Цунами тоталитарной идеологии

роль в том еще самом полном же соответствии со всем тем на редкость жесточайшим регламентом.
Да и вообще как-никак, а считай так всякому представителю интеллектуальной элиты и близко при этом явно не слушая никаких возражений, весьма ведь сходу более чем ловко тогда уж враз надевали тот еще крепкий хомут.
Ну а иначе в случае чьей-либо самой уж крайней строптивости буквально любого из тех в чем-либо провинившихся затем ожидала скорая и абсолютно вот неминуемая погибель.
Причем никак не обязательно, что от пули, а куда вернее – от голода, как и от той отныне почти безраздельно так многозначительно общенародной обездоленности.
И все это вернее некуда самым же наглядным образом некогда и происходило, причем именно в свете всей той невообразимо простецки сколь уж мертвецки пьяной чекистской морали.
А между тем это как раз та самая червиво гнилая, отвратно невежественная мысль, истинно наспех создавшая тот более чем невообразимо кривобокий лик бескрайне кровавого террора, и была как есть весьма обезличенно казенной и вовсе-то совсем безнадежно убийственно серой.

182
Настоящая мораль создается веками и тысячелетиями древних традиций, более чем уж сколь давно устоявшихся норм общественного поведения.
Причем в том самом замшело старом, и близко-то пока никем не переиначенном в чью-либо личную угоду мире этика, зиждившаяся, прежде всего, на обычаях вполне ведь оставшихся с самых незапамятных времен неизменно обладала всеми насущными свойствами закона, и пренебречь ею было на редкость так явно вовсе проблематично.
А тем довольно ярким исключением из всего этого общего правила могло вот стать одно то довольно весомое наличие больших денежных средств, да и то молчаливое осуждение все-таки приносило свои плоды.
А, кроме того, суровая старая этика до чего уж бесцеремонно мешала всяческим легким уговорам со свербящей где-либо глубоко, глубоко внутри личной, а не только общественной совестью.
Причем весьма добрым ее обычаем был неизменный великий стыд за все те кем-либо даже и нечаянно совершенные моральные преступления.

183
Однако вот при тех еще бесшабашных и рьяных большевиках никакого настоящего стыда попросту ведь начисто сколь явно так не в едином глазу попросту уж не осталось.
А нечто подобное между тем и близко совсем уж оно непонятно: его что корова языком разом слизала или ему и вправду довелось со всем тем паром бешеного энтузиазма до чего неприметно фактически полностью раз и навсегда улетучиться?
А между тем, так или иначе, а почти всецело некогда разом исчез всякий стыд и произошло — это именно потому, что была в том еще самом глубочайшем рву нелюдями большевиками почти напрочь поголовно была расстреляна старая вера в Господа Бога.
Ну а вместо нее сколь сходу вступила в свои права новомодная вера в человека – вершителя судеб рек, пустынь и внутриконтинентальных морей.
И, ясное дело, что от этакой неисчерпаемой силищи, где вообще какой-либо жалости к ближнему, было даже и на самом-то донышке хоть как-либо даже и ненароком остаться?
Да и главное все это происходило как раз поэтому, а не какому-либо вовсе уж иному сценарию только лишь поскольку, что этих ближних ныне вот оказалось немыслимо много, а чисто потому, как говорится, само собой оно уж разом понятно, что кто-то ведь должен был сходу попасть в ряды тех наиболее наихудших для морального обоснования всего их наипростейшего физического уничтожения.

184
Цивилизация – она вообще разом приучила людей видеть вокруг себя, одни разве что те ярчайшие символы самых что ни на есть абстрактнейших идеалов, а как раз потому и напрочь смыло почву, на которой и вправду некогда зиждились самые незатейливые и простые житейские истины всех тех прежних, былых времен.
Нынче все те весьма стародавние и исконные принципы жизни и впрямь оказались почти же разом совсем позабыты и беззастенчиво вычеркнуты из всякого нынешнего повседневного обихода.
И даже самое элементарное сострадание к ближнему намного реже стало стучаться в сердца людей.
Воланд из романа Булгакова «Мастер и Маргарита» никак не зря хотел показать москвичам шоу с отрыванием головы именно в том до чего внушительно большом зале варьете.
Полное равнодушие ко всякому чужому горю это и есть следствие долгого и крайне уж пошагового развития всей этой нашей современной цивилизации.
А все дело тут именно в том, что человек при всех тех ныне порою крайне стесняющих его обстоятельствах, несомненно, так раз и навсегда попросту разучился видеть вокруг себя тех еще полнокровно живых людей.
Сложилась именно та ситуация, когда народные толпы для самих-то себя, попросту до чего явственно превратились в ту самую весьма медленно шевелящуюся серую массу, кроме разве что тех отдельных личностей, кто и впрямь вполне  представляют для каждого из нас именно что некий свой сугубо личный интерес.

185
А между тем в той еще сколь наиболее глубокой древности люди ведь жили совершенно иначе, знали каждого, кто обретался от них в самой непосредственной близости, то есть совсем же вовсе неподалеку и по соседству.
В то самое время как мы сегодня зачастую с превеликим трудом узнаем в лицо соседа по лестничной клетке, если, конечно, его входная дверь не находится попросту уж более чем непосредственно напротив нашей квартиры.
И куда нам тогда до всех тех доподлинно разноликих понятий о свободе, равенстве и братстве, коли мы вообще едва замечаем друг друга?
И при этом само собой ясно, как Божий день, что когда-нибудь все человечество вполне уж степенно придет именно к подобному довольно-то на редкость до конца продвинутому всеобщему мироустройству.
Однако коли нечто подобное некогда и произойдет, то ведь случится это разве что через многие и многие тысячелетия самого же постепенного и крайне вдумчивого, ну а кроме того и сколь всесторонне разветвленного общественного развития.
Причем нечто подобное явно так никак не будет истинным чудом из чудес.
Нет всего-то оно только уж и окажется самым обыденным следствием исключительно естественного подъема над всею сегодняшней сугубо будничной скверной тех самых несметно многочисленных отдельных личностей, что совершенно ни в едином своем глазу не являются законодателями мод и общественных настроений.

186
И это разве что одни только они явно так как есть на деле сумеют некогда лишь затем на редкость благоразумно и здраво самым полноценным образом и впрямь-таки совсем уж переменить лицо всего этого мира.
Ну а те самые отдельные сподвижники могут ведь разом только лишь еще указать нужное направление, но никак и близко не более того…
Ну а коли всю толпу простого народа ко всяческим абстрактным дальним далям вполне же наилучшего благополучия сходу так потащить чисто волоком, то вот как раз от этого он, точно уж тогда достаточно еще быстро разом одичает, а со временем и фактически выродится.
Ну а действительно светлее и радостнее его жизнь может стать исключительно же в связи с тем вполне полноценно мирным переоформлением всех же существующих общественных норм в рамках безумно сложных и тщательно выверенных совсем по-простецки хозяйственных преобразований.
И кстати, коли и вправду завести тот наиболее прямой и весьма ответственный разговор именно так о некоем сколь еще принципиально разумном осуществлении всего как есть того, что и было весьма сладостно вовсе не вскользь до чего разом нам некогда наобещано…
То есть именно того, что уж будто бы вскоре вернее всего сходу ведь станет самой безупречно обыденной частью чисто повседневной и житейской практики всего того общечеловеческого общественного бытия…
А между тем это как раз ради хоть сколько-то полноценно реального, а не плакатно же трафаретного достижения подобного рода больших и весьма многозначительных успехов явно вот и надо было как раз еще стояще взяться за голову, а никак не той весьма верной и твердой рукой за наганы.
И само собою то считай на ходу еще разом более-менее понятно, а именно что буквально всякое то до чего уж непримиримо яростное сведение на нет всего того так и мусорящего безупречно «святую» революционную среду непременно затем создает довольно комфортные условия для появления новых тараканов.
Причем уж явно будут они во всем на редкость похуже и куда противнее прежних и главное их тогда станет весьма вот только значительно больше.
Ну а чего вообще так можно было ожидать коли все страна разом превратилась в одну ту попросту так невероятно большую мусорную свалку?
И уж куда яснее ясного, что во имя того дабы во всех невероятно широких пенатах древней державы наиболее полезным образом и впрямь ведь сменилась вся власть, а не одни холеные рожи власть предержащие и надо было весьма планомерно модернизировать сам как он есть подход ко всей той ныне существующей общественной жизни.
И уж точно никак не следовало во имя чего-либо подобного столь еще яростно лить и лить реки крови тех, кому некогда ранее жить довелось всех на свете лучше и вполне сытней.
Ну а точно также надо было сколь же тщательно изыскивать во всей общенародной психологии явные зачатки всяческих чувственных прозрений и сколь бесхитростной вовсе некнижной мудрости.
И уж точно нисколько не стоило до чего еще весело рыскать посреди гиблого хлама идей, дабы и впрямь-то суметь найти самый надежный и острый осиновый кол, который затем весьма удачно и можно будет мастерски смело воткнуть в самое сердце проклятого царского строя.
Ну а заодно при всем том кое-кому явно довелось весьма невозмутимо же сладостно, разом возмечтать именно о том несусветно несбыточном, для чьего весьма доблестного осуществления на сей момент попросту вообще никак явно нет, как нет никакой материальной базы.
Ну а она вполне всерьез должна быть, раз иначе все бравые теоретические выводы совсем не более чем сущий бред собачий.
А, кроме того, и вообще то наиболее заветное место для удивительно яркого воплощения всех тех очаровательно праздных мечтаний могло ведь сколь комфортно располагаться в одной лишь чудной стране удивительно красочных грез.
Однако чего — это тут вообще уж только поделаешь раз там нет ничего сытного для вечно полуголодных масс простого народа.
Да и понятное дело, что в той самой сказочной стране реальной жизнью жить  нисколько так явно нельзя раз в ней коли и можно вообще побывать то лишь всецело так и напрягши силы подчас совсем неумного воображения.
Ну а нечто подобное никак совсем не прибавит сил людям тянущим на себе все тяжкие тяготы сколь пока на редкость до чего еще вовсе беспросветной обыденности.
И уж коли и ускорят людские массы свой шаг то лишь разве что весьма сильнее обычного сходу разом вот вскоре они обязательно выдохнуться.
Ну а сладкая цель при этом разве что станет значительно уж явно весьма ведь далече.
То есть все те чьи-либо вовсе  невероятно гордые планы, остро нацеленные на самое доблестное воплощение в серые реалии невзрачной обыденности истинно же наилучших благ, на деле были пальцем в небо направлены в некую чисто абстрактную несбыточную даль… 
То есть само собой разумеется, что уж все те слепые чаяния господ идеалистов являли собой разве