звука и стараясь быть, не обнаруженным своим противником и жертвой, которая была его главной в воде пищей, Оно выжидало момента и любую возможность, чтобы полакомиться тем, что было теперь здесь на самой станции. И обитало внутри ее освещенных лампами дневного света отсеков и длинных герметичных переходов.
Животное похожее на огромную глубоководную акулу с остроконечными длинными и широкими ластовидными плавниками и огромной сжатой с силой челюстных мышц в 10тонн плотно усаженной большими острыми коническими зубами пастью, пропуская через обширные вертикально поставленные за головой и выпирающие наружу жабры, ловко вертелось в толще самой темной воды. Среди большой массы оседающего в глубину океана планктона. Над самой станцией и торчащими черными острыми скалами вершины горного шельфа Гаккеля.
Оно было не из здешних мест. И вообще не из этой вселенной. Оно было из другого океана и с другой вообще планеты. Планеты покрытой сплошь водой и без материков. Точно также как и то существо, что теперь обитало на этой станции К22 «ПОСЕЙДОН».
Данил Столяров многократно кончив, внезапно пришел в себя и быстро соскочил с постели, на которой только, что занимался с Нией сексом. Его трясло от каких-то помимо любовных еще ощущений и переживаний иными ощущениями. Он испытал только, что, вообще нечто невообразимое, помимо самого секса с любимой. Что это могло быть, он терялся в догадках. Но его это нешуточно даже напугало. И он тут же соскочил с постели в кубрике Нии Полукс.
- Мне нужно идти к себе - произнес Нии Полукс Данил Столяров.
Но Ния не хотела его отпускать от себя. Она любила его. И ей было мало еще всего, что только что было между ними. Мало секса и мало любви. Эта молодая не старше на вид двадцатипяти лет красивая женщина была просто ненасытной. Была нимфоманкой в довесок к своей невероятной красоте. Но он все же должен был покинуть ее каюту, пока их вдвоем не видел никто. Эти отношения должны были здесь оставаться тайной. Это место было не местом для любовных утех. Здесь была работа.
Что бы, например, на это сказал бы сам профессор биолог и океанолог Леонид Войцеховский, узнай он сейчас об их любовных ночных отношениях. Какой пример будет остальным, если сам командир станции заигрался в любовь, на этой научной исследовательской станции, нарушая общепринятую дисциплину. Достаточно и двоих тут помешанных и бесконтрольных влюбленных акванавтов глубоководников, прущего всегда напролом шведа Дагера Ван Халлена и отвязной в отношениях в своих словах американки Тори Замески. На этих двоих смотрели уже сквозь пальцы. А вот если в нарушителях порядка и дисциплины окажется сам командир акванавтов Данил Столяров…Это будет новость!
- Не уходи - он произнесла ему полушепотом - Я люблю тебя. Останься до утра со мной.
- Нет, не могу, Ния – произнес Данил ей - Нас не должны здесь видеть вдвоем. Да и время близиться к утру. Сейчас вся станция будет просыпаться.
Ния в чем мать родила, стояла во всей своей обнаженной красе в открытых дверях своей жилой каюты и провожала Данила Столярова своим жаждущим все еще любви взором молящих черными большим теперь уже его пугающими зрачками девичьих глаз.
Он не знал, будет ли еще между ними что-то такое подобное после такого пережитого. Но близость была отменная. Данил Столяров это сразу же про себя отметил. Он не испытывал ничего в жизни подобного. Да еще с такими потрясающими фантастическими видениями. Он не знал, что происходило, но решил пока оставить Нию. И не заниматься с ней сексом, пока не поймет всех этих странных и даже жутких необъяснимых видений.
- Это еще наша не последняя ночь, любимая - Данил произнес Нии, обнадеживая молодую красивую девицу из далекого будущего – Я люблю тебя, и ты будешь моей.
Она улыбнулась ему загадочной, такой же, как сама, странной улыбкой.
А он, на ходу буквально одеваясь, выдвинулся по длинному переходному освещенному коридору, открывая торопясь, одну герметичную створку за другой дверей. И закрывая на автоматике за собой. Он спешил к себе в свою личную командирскую жилую каюту.
На ручных его часах было 03:25. Он сверил часы с часами в коридоре станции К22.
Данил был невероятно счастлив и в состоянии невероятного сладостного блаженства. Он был на самой вершине духовного жизненного подъема. Нужно было суметь теперь выспаться за оставшееся до общего подъема время. Завтра предстояла работа в океане на глубине. Было запланировано рабочее обследование самой станции и внешних контуров и обводов титановой ее оболочки. Плюс обследование и вероятный ремонт ангаров с техникой. Осмотр ядерного реактора с топливными элементами и резервуарами. Это, то, что касается акванавтов. Завтра у всех была работа. Ученые совместно с техниками займутся опять своими глубоководными зондами и модулями и будут исследовать то яркое в глубине и в районе 5 километровой котловины Амудсена свечение.
Это все забота профессора ученого биолога и океанолога Леонида Войцеховского. А он, Данил Столяров, прихватив с собой в это раз в качестве компенсации за прошлое невнимание друга Антона Свиридова, обследует затонувшее то в паре миль лежащее на боку ржавое большое безымянное грузовое судно. Каким-то чудом и волею странной и необычной судьбы, оказавшееся здесь на вершине шельфового хребта Гаккеля.
Данил уже просмотрел всю вокруг корабля скальную горную вершинную в районе 1475метров местность и само отсканированное и сфотографированное изуродованное льдами судно. Это была самая верхняя вершинная точка скального шельфа Гаккеля.
Но сейчас он думал не о том. А о том, каким бы быть завтра утром. В хорошей форме после такого безумного безудержного страстного секса. От которого, вновь кружиться голова и тянет к ней. К этой странной женщине астронавту и первому пилоту звездного корабля из будущего Нии Полукс. Сводит все промеж ног. И снова топоршится в плавках и штанах русского акванавта глубоководника.
- Это было что-то! – с восторгом, он сам себе под нос, произносил потрясенно, спеша к себе в жилую каюту и в свой жилой блок. Он добавил, подходя к своей двери жилой личной командирской каюты - Теперь душ и постель. Срочно, душ и постель.
Часть V. Пришелец из иного мира
Северный Ледовитый Океан.
Научная исследовательская подводная станция К22 «ПОСЕЙДОН», основная.
Среда 25 июля 2058 года.
04:45 утра.
В главной рубке станции собрались все, кто составлял ее научный и исследовательский контингент. Все смотрели на огромный во всю стену обзорный видеоэкран главной радиоантенны К22. Было уже утро 04:45. На стенных часах в жилой каюте, когда Данил Столяров подпрыгнул с постели от голоса, ворвавшегося к нему его коллеги и товарища акванавта Антона Свиридова и американца акванавта Эдмунда Смоуки.
Они оба выскочили из каюты и понеслись по длинному узкому освещенному дежурным ярким дневным светом
