Лифт был занят, и она решила подняться по лестнице. Уже на втором пролете ей стало плохо, и она села на ступеньки, схватившись за холодные перила. Сколько времени она просидела так, она не поняла. Кое-как добравшись до нужного этажа, хватаясь за стену, она пошла вперед, вглядываясь в номера палат. У одной из палат ее браслет пискнул, и дверь отворилась, неприятно пшикнув. Агнета вошла внутрь и встала на пороге.
Перед ней стояли десять камер, на каждой было табло и монитор, отображавший витиеватые графики. Она подошла к первой камере, на табло было 29. Ткнув пальцем в монитор, она выбрала меню и нажала «включить камеру». В инфракрасном спектре на экране появилось нечто, смутно напоминавшее многоклеточный организм. Тонкая полоска, свернутая в трубочку и еще что-то смутно знакомое. Она подошла к другой камере, потрогав стеклянный затёмненённый купол. На табло значилось 195. Монитор показал в инфракрасном свете крохотного младенца, вид его был трогательным и пугающим. Плод резко дернул руками, а потом ножками, Агнета отшатнулась назад, едва не налетев на соседнюю камеру.
Дверь открылась, и в палату вошла врач, схватив за руку Агнету, она потащила ее к выходу.
- Что вы здесь делаете? – строго спросила врач, но, заметив, что Агнета еле держится на ногах, сменила тон. – Что вы искали?
- Где моя дочь? – разрыдалась Агнета, держась рукой за стену, ноги ее подкашивались, живот нестерпимо болел, еще мгновение, и она потеряет сознание.
- Так, одну минуту, - врач свободной рукой достала из кармана сложенный планшет и считала данные с браслета Агнеты. – Идемте, я вас отведу. Вам же доктор не разрешал еще, вы это знаете?
- Пожалуйста, я хочу ее увидеть, я хочу увидеть мою дочь, - плакала Агнета.
- Успокойтесь, мы уже пришли, - врач отвела ее к нужной палате, помогая войти. – Вот ваша дочка, у нее все хорошо, не переживайте. Садитесь здесь. У вас есть десять минут.
- Спасибо, - Агнета послушно села на лавку возле кроватки с высокими прозрачными бортами.
Ребенок спал, крохотный, посапывая носиком. Агнета осторожно дотронулась до прозрачного ограждения, стараясь не дышать. Ребенок почувствовал ее присутствие, и Агнете показалось, что дочка улыбнулась. Буря эмоций вырывалась наружу, Агнета сдерживала себя, чтобы не разбудить малышей. Дочка перестала сопеть, словно успокоившись, подсказывая маме, чтобы она не переживала.
70.
Жаркое солнце пронзало водную гладь, растворяясь золотым дождем в глубине, волны беззаботно покачивали катер, ослепительно блестевший белыми бортами. На катере не было никого, тихо попискивала система управления, отмечая на терминале выполненные команды. Из глубины вынырнул робот с бочкообразным прицепом. Блестящая торпеда подплыла к катеру и остановилась, ожидая, когда рука манипулятора захватит прицеп. Действия механизмов были стремительными, но не резкими, в каждом движении чувствовалась плавность хорошо отлаженного механизма. Манипулятор поднял пустой прицеп и через две минуты опустил другой бочонок, сквозь прозрачный корпус которого было видно, что он заполнен менее чем наполовину. Робот придвинулся к бочонку своим блестящим гладким телом, напоминавшим допотопную торпеду, стыковочный механизм щелкнул, и робот сделал несколько движений взад-вперед, проверяя жесткость креплений. Система подтвердила разрешение, и робот стал медленно погружаться на дно, утаскивая за собой прицеп, открывший шлюзы для затопления. Через несколько минут на водной поверхности улеглась последняя морщинка, и все стало как прежде, только море и катер с задремавшим на крыше альбатросом, не обращавшим внимания ни на жаркое солнце, ни на музыку гидроагрегата манипулятора.
Робот подплыл к аквалангисту и остановился рядом, ожидая команду. Аквалангист закрыл крышку в корпусе излучателя, высившегося над стойками сетей, инструмент повис рядом с ним, закрепленный на пружинящих тросах. Аквалангист махнул рукой роботу и поплыл вдоль сада. Сети были сняты несколько недель назад, и сейчас он проверял работу приборов, проводя плановое техобслуживание, о котором не вспоминали более пяти лет. Доплыв до следующей точки, аквалангист бегло осмотрел излучатель и принялся его демонтировать. Аппарат был поврежден, на нем виднелись следы от зубов, ударов. Робот подплыл ближе, аквалангист положил искореженный аппарат в прицеп и достал оттуда новый. Установив аппарат, он проверил подключения и с гибкого терминала на руке дал команду на запуск. Излучатель мигнул красными лампочками и стал проходить проверку. Система подтвердила уровень потенциала, напомнив аквалангисту, что его смена закончилась уже два часа назад. Он подтвердил, что понимает, пройдя несложный тест на контроль внимания, и поплыл дальше.
Когда аквалангист всплыл рядом с катером, солнце уже планировало катиться к закату, воздух был приятно свеж от надвигающейся прохлады, а альбатрос, успевший выспаться и два раза слетать перекусить, важно следил за аквалангистом, как тот поднимается на борт и снимает снаряжение.
- Привет, Карл! – махнул аквалангист альбатросу, тот важно гаркнул в ответ. – Как тут дела, все нормально?
Альбатрос подтвердил, взмахнув крыльями. Аквалангист собрал снаряжение, отнес его внутрь катера. Достав из шкафа сухпаек, он залил его водой и поставил в печку. Он устало сел в кресло и стал засыпать, разбудил его таймер печки. Нехотя встав, он достал еду и принялся медленно жевать.
- Костя! Костя, ты меня слышишь? – раздался требовательный голос в рубке.
- Слышу, привет, - ответил Костя, продолжая есть.
- Ты закончил?
- Да, весь периметр прошел, все в порядке. Двадцать пять заменил.
- Ого, хм, это нашим не понравится, - ответил голос.
- Я вам их все привезу, сами посмотрите, - ответил Костя.
- Привези, лишним не будет. Ты нарушил трудовой регламент.
- Я знаю, но это мое дело, я на вас не работаю, - усмехнулся Костя. – Я подряд взял, подряд выполнил, остальное - мои проблемы.
- Не кипятись, просто у нас этим недовольны, сам понимаешь.
- Понимаю, просто надоело уже, вторую неделю тут копаюсь, хотел закончить уже.
- Да я понимаю, самим уже надоело, задолбали проверками. Вот если бы делали все по регламенту, то не было бы авралов.
- Если бы – это определяющее понятие.
- Шутишь все, ну-ну. Слушай, а что думаешь делать на осень-зиму? У нас работы для тебя не будет.
- А что так? А я на вас надеялся, - Костя встал и выпрямился, усталость после еды отступала, и его высокая атлетичная фигура медленно распрямлялась из морского конька, каким он поднялся на палубу с одеревеневшими от работы мышцами.
- А если серьезно?
- Если серьезно, я не знаю, Дим. Сезон морских прогулок скоро закончится, я буду консервировать свои катера. Может, на фабрику пойду, если совсем тяжко станет. А ты, наверное, хочешь что-нибудь предложить, да?
- Есть одна вакансия. Не хочешь инструктором в нашем универе поработать? Там как раз курс новый набирают.
- А им я зачем? Их дело в пробирки смотреть, - удивился Костя.
- Тебе какая разница? – удивился Дима. – Ты учи и все. Тем более, скорее всего, в группе будут одни девчонки, на эту специальность больше никто и не идет.
- Еще хуже, с ними сложнее всего, - нахмурился Костя. – А когда начинать?
- Зимой, они как раз учебный бассейн доделают. А ты пока программу подготовь, а я тебя через пару недель представлю, договорились?
- А что, у них своих инструкторов нет?
- Свои есть, но ты же лучше, - усмехнулся Дима. – Тем более ты и с «Заслоном» работал и акул знаешь.
- Виделись, было, - кивнул собеседнику Костя. – Особого желания снова встречаться нет с этими биороботами.
- Вот и прекрасно, научишь этих красавиц уму разуму. Ну что, согласен?
- Согласен, мне это нравится больше, чем опять на фабрику возвращаться.
- Хорошо. Все, жду тебя на земле, отбой.
- Отбой, - Костя сделал знак рукой, и катер отрубил связь. – Возвращаемся в док.
Катер верно понял команду, загудели двигатели, легкое и сильное судно резко дернулось с места, набирая максимальную скорость, имитируя стиль вождения хозяина.
71.
В комнате Агнеты было тихо и прохладно. Рабочий стол был сдвинут вплотную к окну, сиротливо глядя на вошедших потухшим взглядом, а на его месте нависла крохотная люлька, подвешенная к потолку. Марина сидела в кресле напротив кровати, держа в руках спящего младенца, закутанного в белоснежные пеленки, Агнета специально отказалась от современных одноразовых костюмчиков, желая в полной мере ощутить то, как это было в старину. Агнета полулежала на кровати, сквозь дрему смотря на двух Марин, одна из которых сопела, а вторая никак не могла расслабиться, боясь сделать неверное движение и этим разбудить ребенка. Агнета улыбнулась, видя сейчас в Марине себя, первые недели после роддома, боявшуюся подойти к ребенку. Сейчас она все делала уверенно и быстро, и как только дочка засыпала после еды, она клала ее в люльку и падала на кровать, ловя эти драгоценные минуты сна.
Маленькая Маринка пошевелилась, недовольно засопев носиком. Марина вопросительно взглянула на Агнету, но та даже не пошевелилась, наслаждаясь полудремой. Марина пошевелила затекшей спиной, мышцы сами подсказали ей, как надо сесть, ребенок сильнее уткнулся в нее и тут же успокоился.
- Когда ты собираешься уехать? – спросила Агнета, вырвавшись из короткого сна.
- Пока не решила, - шепотом ответила Марина, но шепот получился излишне свистящим, ребенок стал недовольно ворочаться.
- Не шепчи, она не любит этого, - зевнула Агнета. – А чего ты тянешь?
- А куда спешить? – пожала плечами Марина.
- Не знаю, ты же сама хотела учиться, сама сказала, что там начинаются открытые занятия.
- Да, ты права, - ответила Марина и посмотрела на подругу.
- Нечего на меня так жалобно смотреть, - фыркнула Агнета. – Езжай.
- Тогда мы с тобой будем редко видеться.
- Вот и хорошо, мне сейчас не нужны частые визиты. У меня вон, полный дом проблем, - Агнета долго зевала. – Я когда поступила, то уехала заранее, пока привыкла, на людей посмотрела.
- Да везде все одинаковые, - пожала плечами Марина.
- Комнату в общаге себе выберешь получше.
- Не-а, меня уже распределили, по трое селят.
- Хм, казарма какая-то.
- Нормально, нескучно зато.
- Может и так, но во Франции людей было много, ко мне постоянно кто-то приставал, знакомился, но от этого становилось еще тоскливее.
- Может и так, а я буду каждую неделю приезжать на выходные.
- Первые два месяца, а потом зароешься и будешь пропадать все время в библиотеке, - усмехнулась Агнета.
- Я изменилась! – возмутилась Марина и тревожно посмотрела на ребенка, но малышка даже не пошевелилась.
- Ну-ну, конечно.
- Правда, мне кажется, я сильно изменилась.
- Скорее повзрослела.
Ребенок тревожно заворочался, начав шлепать губами. Агнета бесшумно встала, будто бы и не было никакой усталости, и взяла его из рук Марины. Вернувшись на место, Агнета открыла грудь и вложила сосок в рот ребенку, девочка стала громко чавкать, плотно прижав голову к матери. Марина смотрела за кормлением, чувствуя внутри себя прилив нежности к этому беззащитному детенышу, переглянувшись с Агнетой, она отвернулась к окну, бесцельно разглядывая заброшенный рабочий стол.
- Ты знаешь, я боюсь, - проговорила Агнета.
- Чего боишься? – недоуменно спросила Марина, повернувшись к подруге.
- Я боюсь, что… даже
