разработчики, я прошу вас, когда вы закончите свое исследование, ну или что вы там делаете, не выключайте Боба, пожалуйста! Пусть он живет столько, сколько сможет!
- Спасибо тебе, Марина. Я не раз думал об этом, и хотя я машина, но понятие смерти мною изучено, и мне это не нравится.
- Я уверена, что они этого никогда не сделают! Мне пора, увидимся, - она вновь поцеловала улыбающуюся рожицу и вышла из машины.
- Удачи, Марина, - сказал робот и, через открытую дверь, добавил. – Не забудь, пожалуйста, о чем я тебя просил.
- Я не забуду, пока! – она закрыла дверь и помахала такси рукой, робот просигналил ей детскую песенку и уехал выполнять другой заказ.
Щелкнул магнитный замок, дверь не открылась, замок пощелкал еще несколько раз, и Марина вошла в квартиру. Рука потянулась к выключателю, она поздно опомнилась, свет уже включился, угадав ее желание. Она увидела себя в зеркале, бледную, в порванном платье и черными подтеками на ноге, отдавая судорожные команды выключателю, ей удалось не с первого раза погасить свет. Она огляделась, боясь, что дядя проснулся и видел ее такой, но в его комнате было темно, и оттуда не раздавалось ни звука. Марина поспешила к себе в комнату, минуя ванну, некоторое время она возилась с защелкой, которой никогда до этого не пользовалась, механизм громко щелкнул, эхом отдаваясь по квартире.
Павел стоял возле дверного проема, спрятанный темнотой. Его не было видно из прихожей, услышав щелканье входного замка, он тут же соскочил с постели, но что-то остановило его на месте, он не решался выйти к ней, боясь своим действием обидеть Марину, а почему это должно ее обидеть? Размышляя об этом, он увидел ее, испуганную, нездоровую, в порванном платье, пытавшуюся резкими взмахами руки скрыть свой позор от яркого света… и он застыл на месте, не решаясь даже дышать. Ему хотелось броситься к ней, помочь, в груди все похолодело, но мозг упрямо настаивал, что не стоит этого делать, что он сделает только хуже. Как жаль, что Леры нет с ними, а разве она бы смогла чем-то помочь? Смогла, конечно, смогла бы, он был в этом уверен. Продумывая в голове разные варианты действий, Павел прислушивался к звукам, доносящимся из комнаты Марины. Она что-то делала, всхлипывая, натыкаясь на предметы, потом упала, поднялась, клокочущее рыдание вырвалось из ее груди, и он не выдержал, подбежал к двери и постучал.
- Марина, тебе помочь?
- Не надо, пожалуйста, не входи, не входи, - глухо донеслось из-за двери.
- Хорошо, я не буду входить, - сказал он, стараясь не показывать голосом волнения, но голос дрогнул, срываясь на кашель, ломаясь. – Тебе нужно что-нибудь?
- Принеси, пожалуйста, салфетки. И не стой рядом, прошу тебя.
Он пошел в ванную и принес оттуда пачку стерильных салфеток и полотенца. Положив это все на стул, взятый с кухни, он постучал в ее дверь и ушел к себе, закрыв дверь так, чтобы она слышала это. Марина через несколько минут открыла дверь и забрала все, что было на стуле, а Павел все это время стоял у окна, прислонив голову к прохладному стеклу.
В темноте комнаты вспыхнул экран планшета, он не сразу заметил это, смотря в пустоту ночного неба. Как странно, почему не было видно ничего, кроме этой густой черной синевы, будто бы что-то сломалось в вечном механизме небес, и они остановились. Планшет напомнил о себе, Павел подошел к дивану и взял его в руки, это писала Агнета.
«Марина пришла?»
«Да, пришла десять минут назад».
«Что с ней?»
Павел ничего не ответил, он не знал, что написать, все предположения Агнеты, что она ему высказывала в эту ночь, все это подтвердилось. Агнета вновь спросила.
«Что с ней?»
«Мне кажется, что ты была права».
Павел устало сел на диван, руки безвольно опустились на колени.
«Я сейчас приду, следите за ней, чтобы она никуда не убежала».
Агнета пришла через пятнадцать минут, вид у нее был решительный и злой, движения резкие, отрывистые. Она не спала эту ночь, поработать тоже не удалось, ничего не получалось, поэтому она просидела на месте все это время в томительном ожидании худшего. А паника началась не сразу, Агнета долго сдерживала себя, прибавляя в уме по полчаса к времени окончания игры, но Марина не выходила на связь, полностью игнорируя ее сообщения и звонки. Постепенно тревога, подстегнутая ожиданием, превратилась в панику. Она нашла контакт Павла и, узнав, что Марина не сообщала ему ничего, вывалила на него все, что думала и чувствовала.
- Она заперлась? – спросила Агнета, подходя к двери комнаты Марины.
- Да, просила не входить.
- А вы можете открыть эту дверь? У вас есть ключ?
- Да, есть.
- Марина, - Агнета постучала в дверь. – Это я, я вхожу.
Она кивнула Павлу, он приложил браслет к валидатору, замок громко щелкнул и открылся. Агнета кивнула ему, давая понять, что им надо побыть одним. Павел кивнул в ответ и ушел курить.
41.
Мелодично прозвучал сигнал, и по огромному залу с высокими потолками, открывавшими взору часть неба через стеклянные витражи со светофильтрами, разнесся красивый женский голос робота, вызывавшего некоего гражданина к своему столику. Никто не пошевелился в полупрозрачных кабинках, отгороженных друг от друга свето-водяными композициями, изображавшими неизвестные на планете виды растений, сквозь эти стены было видно только светящиеся струи воды, фонтаны, раскрывающиеся в верхней точке как бутон цветка. Одним взглядом было трудно охватить всю территорию полицейского участка, не было ни конца, ни начала. Входящий гражданин в ту же секунду направлялся к свободному рабочему месту, не успевая толком разглядеть что-либо. В зал вело множество входов и выходов, они были отдельными, создавая тем самым невидимые, но строгие коридоры. Человек, пришедший в полицию со своей бедой, располагался в уединенном месте, посреди таких же, как и он, но никто и не подозревал, что происходит рядом, звук не выходил дальше этой полупрозрачной кабинки, а случайный взгляд мог лишь увидеть неясные тени. По мнению разработчиков это позволяло человеку расслабиться, почувствовать себя свободным, победить генетическую неприязнь к казенным учреждениям.
Но это все было в теории, вряд ли кто-то по своей воле захотел бы оказаться в этом месте, от красивых водяных цветов пахло тревогой, а в кабинках слышался вкус тюрьмы, причем неважно, кем ты был, обвиняемый или потерпевший, все чувствовали себя одинаково – крохотной букашкой, помещенной в стеклянную банку, и вот-вот должны решить, что будут с ней делать, отпустят или проколят булавкой, или дальше высушат для стенда.
Марина сидела в одной из таких кабинок, боясь посмотреть перед собой, выискивая песчинки на идеально вымытом полу. Она не собиралась подавать заявление, но утром в воскресенье сначала ей, а потом и Павлу звонил инспектор, настаивая, что они должны явиться для разъяснения. Сначала Марина подумала, что Боб ее предал, но по ходу разговора с инспектором поняла, что у нее висит не закрытая «сделка» с половым партнером. Она попыталась ее закрыть самостоятельно, меняя статус на «согласие», но Система упрямо отклоняла команду, требуя подтверждения экспертного контроля. И вот сейчас она сидит здесь и ждет, когда вернется инспектор. У нее уже взяли кровь на анализ, а дядю Пашу как опекуна, вызвали на беседу. Как долго длится время, как долог этот час, перекрывший собой уже целый день, ей казалось, что уже вечер, так сильно она устала, но редкие брошенные взгляды на потолок, где разгоралось полуденное солнце, убеждали ее в обратном.
Сумка, лежащая рядом на мягком оранжевом кресле, завибрировала. Марина взглянула на браслет и после долгого копания в сумке вытащила оттуда наушник, вставила его себе в правое ухо. В голове зазвучал требовательный голос Агнеты.
- Ты еще не закончила?
- Нет, сижу, жду.
- Они у тебя кровь взяли?
- Да, я попыталась отказаться, но они что-то долго объясняли. Короче, я поняла, что у меня нет выбора, и кровь на анализ они у меня все равно возьмут.
- Все верно. Я вот тут почитала у отца в библиотеке, - Агнета замолчала, было слышно, как она встала с места и открыла дверь, стали доноситсья звуки музыки и громкие голоса. Агнета притворила дверь и вернулась к окну, где было самое тихое место. Она зашептала. – Короче, слушай. Они в любом случае заведут производство дела, твое мнение не играет роли.
- Как это? Разве я не могу решать? – попыталась возмутиться Марина, но ее остановила Агнета.
- Не перебивай! Тебя напоили и обдолбали, а это уже преступление. Соответственно, все, что дальше с тобой происходило, не может считаться свободной волей, то есть твоим желанием. Формулировка такая.
- Но, разве это… - Марина не успела договорить, к Агнете в комнату кто-то вошел, и она, проговорив что-то невразумительное, отменила вызов.
Марина убрала наушник обратно в сумку и уставилась на потолок. Над ней проплывали красивые облака, напоминавшие сильно разжиревших коров с золотисто-молочной шкуркой. Воображение дорисовывало недостающие детали, сглаживая неправильные линии. Витраж на потолке сменил фильтр, и от этого небо стало немного в клетку, коровы получили пятнистую шкуру.
- Марина, - Павел сел рядом, чуть дотронувшись до нее рукой.
- А? – она посмотрела на него с надеждой. – Все? Можем идти домой?
- К сожалению, нет, - ответил он с грустью.
- А почему?
- Надо еще провести пару процедур. Сейчас придет инспектор и все тебе расскажет.
- Но я не хочу ничего проводить, - с нажимом ответила Марина. – Я хочу это просто забыть, и все!
- Я понимаю тебя и хочу, чтобы было так, как ты хочешь. Но есть закон, и мы его должны соблюдать.
- А если я буду сопротивляться, они что, применят ко мне силу? – Марина посмотрела ему прямо в глаза, Павел еле заметно, чтобы не зафиксировали камеры наблюдения, кивнул. Марина округлила от удивления глаза и прошептала. – Но они же не могут этого сделать?
- Могут, к сожалению, могут и сделают, - ответил он шепотом. – А потом еще могут отправить на принудительное лечение. Ты, кстати, подумай, как объяснишь, почему отказалась принимать транквилизаторы.
- Потому что я не хочу, они мне не нужны, - шепотом ответила Марина.
- Надо лучше подумать, без резких слов и утверждений. Попробуй сказать, что ты себя чувствуешь хорошо и считаешь, что вполне можешь справиться с переживаниями. Как-то так, мне кажется.
- Хорошо, я поняла. Дядя Паша, а ты же не скажешь об этом дяде Виктору, он здесь ни при чем.
- Он уже знает, - поморщился Павел. – И это не я ему сказал.
- А кто?
- Попробую объяснить. В нашем мире люди вступают в половую связь по предварительному договору, это появилось много десятков лет назад, в эпоху разгула демократии, у нас в училище ее называли эпохой «дилетантизма».
- Это когда?
- Начало XXI века, тогда повсеместно стали внедрять цифровые технологии во все сферы жизни, называя это революционным развитием интеллекта человека.
- А, я поняла, мы это уже проходили. Тогда человечество столкнулось с нехваткой инженеров и рабочих, и еще кого-то.
- Собственно ничего особо и не изменилось. Но я не об этом, так вот мужчина и женщина, точнее человек и другой человек договариваются и отмечают это в системе. Это называется «сделкой», когда каждая сторона осознает происходящее и согласна на…, - Павел прокашлялся.
- На секс, - сказала Марина. – Нам рассказывали об этом в школе.
- Тогда ты все знаешь
