тебе! – Агнета вскочила и подняла подругу, встряхнув ее за плечи. – Я же буду приезжать, мы же будем держать связь, с кем мне еще общаться? У меня больше друзей нет! Прекрати, а то я тоже зареву!
- А Ромка? – усмехнулась Марина и получила от разгневанной Агнеты толчок кулаком в живот. – Извини, это я просто ревную.
- С Ромкой мы договоримся, - улыбнулась Агнета. – Мы уже обо всем договорились.
- Да ладно, еще передумаете, - махнула рукой Марина. – Найдешь себе какого-нибудь – и все поменяется!
- Не поменяется, для меня ничего не поменяется. Разве что он засмотрится на другую, - Агнета сделала рожу шамана из африканского танца, заносящего нож над ритуальным животным.
- О, я бы хотела на это посмотреть, как ты будешь его разделывать! – засмеялась Марина.
- Непременно позову, мне нужны будут свидетели, - ответила Агнета. – слушай, а что в итоге с его братом, дело закрыли?
- Не-а, там какие-то апелляции, все характеристики какие-то, я не вникала. Мне это не интересно.
- Да, Ромка что-то говорил, что пытаются тебя назначить провокатором. Там еще много грязи, не буду говорить.
- И не говори! Не хочу этого знать! – разозлилась Марина. – Меня это все уже достало!
Снизу послышались голоса, сначала не было понятно, что они кричат, но три голоса по очереди крикнули им несколько раз.
- Эй вы! Спускайтесь к нам! – кричали три овечки, разодетые в одинаковые спортивные костюмы, они закончили сдавать зачет, и им было лень подниматься на трибуну.
- Ого, нас нашли, - сказал Агнета. – Вы все сдали?
- Да! – крикнула Света. – Мы хотим есть! Идемте с нами!
- Да! Маша угощает! – крикнула Сирена.
-Маша? – удивилась Марина.
- Ага, она проспорила! – пояснила Сирена.
44.
- Вот, ваши бумаги, - миловидная девушка, широко улыбаясь, протянула Павлу два запечатанных в пластиковые прозрачные конверты документа.
- Спасибо, - Павел взял их в руки и вопросительно посмотрел на нее.
- Все, больше ничего не требуется, - сказала она. – Я уже отметила в системе, что вы все получили.
- А мне не надо больше приходить сюда или что-то подобное?
- Нет, ваше дело закрыто, не было найдено ни одного основания для начала производства дела против вас. Поздравляю и всего хорошего, - она улыбнулась еще шире, кивнув головой, что ему пора уходить.
Павел попрощался и вышел из полицейского участка. Хорошо, что ему больше не пришлось приходить в то неприятное место, а всю корреспонденцию перенаправили в ближайший полицейский участок. Он держал в руках два безликих пластиковых конверта, на которые были нанесены формальные предложения, своей отрешенностью убивавшие в нем все эмоции, рука ощупывала тонкий пластик, внутри были бумажные конверты, один для него, что значилось на сопроводительном поле пластикового конверта, а второй для Марины, он получил его как опекун. Правила подразумевали, что он должен был первым ознакомиться с письмом для Марины и решить, стоит ли передавать ей его до наступления совершеннолетия. Когда ему это все объясняла эта милая девушка из участка, он долго не мог понять, зачем это все нужно, конечно же, он и не собирался так делать. Стоило идти домой, Марина должна была уже вернуться с пробежки, дом находился в четырех кварталах от участка, Павел свернул в сквер и с замиранием сердца вскрыл свой конверт.
На бумажном конверте было написано ее рукой, дрожащей, слабой, «Павел». Он задохнулся от волнения, быстро поднял голову, никого рядом не было, люди обходили стороной его укромный уголок под столетней липой. Справившись с волнением, он лихорадочно, стараясь не порвать бумагу, вытащил письмо, на время потеряв связь с реальностью.
Вернулся обратно он от звонка Марины, глаза поспешно пробежались по письму, хотя он выучил его с первого же прочтения, дорисовывая неразборчивые слова и непонятные буквы в красивую стройную речь, ее слова, ее почерк, изящный, чуть заносчивый и надменный, какой она поначалу казалась окружающим, искренний, открытый, добрый, какой она была на самом деле. Отложив письмо на колени, он ответил.
- Да, привет.
- Ты когда придешь? – спросила Марина, голос у нее был запыхавшийся и громкий.
- Скоро, я все получил, уже иду.
- Здорово, я тогда в душ. Пойдем после обеда гулять?
- Конечно, Виктор тоже хотел присоединиться.
- Класс! Все, не засиживайся там, а то, небось, уселся читать, да?
- Угадала, так все и было.
- А мое письмо не читал? – строго спросила Марина.
- Нет, не читал, как ты могла так обо мне подумать?
- Я пошутила! Все!
Связь прервалась, Павел поглядел на конверт Марины, потом на свой, нестерпимо захотелось еще раз прочитать письмо, прикоснуться к ней, у него закружилась голова, и он поспешно убрал письмо в конверт и пошел домой.
Дома его уже ждал накрытый стол, за которым сидел Виктор и Марина, о чем-то громко споря. Павел не разобрал слов, они закончили разговор, как только он вошел, и до него долетели лишь обрывки фраз, которые он и не собирался анализировать, сопоставлять слова и формировать свою версию.
- Держи, - протянул он Марине ее конверт.
- А можно я сейчас прочту? – Марина повертела конверт в руках, пластик был целым, никто его не вскрывал.
- Конечно, давай, - ответил Павел.
Марина убежала к себе в комнату и закрыла дверь. Сев на кровать, она быстро открыла пластиковый конверт и достала письмо. На конверте было написано неровным почерком «Марине». Она разложила лист и быстро взглянула на письмо. Мозг выхватил несколько слов, фраз, она зажмурилась, сбивая с себя волнение, но на листок уже стали капать крупные слезы, Марина не замечала этого и принялась читать.
«Милая Марина,
Мы с тобой знакомы всего мгновение, а мне кажется, что я знаю тебя уже очень давно. Я узнаю себя в тебе и вижу, что ты совершенно другая, такая, какой не смогла быть я, но хотела.
Ты смелее меня, это правда, но (неразбочиво)…
Я ничего не хочу и не могу тебе посоветовать, ты сама должна все решать за себя сама, запомни это… (неразборчиво)… уверена, что ты это!
Я нашла свою любовь в конце жизни, найди ее раньше, чем я, не ищи специально, но если поймешь, не упускай, и плевать, что думают остальные!
Паша замечательный, он никогда не пытался изменить меня под себя, я впервые встретила такого человека. Он тебя очень любит, и Виктор тоже… и я люблю.
Жаль, что мне придется уйти, если вспомнишь обо мне, то вспоминай меня живой, я хочу остаться в памяти живой, живой!
Обнимаю тебя, целую, прости, что не дала вам попрощаться со мной, прости и пойми… (неразборчиво)… я люблю тебя и прощай.
Твоя Лера, навсегда твоя.
P.S.
Для тебя оставила пару пунктов в своем завещании, пожалуйста, когда придет время, используй это для себя, ты должна вырваться, я знаю, как ты этого хочешь!»
Марина отложила письмо в сторону и упала лицом в подушку, волна воспоминаний о Лере захлестнула ее, она не все поняла, что ей хотела сказать Лера, стоило потом попробовать разобрать ее слабый неразборчивый почерк, улетавшие ввысь от спазма мышц буквы, неровные строки, наезжавшие друг на друга – все это было неважно, неважно! Она плакала о ней, плакала о родителях, которые не успели оставить ей ничего от себя, ничего, кроме ее воспоминаний и пары папок с фотографиями в облаке, но их нельзя было взять в руки, почувствовать.
Собравшись с духом, она встала и побежала в ванную умыться после слез. На кухню она вошла с опухшими глазами, виновато смотря на своих дядей.
- Прочитала? – спросил Виктор. Марина кивнула и села рядом, следя за тем, как Павел сервирует стол.
- Если хотите, я могу дать вам прочитать, - сказала Марина.
- Нет, не надо, - хором ответили Павел и Виктор.
- Она мне тоже оставила письмо, - сказал Виктор и передвинул к ней конверт, лежавший на краю стола.
- Нет, не хочу, - запротестовала Марина.
- Прочти, там нет ничего такого, - сказал Павел.
- Да, прочти, - подтвердил Виктор.
Марина открыла конверт и быстро прочла, слезы новым потоком вырвались из глаз, и она убежала в ванную.
- Да уж, - покачал головой Виктор.
- Это нормально, - сказал Павел, садясь за стол. – Я вот не смог, что-то во мне сломалось, видимо.
- Ничего в тебе не ломалось, просто ты такой сухарь и все, - проворчал Виктор.
- Сухарь, меня Лера тоже так называла, - улыбнулся Павел.
Марина вернулась и села за стол.
- Все, хватит писем, - сказала она.
- Я тебе дам потом мое письмо прочитать, Лера не была бы против, - сказал Павел.
- Не надо, не хочу, - замотала головой Марина, но потом искоса взглянула на Павла. – Правда, можно?
- Можно, но попозже, не сегодня, - улыбнулся он.
- Хорошо, я тебе скажу, ладно? – обрадовалась она.
- Договорились, - Павел вопросительно посмотрел на Виктора, тот недовольно хмыкнул.
- Давай ты скажешь, Паш, - сказал Виктор.
-Нет уж, твоя идея, ты и говори, - отрезал пути отступления Павел.
- Что за идея? – Марина схватила Виктора за локоть и, что есть силы, сжала руку.
- Да так, - замялся Виктор, делая вид, что не чувствует, как ее острые ногти врезаются в его кожу. – Марина, мы тут с Павлом подумали, не хочешь ли ты со мной скататься на каникулах на обкатку судна? Я уже подал заявление о тебе, его одобрили…
- Ура!!! – завопила Марина. – Ура! Хочу! Хочу!!!
- Я же тебе говорил, - усмехнулся Павел.
- Но, ты должна понимать, что будешь членом команды, - сказал Виктор. – Это значит, что у тебя будут определенные обязанности.
- А какие? – заинтересовано спросила Марина. – Я буду помощником капитана?
- Помощником, но не капитана, - ответил Виктор. – Будешь помогать нашему коку, работа не пыльная, всего четыре часа в день, зато я тебе обещаю рыбалку, а еще у нас есть батискаф, может, нырнем пару раз, найдем для тебя какие-нибудь доисторические скелеты.
- Я согласна! – радостно ответила Марина. – А там будет много мужчин, да? Молодые, да?
- Много, - засмеялся Павел, видя, как вытянулось лицо у Виктора. – Я тебя, Витя, предупреждал, она такая.
- Да, я опасная! – захохотала Марина. – Дядя Витя, ты чего надулся? Я же шучу! Можешь за меня не беспокоиться.
- Я за них беспокоюсь, - проворчал Виктор. – Не завидую я им.
- Да ладно тебе, - сказал Павел. – Ты слишком все усложняешь, я уверен, что всем понравится. И ребятам будет веселее, не одну же твою кислую рожу смотреть. Заодно и Маринка развлечется.
- Какие же вы все хорошие! Как я вас люблю! – Марина зацеловала Виктора, а потом бросилась к Павлу, заставляя его то краснеть, то ворчать на нее, слабо отбиваясь от звонких поцелуев, а Марина ему все приговаривала. – Терпи! Терпи, кому говорят!
Часть 4 / Одна.
45.
Пусто. Пусто в голове, только стоит плотный тягучий туман, в котором вязнут любые мысли, случайно залетающие в голову… Пусто, не хочется ни радоваться, ни плакать, нет даже чувства удовлетворения или гордости, нет ничего, только пустота. А раньше она так ждала этого момента, нетерпеливо и с ненавистью глядя на ни в чем неповинный календарь, как была права Агнета, говоря ей, что не стоит уделять много внимания этому событию, оно не стоит ничего для ее жизни, просто переход из одного корпуса тюремного комплекса в другой, ничего более.
Марина сидела на кровати и смотрела на стену. Белая стена была вся увешана фотографиями в тонких рамках и ее рисунками. По центру висели копии портретов Агнеты, облокотившейся о перила веранды и читавшей живую книгу, и копия портретов трех неразлучных подружек, уже давно укрепившихся на театральной сцене в Америке, выхватывая из
