придала ей сил, и она стала выбираться из постели и делать зарядку, пока никто не видел, под веселый ветерок из окна.
Марина глубоко вдохнула свежий ветер и выскользнула из-под одеяла. Ноги приятно вздрогнули от прохлады, подстегиваемые новыми потоками холодного ветра. Марина поправила на себе перекрученную пижаму, она сильно похудела в больнице, хотя Лена через день приносила ей домашнюю еду, которую сначала прогоняли чрез анализатор, и только потом медсестры приносили ее в палату. Как здорово, что они помирились с ней, Марина больше не держала на нее зла, все улетучилось, съели злобные бактерии, как сказала Агнета. Марина засмеялась, выходя из своего бокса на центр палаты. По периметру были установлены боксы-близнецы, пронумерованные крупными цифрами, возле каждого была информационная стойка, отражавшая данные с датчиков. Марина больше не была подключена ни к одному из противно пищащих приборов, поэтому никто не мог узнать, что она нарушает режим, кроме камеры, просматривавшей палату со всех точек, но камера молчала. Скорее всего, лечащий врач знал об ее проделках, точно знал, Марина помахала в камеру рукой и принялась разминаться, тело отозвалось легкой деревянностью, сменившейся приятным теплом от напряжения. Это была уже ее третья разминка за сегодня, скоро должны были принести ужин, бесформенную разноцветную кашу оптимизированного состава, которую Марина съедала полностью, ощущая волчий аппетит. В холодильнике еще оставался контейнер с куском жирной рыбы и пельменями, уже наполовину пустой, Лена приносила его вчера, и Марине стоило больших трудов заставить себя все не съесть сразу. В животе утробно заурчало, эхом отразившись от каменного пола палаты. Марина сделала рискованное движение в желании повыше закинуть ногу вверх и едва не поскользнулась на белой плитке. Балансируя на месте, она вспомнила, что давно не звонила Ромке. Густо покраснев от воспоминаний о том, как он ждал у двери в квартиру, пока она пришлет ему код от замка, а потом как она объясняла, где лежит ее одежда, нижнее белье. Это было и неудобно, стыдно, и весело одновременно. Она слышала, как Ромка смущается, набирая ей комплекты белья, она сама смущалась, заливаясь громким смехом, чем вводила его еще в большее смущение. А ведь она так и не сказала ему об этом, а вдруг она его обидела? Марина бросилась в свой бокс и набрала Ромку.
Он не ответил, перезвонив через десять минут, выдернув Марину из шпагата, который у нее никак не получался, забитые беговыми тренировками мышцы отказывались растягиваться, деревянными столбами упираясь в пол. Ромка долго выспрашивал ее о здоровье, как она ест, все ли съедает, что приносит его мама, как строгая мамочка, Марина долго смеялась над его строгими вопросами, чуть не позабыв о цели звонка. Собравшись с духом, она все сказала, пытаясь извиниться за свое поведение, но он быстро пресек это, сказав, что он знает ее не первый год и давно привык. Она слушала Ромку, понимая, насколько ее друзья подчас знают ее лучше, чем она сама, Ромка вспомнил прошлые годы, как они спорили друг с другом, как она себя вела, каким он был дураком… Время пролетело незаметно, принесли ужин. Потом Ромка ушел на дежурство, сказав напоследок, что не стоит себя в чем-то винить или пытаться переделать, она такая, какая есть, умная, иногда нахальная, беспардонная, но добрая и нежная, справедливая и сильная, и они любят ее такой, любят ее! Ужин уже остыл, ярким пятном красуясь на столике, а Марина все сидела на кровати и плакала, плакала от счастья, когда это было в последний раз, когда она плакала не от обиды, не от одиночества, самотерзаний? Она не помнила, память начисто отрезала это, оставив на поверхности лишь плохое, повинуясь природному правилу, фиксировать то, что может угрожать, напасть, убить. Повинуясь внезапному порыву, она отправила всем сообщение, как она их любит, не обращая внимания на свой всхлипывающий голос, планшет затаился под подушкой, затолканный поглубже.
Через неделю Марину выписали. Сменив больничную пижаму на свою одежду, она долго рассматривала себя в зеркале, сильно исхудавшую, от этого казавшуюся выше, помолодевшую, с веселым блестящим взглядом, она вылечилась от болезни и хандры, и пускай ей еще предстояло три недели проходить курс лечения дома, три раза в неделю приезжая сюда для контрольного осмотра, она излечилась!
В холле больницы ее ждал Павел, он получил долгожданный отпуск, на станции объявили технологический перерыв на два месяца из-за надвигавшегося сезона штормов, Виктор тогда сразу заявил, что это природа не хочет, чтобы мы тут что-то делали, ссылаясь на статистику метеонаблюдений, отрицавшую наличие подобных штормов в этой части океана. Как бы то ни было, штормы появились в нужный момент. Марина подбежала к нему, обняв и поцеловав в щеку.
- Привет, - он посмотрел на нее. – На экране ты не такая худая.
- Ничего, еще поправлюсь, не переживай, - засмеялась Марина. – Пойдем?
- Давай, - он взял ее сумку, и они вышли на улицу.
Марина, увидев солнце, пробившееся сквозь снежные заторы, радостно крикнула, оповещая всех, что она свободна. Павел смотрел на нее, удивляясь и радуясь тому, что она не потеряла своей непосредственности, умению радоваться жизни, он бы так не смог, скомканный годами и социальными оковами. Несколько прохожих поздравили Марину с освобождением, заражаясь от нее жизнерадостностью, остальные же просто не заметили, спеша по своим делам.
- Ну что, домой? – спросил Павел, когда они сели в такси.
- Домой! – радостно ответила Марина. – А Анатольич и Лена придут?
- Придут вечером, Лена хочет что-то такое приготовить, Виктор аж весь изнервничался.
- Хорошо, что они помирились, - Марина обхватила рукой локоть Павла и прижалась щекой к его плечу.
- Да, это здорово, - согласился Павел.
- А вы с дядей Виктором ходили к следователю?
- Ходили, - Павел помрачнел, ему не хотелось сейчас говорить на эту тему.
- И что он сказал? – не унималась Марина. – Давай, не надо меня жалеть.
- Надо, надо, - не согласился он. – Давай, потом об этом погорим.
- А, понятно, дай угадаю, меня опять обвиняют, что это я спровоцировала, да?
- Нет, ты восстановлена в статусе потерпевшей, - Павлу стало тошно от своих слов, и он сглотнул горькую слюну, сильно закашлявшись.
- Да мне на это наплевать, - просто ответила Марина. – Мне уже показали, чего я стою и где мое место.
- Ты неправа, - замотал он головой. – Не надо так говорить. Сергей Алексеевич сказал, что будет добиваться того, чтобы это не отразилось на твоем рейтинге.
- Да плевать я на него хотела, на этот рейтинг, - холодным тоном ответила Марина, из жизнерадостной девушки превратившись в ледяную статую, презиравшую все на свете. – А как быть с тем, что меня почти изнасиловали, а Колю чуть не убили? Как быть с этим, а? Ничего не сказал Сергей Алексеевич?
- Он работает над этим, я уверен, что он…
- К нему у меня нет претензий, он хороший человек, но только вот, что он может? Он и сам это понимает, правда же? Я проверяла, этого урода даже не уволили, понимаешь? Получается, что вроде все нормально.
- Это не нормально, - запротестовал Павел.
- Нет, дядя Паша, нормально. Норма такая, Агнета сравнила это с феодальным обществом, несильно выросли наши людишки, да? Где вся хваленая Система? А вот она, смотри, вот она, как есть. Как было много веков назад, так все и осталось, - Марина выдохнула, сбросив с себя эту маску. – Все, я выговорилась!
- Ты долго об этом думала?
- Да, у меня было время, много свободного времени. А знаешь что, я не буду требовать восстановления в отеле.
- Почему? Они не имели права разрывать с тобой контракт.
- Просто не хочу туда возвращаться, - ответила Марина. – Не спрашивай, почему, просто не хочу. Я поговорила с Анатолием Александровичем, я смогу работать в музее по выходным, а так я пойду лучше на рыбзавод.
- Ты действительно этого хочешь? – с тревогой спросил Павел.
- Да, там ко мне никто приставать не будет, и улыбаться всяким уродам я тоже не буду должна!
- Можно попробовать, - согласился он. – А как Коля, ты с ним разговаривала?
- Да, они уезжают в другой город с Катькой. И правильно делают.
- Я тоже так думаю, может, на новом месте будет лучше для них.
- А ты знаешь, что страховая отказалась выплачивать ему возмещение за лечение? – спросила Марина, глумливо улыбаясь. – Человечно, правда?
- Почему?
- А потому, что он первый напал, вот если бы он защищался. Здорово, да?
- Это надо оспаривать, подавать апелляции.
- Уже подали, Агнета помогла, ее отец составил заявления, обещал помочь, если что пойдет не так. Видишь, как Агнета их воспитала?
- А может, они и были такими, просто Агнета повзрослела и смогла найти с ними общий язык? – спросил Павел. – Я разговаривал с ними по твоему делу, они произвели на меня вполне хорошее впечатление.
- Наверное, Агнета была очень категоричной.
- Как и ты, - улыбнулся Павел.
- А я и осталась такой, правда же?
- Не совсем, ты стала умнее, - рассмеялся он.
- Ага, а до этого я была дурочкой, да? – наигранно обиделась Марина, надув губки.
- Иногда, как и все в твоем возрасте, - ответил Павел, ловя ее руку, брошенную в несильном ударе в плечо.
- Я вот подумала там, в больнице, а может, мне лучше стать дурой, тогда жить легче будет? Как думаешь? – Марина насмешливо взглянула ему в глаза, нарочно пытаясь раззадорить его.
- Не получится, как ни старайся. Дурой ты уже не станешь, - ответил Павел. – Главное, не вырастить в себе ненависть.
- А если и она сама вырастет, что тогда делать? – с вызовом спросила Марина.
- Бороться с ней, по-другому никак, поверь мне, я через это проходил.
- И папа с мамой? – спросила Марина. – Я хочу съездить к ним, можно?
- Можно, завтра и поедем.
- А дядя Виктор поедет?
- Если позовешь, то конечно поедет.
- Спасибо, - Марина вновь уперлась щекой в его плечо. – Почему все так?
- Я не знаю, прости, - вздохнул он.
- Я так просто спросила, - поспешила она. – Не обращай внимания. Знаешь, я хочу поехать на вахту, я решилась.
- Хорошо, но у тебя есть еще время подумать, не спеши, все взвесь, подумай.
- Я уже все обдумала, тысячу раз! – воскликнула Марина, резко выпрямившись, глаза ее горели уверенностью. – Я очень хочу этого!
- Тогда так и будет, Антон сказал мне, что твоя кандидатура одобрена, характеристика из музея положительная.
- Еще бы, я там столько работы сделала, порядок навела у них! – с гордостью сказала Марина.
- Да, тебя хвалили, но не загордись.
- Хочу и загоржусь! У меня там остался экспонат недоделанный, вот бы его никто не испортил!
- Уверен, что он тебя ждет, - рассмеялся Павел. – Никто, кроме тебя, не желает в этом копаться.
- Вот и пусть не трогают! – грозно воскликнула Марина, угрожая кому-то кулаком впереди, она легко и свободно расхохоталась, повалившись на Павла.
- Грозна, грозна, - смеялся он над ней.
- И страшна в гневе! – добавила Марина, изобразив карикатурного злодея из кино.
- Не похожа, - сказал Павел.
- А ну и ладно, это пусть Машка со Светой кривляются, до Сирены им далеко.
- Ты давно с ними общалась?
- Давно, что-то они пропали, гастроли какие-то или съемки. Успеем еще натрепаться. Давай, может, прогуляемся по парку? – Марина увидела их дом, такси подъезжало к стоянке напротив.
- Вещи занесем и пойдем, но недолго, ты же помнишь про режим.
- Помню, я долго и не хочу, просто
