Цунами тоталитарной идеологии

были оказаться разве что исключительно временными и частными, а вовсе не всеобщими и всегдашними.
Общее перенаправление всей общественной жизни по какому-либо несколько иному руслу подчас невольно приводит к чисто временному обнищанию всей современности.
Однако то и близко не факт, что от того нового буквально каждому должно было разом сходу совсем немедленно стать более чем несоизмеримо еще явственно хуже, чем оно было когда-либо прежде в течении так уж и затерянных во тьме столетий минувших веков.
Правда, кое-кто до сих самых пор и впрямь-то себе под нос до чего беспрестанно лопочет, как раз уж о том, что воскресший духом пролетариат попросту понес свои флаги в то на редкость очаровательное более светлое и яркое грядущее…

168
И все тут дело именно в том, что все эти штампы были разом и навсегда сколь скотски никак немилосердно со всею силою вдавлены в столь неимоверно широкое российское сознание.
И главное кто-то ведь до сих самых пор со всею искренностью верит во вполне благополучное перевоспитание серых масс простого народа.
А между тем изменение к лучшему это, прежде всего воспитание в несколько ином духе всего того подрастающего поколения, ну а взрослых заражать безумно смелыми идеями было и близко уж вовсе абсолютно нельзя.
Раз те идеи внутри всего их чрезвычайно узкого и приземленного сознания явно никак попросту не приживутся, а максимум там останутся только лишь в виде той до чего несуразной же тарабарщины, которую им и надобно будет самым тщательным образом попросту именно ведь наскоро разве что зазубрить.
Да и вообще, кое-кому было вовсе уж не понять ту самую непримиримо простую житейскую истину, а именно, что все те богопротивные пороки века и общества есть самая неотъемлемая часть более чем наглядного естества, той самой сколь еще бесконечно многогранной человеческой натуры.
Нет уж, вполне стояще уяснить то как-никак наиболее во всей своей сущности  максимально простое кое-кто для самого так себя, и по сию пору попросту вот чисто никак явно не в состоянии.
А массы вообще между тем не способны воспринимать какие-либо до чего совсем абстрактные постулаты, и все те их главные приоритеты крайне просты и донельзя невзрачны.

169
А потому и хоть сколько-то продвинуть их мелкое и на редкость банально житейское сознание в направлении, куда и впрямь относительно большего понимания всеобщего блага было бы возможно, разве что только лишь сколь постепенно раздвигая рамки их полностью пресного и топорно обыденного чисто  житейского существования.
Причем то уж как есть абсолютно точно, что весь данный мир и близко ни в чем ни на йоту не переменится к чему-либо вполне наилучшему, коли вместо тех еще старых господ на том же самом месте до чего сходу разом усядутся прорабы изумительно радостного построения той будто бы исключительно новой общественной жизни.
Да и вообще само уж как есть зарождение доподлинно нового света попросту и близко  не может быть осуществлено руками зловещей и лютой тьмы.
Свобода – она фактор многозначительно внутренний, а потому и не может она носить чисто внешний, кем-либо кому-либо сколь же яростно разве что чисто извне навязанный характер.
Отбери у раба его нынешнего господина, и он тут же найдет себе нового, да даже и выберет его, однако свободнее от всего этого он ведь и близко так явно совсем уж не станет.
Однако при этом всякое то былое и давнее рабство было вполне естественной ступенью всеобщего общественного развития, раба – его не только насильственно принуждали к труду, но между тем и хоть как-то при этом на деле кормили…
А между тем во времена той еще седой античности с голоду помереть было вовсе не столь и впрямь хоть сколько-то весьма затруднительным делом.

170
Правда, кормили раба из рук вон плохо, ну а работой при этом до чего неизменно вот безжалостно на редкость уж перегружали.
Однако где это в той ныне почти диковинной древности то и впрямь вот могло уж оказаться хоть как-либо, считай так совсем безо всяческих разных житейских трудностей и довольно-то существенных недостатков?
А между тем они буквально везде находились в той как есть принципиально же тесной зависимости от каких-либо тех или иных сугубо местных условий.
Причем Греция и Англия действительно относились к островкам новой жизни как раз-таки в силу чисто своих географических особенностей, а остальное человечество сколь, безусловно, тогда прозябало в сущем океане древнейшего тоталитаризма.
Причем исключительно в связи со всем тем равнинным, а не возвышенным и не островным, характером всех своих необъятно широких просторов.
Высокие горы с козьими тропами или же остров, отделенный от материка довольно-то широким проливом, как раз именно потому и стали оплотами древней демократии, что их-то, истинно попроще было уберечь от вандалов, чем какие-либо иные места на всем белом свете.
Да только каким это разве что совсем же иссиня черным его еще сможет разом так сделать то самое всеобщее и всеобъемлющее благо, так и насаждаемое свирепой силой, и оно-то как раз и есть весьма наихудшее из всех когда-либо возможных зол!

171
А нечто подобное на редкость въедливо и выявляется еще уж затем наружно обретая при этом все ведь черты самого скотского вандализма, а заодно и в том наиболее безумно страшном из всех только возможных его обликов.
Ну а как раз потому и довелось всей той отъявленной бутафории именно что на деле перед всем миром вполне разом несколько так явно попозже предстать чисто уж в виде более чем безупречно фанатического преклонения пред всеми теми весьма аляповато броскими постулатами сколь многозначительно же мертворожденного бытия.
И тот самый коммунистический интернационализм — это вообще, как есть одно разве что наиболее наилучшее средство для создания всяческого рода-племени совершенно обезличенных люмпенов.
И это как раз именно этого всеми силами некогда и добивались в том ныне для кое-кого более чем совсем же прискорбно до чего и впрямь злосчастно покойном Советском Союзе.
Тех самых советских людей первого поколения вполне еще должно было до самой глубины души тревожить и волновать безумно отчаянное и чрезвычайно бедственное положение каких-либо безмерно далеких от их жизни и семейного очага иностранных оборванцев, однако свои собственные босяки большевистскую власть почти, что никогда и близко по-настоящему за душу вовсе уж никак не брали…

172
Нет, конечно, может, кто-либо на то самое резонно и веско сходу же возразит, а именно до чего взвешенно и твердо так и твердя как раз о том, что, мол, на самом-то деле все это тогда обстояло фактически ровным счетом наоборот.
Советская власть действительно подчас проявляла некоторую явную заботу о своих беспризорниках.
Однако на самом-то деле все это весьма вот ярко собой напоминало весьма наглядное создание лагерей для перемещенных лиц на некоей столь яро отхваченной суровой силой чисто вражеской территории.
Ну а большевистским оккупантам, не мудрствуя лукаво, было уж одно только то, до самого конца более чем царственно важно.
А именно главным для них было лишь дабы никто из бедных и сирых не слонялся бы бесцельно по наспех занятой ими территории, тем явно бросая тень и нарушая идиллию, созданную их слащавыми воззваниями, да и отчаянно броскими лозунгами.
Да вполне может быть, что вовсе не все они мыслили именно так, однако убив чьих-то родных отцов, и впрямь лицемерно сколь уж милостиво проявить ту самую незыблемо насущную и довольно-то отчую заботу обо всех тех в единый миг осиротивших детях.

173
А, кроме того, искреннее возмущение чьим-либо чужим непомерным варварством, как и проявление вящей заботы о том, кто живет где-либо немыслимо же чрезвычайно вот далеко… на редкость живо и громогласно само собой всячески оттеняет все свои собственные откровенно черной души деяния.
И так оно вовсе не со вчерашнего дня еще повелось.
Вот как в своей книге «Чертов мост» большой писатель Алданов чисто же на блюдечке всем нам считай под самый нос преподносит в точности те ярко горящие углями фанатических глаз мысли бескомпромиссных и безжалостных якобинцев:
«В других странах инквизиционный аппарат благополучно действует и поныне. В Испании еще недавно кого-то сожгли, к большому негодованию якобинцев. Эти поэты гильотины очень возмущаются костром… Они вообще чрезвычайно возмущаются, когда за границей делают какую-либо гадость. И часто возмущаются вполне искренне».

174
И именно по этой самой причине незабвенный профессор Преображенский и впрямь ведь сколь настоятельно всем нам и советовал вообще не читать перед едой большевистских газет.
В них, кроме тех на редкость немыслимо идиотских пустопорожних воззваний, были также и всяческие хлесткие заметки об угнетенном состоянии рабочих масс где-то там, где нас нет и главное – никогда до тех ослепительно ярких дней общемировой революции попросту уж явно ведь и не будет.
Однако товарищи большевики разве что того всею бездонно темную своей душою совсем еще неистово разом так захотели…
Ясное дело, они только и возжелали создать все условия, дабы весь этот мир фактически целиком действительно стал, как есть полностью одним и тем же, а посему им и было более чем неотъемлемо надо буквально-то загодя заготовить грядущих воинов мировой революции.
Причем именно подобного рода начинание вполне и вправду имело бы все шансы на успех, коли уж кто-либо с самых младых ногтей до чего яростно и старательно всячески еще внушил своим детям антинациональные (читай – антипатриотические) принципы.

175
И все тут дело было исключительно в том, что те самые начисто оторванные от своих исконных корней люди это и есть индивидуумы, попросту совсем уж элементарно лишенные всяческой общечеловеческой морали.
А как раз потому и всеми их новоявленными жизненными устоями не столь уж редко весьма ведь быстро тогда становятся, считай так их собственные (выработанные исключительно наспех) моральные постулаты.
И надо бы при всем том как есть на деле сколь откровенно заметить, что на тех самых первых порах, они во многом и будут всецело отличны от тех чрезвычайно древних законов их ныне весьма стародавних предков.
Причем нечто подобное происходит никак не иначе, а только поскольку, что весь тот новый уклад всецело же внезапно возникший именно на почве удивительно судьбоносных перемен весьма явственно был при всем том весьма уж добропорядочно во всем явно отрешен от всяческой некогда имевшейся прежде коллективной памяти их племени или народа.
Ну а нечто подобное как раз именно то, что и придает любому зрелому человеческому сообществу всецело так общую совесть.
Однако коли в некоей новой общественной формации данные принципы были со временем до чего явно пересозданы заново совсем уж не насильственно и искусственно…
Нет это как раз тогда и можно будет вполне отчетливо заговорить об ярком и блистательном очаге свободы, а вовсе не наоборот.
Да еще к тому же надо бы учесть и то насколько ведь бойко, и смело, воспользовались большевики суровой помощью и впрямь-то беспрестанно палящего, как правило, куда только попало нагана…
Причем очень уж многие из