они выехали на проселочную дорогу. Девушки радостно переглянулись, застегивая выше куртки туристических костюмов, демонстрируя друг другу маску показного неудовольствия, которым они решили встретить мужчин, заставивших их так далеко ехать. Рожи получились отменные, что надо. Впереди показались контуры домиков, и они забыли о своем театре, нетерпеливо вглядываясь вперед, такси еще замедлило ход, получив в свой адрес серию нелестных эпитетов. Робот тут же спросил о претензиях к качеству услуги, Агнета успокоила его, проставив балл в выскочившем опроснике на экране терминала.
- Вы чего так долго? – Ромка встретил их с топором в руках, выходя из сарая.
- Ты смотри, он нам уже угрожает, - ответила ему Агнета, прищурившись. – Ты видел, какая метель разыгралась?
- Надо было раньше выезжать, - буркнул он в ответ. – Идите в дом.
- Какой вежливый прием, - заметила Марина. – Чего это он?
- Ничего, - отмахнулась Агнета. – Перфекционист. Не любит, когда что-то идет не по плану.
- Вот именно, - погрозил ей топором Рома.
- А что ты делаешь этим топором? – спросила Марина, она вспомнила, что видела такой топор в последний раз совсем маленькой, когда они с родителями и еще кем-то, их лица начисто стерлись из ее памяти, ездили на пикник в лес.
- Баню будем топить, - ответил Рома.
- Ого, а что вы не предупредили? – возмутилась Агнета. – Мы ничего с собой не взяли.
- Мама взяла, - сказал Рома. – Все есть.
- Мы будем париться отдельно, - строго сказала Агнета, ходившая два раза с родителями в общую баню, стесняясь себя, отца и других мужчин, открыто бравировавших перед всеми.
- Так и планировали, - пожал плечами Рома.
Из деревянного домика вышел Виктор, неся перед собой тяжелый мангал. Он улыбнулся девушкам, кивнув в дом, и пошел ставить мангал под навес. Агнета вошла в дом и обернулась, ожидая Марину. Марина оглядывалась, рассматривая заснеженные бревенчатые домики, окна у всех были темные, никого в этой зоне отдыха не было кроме них. Рома вышел из сарая с огромной охапкой дров и взглядом потребовал Агнету посторониться, она юркнула в дом, позвав Марину, вбежавшую за ней следом.
В доме было тепло и влажно. Девушки сразу же сняли с себя теплые куртки, подумывая и о штанах. Вещи были навалены на лавку справа от входа, освободив место, они уложили свои костюмы, оставшись в тонких спортивных брюках и футболках. Из главной комнаты вышла Лена, вся красная от печи.
- Долго ехали? – спросила она, улыбаясь, разглядывая девушек.
- Да уж, целый час, - недовольно буркнула Агнета.
- Не ворчи, - крикнул ей Рома из другой комнаты, откуда раздавался треск поленьев из открытого забрала печи.
- Есть охота, - сказала Марина, уловив запахи еды из центральной комнаты.
- Мойте руки и к столу, только вас и ждали, - сказала Лена.
- Рано! – крикнул Рома. – Папа только мангал разжигает.
- Ничего, все успеем, - ответила ему Лена. – Ты давай, руби, а то плохо горят.
- Нормально горят, - крикнул ей в ответ Рома.
Из комнаты вышел Павел, на нем был поварской фартук, а в руках полотенце.
- Она и тебя заставила работать? – удивилась Марина, разглядывая его.
- Я сам вызвался, - ответил Павел. – Прекрасно выглядите, глаз не оторвать.
- Да ладно, ничего особенного, - отмахнулась от него Марина, проторчавшая у зеркала с тушью и помадой больше получаса, примеряя на себя разные варианты.
- Спасибо, так и есть, мы - красотки, - сказала Агнета.
Помыв руки, девушки сели за стол. Хотелось схватить все и сразу, поэтому приходилось сдерживаться. Остальные были заняты делом, Лена с Павлом что-то готовили, Рома занимался баней, а девушки ели.
- Готово! – раздался голос Виктора из прихожей, потянуло холодом.
- А я рыбу еще не разделала! – спохватилась Лена.
- Давай, я сделаю, - сказала Марина.
- Маринка умеет, - подтвердил Павел.
Лена с Мариной ушли в узкий закуток, служивший кухней. Пока Марина одевалась в длинный, почти до пола фартук и колпак, Лена достала из холодильника огромную рыбу, с трудом поместившуюся на стол. Агнета стояла в дверях, наблюдая за всеми.
- Так, всем отойти, а то забрызгаю, - скомандовала Марина, беря в руки тяжелый нож.
Что было дальше, Агнета не сразу поняла. Она со страхом и даже с омерзением смотрела за тем, как быстро Марина выпотрошила рыбу, еще недавно живую, Агнете показалось, что рыба открыла рот перед тем, как Марина отсекла ее голову. Марина работала быстро и четко, ее этому научили на заводе, а Агнету всю трясло, на третьей рыбе она не выдержала и ушла к столу, жадно запивая соком подкативший к горлу ком.
- Как она так может? – спросила она Павла.
- Ты про Маринку? – переспросил он, Агнета кивнула. – Я сам удивляюсь. Ты бы видела, как она как-то живую рыбу у нас на кухне разделывала. Р-раз и всё, а у меня это никогда не получалось, не могу живую рыбу разделывать.
- И я не могу, - сказала Агнета. – Ужас какой-то!
Через несколько минут вышла Марина с полной чашей рыбных стейков. Передав их Виктору, она ушла на кухню и долго там убиралась, сбрасывая отходы в измельчитель.
- От тебя рыбой воняет, - заметила Агнета, когда Марина села обратно за стол, ухватив недоеденный бутерброд.
- Мне отсесть от тебя? – с набитым ртом спросила Марина.
- Только попробуй, - прошипела Агнета. – Иди, руки помой.
- Я уже все помыла, это так кожа пахнет, в бане попарюсь, запах уйдет.
Рома закончил с баней и ушел помогать отцу. Агнета копалась с медиастанцией, пытаясь запустить музыку со своего планшета, но система была старая и не слушалась с полуслова. Зазвучала музыка, выводя на экран под потолком затейливый видеоряд.
- Все готово! – в комнату ворвался Рома с блюдом поджаренных стейков, от него вкусно пахло костром.
Видеоряд на экране сменился окном вызова.
- Кто это еще? – недовольно буркнула Агнета, отвечая на неизвестный контакт.
- Привет! – дом затрясся от крика Светы, Маши и Сирены, вплотную прильнувшие к камере так, что было видно только их прически и лица.
- Вы откуда? – удивилась Марина, тщетно пытавшаяся с ними связаться в новогодние праздники.
- О, мы в Австралии! – звонко ответила Маша.
- И у нас сейчас лето! – добавила Света.
- Противное жаркое пыльное лето, - добавила Сирена.
- Она хочет к вам, чтобы снега по колено, - объяснила Маша.
- Так пусть приезжает, - сказал Агнета.
- Контракт! – загробным голосом сказала Света.
- Мы вас всех поздравляем с прошедшими праздниками! – громко воскликнула Маша.
- А Маринку в особенности - с ее семнадцатилетием! – добавила Сирена.
- Спасибо, - только и успела сказать Марина, как дом потряс душераздирающий крик Светы.
- Паук! – орала она. Паук!
- Какой еще паук? – удивилась Агнета.
Маша перевела камеру на паука, по их дому шли два огромных, размером с небольшую собаку, паука.
- Мы перезвоним! – крикнула Сирена. – У нас эвакуация!
- Да, тут этой дряни, черт знает, сколько! – добавила Маша, показывая белую от страха Свету. – Доведут Светку до инфаркта. Все, пока, перезвоним.
Связь прервалась, все переглянулись и разом расхохотались.
- Я что-то пропустил? – спросил Виктор, входя в комнату, принося с собой вкус мороза и сосновых дров.
-Ты записала? – спросила Марина Агнету.
- Конечно, спрашиваешь, - Агнета включила часть беседы, где кричала Света. Виктор внимательно смотрел, невольно хмурясь.
- Ты видел таких пауков? – спросила Марина и вздрогнула.
- Таких не видел, но видел подобных, - сказал Виктор. – И Пашка видел.
- Да, встречались, - подтвердил Павел. – Эти не опасные, просто могут напугать.
- Да, самые гадки те, кто маленький, незаметный, - поморщился Виктор.
- Тебя же кусал такой, да, пап? – спросил Рома.
- Да, кусал. Три месяца в больнице провел потом, - ответил Виктор. – Так, хватит про пауков. Мы зачем здесь собрались? – возмутилась Агнета.
- Точно, поздравляйте нас! – обрадовалась Марина.
Павел встал из-за стола и ушел на кухню, вернувшись с большой бутылкой шампанского. Виктор достал из-под полы коробку с бокалами, красиво расставляя их на столе возле каждого. Он выровнял у всех тарелки, получилось стройно и красиво. Хлопнула пробка, взлетев под потолок, Павел разлил всю бутылку по бокалам.
- За кого первого? – спросил Виктор, поднимая бокал.
- За Маринку, у нее же сегодня ДР, - сказала Агнета.
- А тогда второй тост за тебя! – парировала Марина.
- Непременно! – подтвердил Виктор. – За нашу любимую Марину. Ура!
Все встали и звонко чокнулись. Марина поперхнулась, забыв вкус шампанского. В голове приятно закружилось, она вся раскраснелась, глаза заблестели, а по щекам потекли крупные слезы.
- Ну, ты чего? – забеспокоилась Агнета.
- Ничего, - помотала головой Марина. – Я просто счастлива!
58.
С черного неба падал снег, искрясь в мощных лучах фонарей, пробивавших толстыми лучами света пирс по периметру. Воды почти не было видно из-за этого искрящегося света, издали пробивались гудки кораблей, менявших дислокацию в ночное время, потом все затихало, оставляя реальность в замкнутом пространстве света и горящего снега.
- Нелетная погодка, - Марина языком поймала две крупные пушистые снежинки.
- Сложные метеоусловия, - ответил Виктор, придирчиво рассматривая борт морской «вахтовки», судно было довольно потрепанное, пережившее, как ему виделось, три модернизации.
Марина подошла к нему и стряхнула с его шапки налипшие снежинки, снегопад и не думал заканчиваться, наверстывая внезапную сухость февраля. Не удовлетворившись результатом, она стала отряхивать его всего, сбивая крупные комья снега. Виктор категорически отказывался вставать под навес, где проходило прощание вахтовиков с родственниками, друзьями. Шум, смех, кто-то всхлипывал, не желая отпускать на путину мужа, некоторые просто стояли, молча, ожидая начала посадки. Пока Марина отряхивала Виктора, снег облепил ее, залетая с резкими порывами ветра в открытое горло. Она наглухо застегнулась, остались видны только ее блестящие глаза и нос, губы скрывал толстый шарф, который ей купил Виктор на ее первую вахту. Собственно у нее была целая сумка вещей, которые она покупала вместе с ним, не споря, внимательно слушая старого морского волка. На базе ей выдадут робу, но этого мало, бесконечно мало, особенно во время штормов, а их ожидалось в этом марте целая батарея.
Виктор нервничал, с тревогой глядя то на нее, не понимая ее спокойствия и восторга, то бросал недоверчивые взгляды на старую «вахтовку». Марину забавляла его тревога, еще никогда она не видела своего грозного дядю таким взволнованным, она и сама волновалась очень сильно, но у нее это проявлялось иначе: в блестящих лихорадочным азартом глазах, резких порывистых движениях, частом смехе без причины. Он все это знал, знал по себе, и понимал, как ей будет тяжело, уже скоро, когда пройдет эйфория от придуманной свободы, когда нахлынет тоска от безысходности заточения посреди океана, среди чужих людей, да, конечно, она познакомится с ними, но это будет потом, не сразу. А сначала будет апатия, страх, желание вырваться обратно, вернуться домой, усталость, и только тогда, если она переживет все это, придет понимание своих истинных желаний без детских обещаний, зароков. Он хотел сейчас ей это сказать, дать совет, помочь, и молчал, не находя слов. Марина чувствовала, что он хочет ей что-то сказать, но не теребила его, гася в себе неуверенность, возраставшую с каждой минутой, а ведь она может еще отказаться,
