больше нравится, я люблю белые купальники.
- Я брала самый дешевый, - ответила Марина, справившись со своей лепешкой. – Не вижу смысла покупать дорогие, все равно изношу за лето.
Агнета принялась за лепешку, настроение у нее улучшилось, и она потянулась за второй. Марина долго сопротивлялась, отыгрывая нечеловеческую жадность, пародируя учебный этюд театральной студии школы, лучше всего он удавался Маше, казалось, что она и не играет вовсе, а просто открывает всем свое истинное лицо. Агнета попыталась ответить ей этюдом «оскорбленной невинности», но у нее вышло что-то среднее между презрением и брезгливостью, после чего девушки решили, что им точно не стоит становиться актрисами.
- Если бы моя мать узнала, что я сегодня ела, ее бы удар, наверное, хватил, - сказала Агнета, роясь в своей сумке в поисках спрея.
- А что такого? – удивилась Марина, примеряя белую панаму из плотной ткани с примитивистскими вышивками этнических птиц. – Ты сама вышила, да?
- Да, было пару свободных вечеров, когда от скуки выть хотелось, - ответила Агнета.
- Очень здорово, может, ты мне еще платье как-нибудь, ну, когда делать будет нечего, вышьешь? – улыбнулась Марина. – Ну, как я тебе?
- Тебе очень идет, - ответила Агнета, жестом заставляя ее повернуться спиной, чтобы она могла нанести защитный слой ей на спину, Марина повиновалась, но внутренне она сопротивлялась, считая, что ей это не нужно, но уже начавшие побаливать плечи заставили ее сдаться. – Слушай, а ты больше не рисуешь?
- Нет, - пожала плечами Марина. – А зачем?
- Не знаю, раньше же хотела, почему сейчас не хочешь? У тебя неплохо получалось.
- Просто не хочется, - Марина задумалась, ей и в голову не приходило, почему она уже третий год не притрагивалась к альбому и совершенно забросила уроки рисования. – Нечего рисовать, нет идей.
- Это плохо, - сказал Агнета. – Повернись ко мне, я тебя всю обрызгаю.
- Может, не надо? – засомневалась Марина.
- Надо, станешь старше, поймешь, давай, не сопротивляйся.
- Ладно, ваша воля, - Марина повернулась к ней, Агнета заставила ее встать и обрызгала с головы до ног.
- Теперь я тебя, - Марина выхватила баллончик из рук Агнеты и требовательно посмотрела на нее.
Агнета стойко переносила месть Марины, что-то бурчавшей себе под нос, не оставляя ни кусочка кожи без изрядного слоя защитного состава. Удовлетворившись своим делом, Марина, как скульптор, осматривала обработанную Агнету, то и дело, добавляя финишные штрихи, работая баллончиком, как скульптор резцом.
- Может, хватит? – спросила Агнета, приоткрывая глаза и видя перед собой довольную Марину.
- Пожалуй, да, - согласилась Марина, заразительно захохотав.
- Ты прямо как ребенок, - покачала головой Агнета и легла на свое полотенце спиной вверх.
Марина легла рядом, повернув голову к подруге и широко улыбаясь.
- Так я и есть ребенок, разве не так? – спросила она Агнету.
- Уже давно не ребенок, - ответила Агнета. – И ты это понимаешь.
- Да все понимаю, - Марина раздражено отвернулась, разглядывая некоторое время гальку рядом с ней, она повернулась обратно. – Ты знаешь, я так мечтала закончить, наконец, школу, а в итоге нет радости, ничего нет, понимаешь, о чем я?
- Да, отлично понимаю, - грустно улыбнулась Агнета. – У меня это чувство до сих пор не прошло.
- А разве тебе не нравится твоя учеба? Все же вышло, как ты хотела, на юридический тебя не взяли.
- Да, не взяли. Кстати, а ты не думала, что это хороший пример того, как понижение социального статуса выгодно гражданину?
- Нет, не думала. Чушь какая-то! – гневно возразила Марина. – Почему для того, чтобы заниматься тем, чем хочешь, надо чтобы тебя унизили? Разве это нормально?
- Это нормально. Ты не задумывалась, что означает норма?
- Это когда более или менее нормально, то есть хорошо.
- Нет, не так. Ты же ходила на научные кружки, разве там тебе не объясняли?
- Да, что-то было, они мне про какие-то распределения говорили, что не должны учитываться экстремумы, что это всего лишь среднее общечастое значение или как-то так, они вообще много, чего говорили, я не все понимала, хлопала глазками, а они и давай меня развлекать. Так классно, ты не представляешь! Все-таки с парнями лучше.
- Например, как эти, что к нам пристали? – ехидно усмехнулась Агнета.- Ты даже не представляешь, какие это животные.
- Я не хочу общаться с животными, мне моих рыбок хватает. Я про нормальных говорю. А как у вас с Ромкой?
- У нас все хорошо, - ответила Агнета. – Что тебе еще сказать? Мы решили две недели провести вместе, он приедет ко мне во Францию.
- Класс! Везет ему, да и тебе тоже.
- Хочешь, приезжай тоже, у меня в квартире места много, тебе выделим одну комнату.
- Нет, я вам мешаться буду.
- Не будешь, Ромка будет рад.
- Нет, не получится. Мне скоро на работу выходить, а с сентября я в музей устроилась лаборантом в лабораторию.
- Ты так и не сказала, куда устроилась.
- Да куда, - Марина состроила недовольную гримасу. – Мы с дядей Виктором посидели вечерок, повыбирали варианты, там такой мрак, мне уже сразу в петлю захотелось. Короче, мне предлагали стать работником на рыбзаводе, это еще ладно, хоть по специальности.
- Ну, ты скажешь! – рассмеялась Агнета.
- А что, я сначала это выбрала, но там полная смена, а я хочу в музее поработать, у нас же хитрый план, помнишь, я тебе писала?
- Помню, очень правильный план. Я его с отцом обсуждала, он мне подтвердил, что все верно, обещал помочь, если начнутся какие-нибудь проволочки или подобная ерунда.
- А с каких пор это он решил мне помогать? Я думала, что они меня недолюбливают, - удивилась Марина.
- Нет, все нормально. Они все поняли, я им объяснила, так что все нормально.
- Интересно, как ты им объясняла, - присвистнула Марина.
- Как надо, главное, результат, - заговорщицки улыбнулась Агнета. – Так что еще было?
- А, ну, там всякие горничные, в магазине столбом стоять, еще куда-то, все не помню. А выбрала я работу официантки, это в нашем крутом отеле. Буду там по утрам завтраки организовывать, следить, чтобы все подносы были полными и тому подобное. У меня же даже опыт есть, официальная запись по трудовому стажу, помнишь, я военный катер обкатывала?
- Помню, особенно этих матросов, которые глаз с тебя не спускали, - рассмеялась Агнета. – Ты там всех в себя, наверное, влюбила.
- Ну, не всех, но было такое дело, - улыбнулась в ответ Марина. – Я до сих пор вспоминаю эту поездку, жаль, что дядя Виктор не может больше мне это устроить, я бы каждое лето так проводила. Ты не представляешь, какие они все классные!
- Почему же не представляю, я была несколько раз в училище у Ромки, очень даже себе представляю. Там разные есть, как и везде. Ты себе парня-то не нашла?
- Нет! – возмутилась Марина. – Конечно же, нет. Ты думаешь, что я бы тебе не сказала об этом?
- Я так спросила, не злись. А чего, никто не нравится?
- Ага, все какие-то, не знаю даже, как и сказать.
- Пустоватые, да? – Агнета приподнялась на локте, чтобы лучше видеть накатывающие волны, подул приятный теплый ветер, норовя сорвать с головы панаму.
- Именно, вообще дно какое-то! – воскликнула Марина. – Я пару раз ходила на свидания, я даже часа не сидела, вставала и уходила.
- Жестока ты.
- Нет, я потом видела их с другими девками, нормально, им же главное что, а?
Агнета вздохнула и посмотрела на пылающее лицо Марины. Марина увидела в ее лице тревогу и усмехнулась.
- Ты думаешь, что я все еще переживаю то изнасилование? Я больше не думаю об этом, как-то само прошло, - сказала Марина, чтобы успокоить подругу, но от ее слов лицо Агнеты стало еще печальнее.
Марине надоело лежать, и она села, достав из сумки последние лепешки. Агнета села тоже, принимаясь за еду. Они ели молча, смотря на невысокие волны, ласкавшие теплый берег. Над бухтой кружили белые чайки, испуская свои крикливые вопли, взметали ввысь и падали камнем в воду, выныривая и уже тяжело летя к берегу.
- А я не думала, что у нас есть здесь рыба, - сказала Марина. – Знаешь, так интересно. Вот вроде училась, даже работу написала, а купила на рынке рыбу, стала ее дома разделывать, решила похвастаться перед дядей Виктором, а не смогла ничего определить. Все другое, понимаешь? Не похожее. Мне это непонятно.
- Я сейчас с этим столкнулась, - сказала Агнета. – Меня учат там писать книги, даже стихи, а я смотрю на них и думаю, неужели они сами в это верят, что можно научить кого-то писать?
- А разве нет? Заучиваешь алгоритмы, ходы, напихиваешь эпитетов, явно, про море или чаек, и все, готово. А еще, я вспомнила, берешь известную историю и перекладываешь ее на современный лад или что-то подобное.
- А в итоге получается пластмассовая каша из компостной кучи, есть можно, но это не еда, - ответила Агнета. – Ладно, не будем о грустном. Ты с нашими овечками давно общалась, как у них дела?
- Давно, я же с тобой только и общаюсь. Так, переписываемся пару раз в месяц, я слежу за их профилем на видеохостинге, этого достаточно. Мне кажется, что мы уже не понимаем друг друга, тяжело как-то, нет тем для общения.
- Я тоже смотрю их канал, неплохо, но они стали заигрываться и халтурить.
- Ага, выезжают на одних и тех же приемах. Я им это написала, знаешь, как они ржали, вспомнили, как я их критиковала в школьном театре, такие смешные, но обещали принять во внимание в следующем сезоне.
- Вот видишь, значит, не совсем еще изменились.
- Посмотрим, мне кажется, что изменились. Такие красивые стали, загляденье.
- Это их работа. Мы с тобой тоже ничего себе, правда?
- Мы вообще красотки!
Они снова замолчали, Агнета медленно пила воду, а Марина щурилась на солнце, улыбаясь своим мыслям. Ей было сейчас легко и свободно, рядом была лучшая подруга, единственная подруга, и пускай она завтра уедет с родителями в круиз выполнять правила их договора, пускай, Марине казалось, что и не о чем будет разговаривать, настолько разная у них жизнь, но сейчас она чувствовала, что им есть и о чем помолчать. Она бросила открытый откровенный взгляд на Агнету, она смутилась, но прочитала все, о чем думала Марина, отвечая ей таким же честным взглядом.
С пляжа они ушли под вечер, усталые и счастливые, а потом долго еще гуляли по центру города, болтая о всякой ерунде, стараясь освободить голову от ненужных сейчас мыслей, оттягивая неминуемый момент расставания. Расстались они ближе к полуночи у дома Агнеты, и Марина пошла домой пешком, светясь в темноте ночной прохлады белой панамкой, не обращая внимания на заинтересованные взгляды гуляющей молодежи, просто ни о чем не думая, ловя свое отражение в темных витринах магазинов, ухмыляясь своей тени в тенистых скверах, играя с ней в салки. Как ребенок, она чувствовала себя сейчас как ребенок, не желая думать, что уже скоро навсегда потеряет это чувство.
48.
Резкий порыв ветра ударил в лицо солеными брызгами, сидевший на носу альбатрос что-то гаркнул и, переглянувшись с Виктором, перелетел на ближайший ящик, скрывшись от начавшего разгуливаться ветра за высоким бортом. Альбатрос удобно уселся и снова что-то гаркнул, глядя на Виктора, видимо, хвастаясь своей находчивостью. Виктор махнул ему, плотнее затягивая кепку на голове, но с носа не ушел, стоя под нарастающими порывами ветра. Сухогруз начало слегка качать, по прогнозам шторма не ожидалось, да и небо было абсолютно чистым. Виктор вспомнил, что ему об этом рассказывал Павел, когда судно подходило к
