гримаса досады.
- Заче-ем?!
⁃ С возвращением! - Пытаюсь улыбнуться, но, превратившиеся в резиновый жгут, губы не хотят растягиваться.
⁃ Зачем?!
Я заглядываю внутрь черненой толстостенный трубки, как в темный, ведущий в безызвестность тоннель. Голова взрывается яркой вспышкой, а потом все меркнет.
С возвращением!
2
Он где-то за спиной, примерно в десяти метрах. Я чувствую вибрацию, исходящее от него тепло, запах адреналина; я чувствую вкус его солоноватого, пропитанного потом тела. Мысленно рисую траекторию полета пули. Я стою лицом на запад, он на юго-востоке, нужен неполный оборот тела.
Раз…два…три!
Разворот, палец жмет на курок. Бах! Бах! Бах! Вспышки рвут туман. В его повисших клочках мечется серое пятно.
Бах! Пятно замирает, сливается со стальным цветом мокрых от росы камней, его мгновенно проглатывает туман.
Что-то случилось, пока я стрелял. Что-то будто ударило меня в ногу. Я поворачиваюсь к Эммануилу. Его туша покорно сгорбилась, но круглое лицо поднято вверх. В распахнутых карих глазах, в пухлых губах, в зардевшихся щеках, читается чувство вины. Он смотрит на меня снизу-вверх, как нашкодивший пес. Что-то не так, он что-то сделал.
Опускаю глаза к правому бедру и вижу торчащую из него рукоятку ножа.
⁃ Заче-ем? - тяну, чувствуя дикую досаду.
⁃ С возвращением! - хрипит он, преданно заглядывая в мои глаза.
⁃ Зачем? - Идиот, дурак, кретин! Он не понимает, что сделал. Он так до конца и не понял, кто перед ним, хоть и пытается его радостно приветствовать. Он не понимает, что инстинкты, которые движут этим существом, перекроют его разум. Ненадолго, всего на несколько секунд, но и этих секунд хватит, чтобы…
Утолщенный пламегасителем кончик ствола ползет поперек круглого лица, останавливается по центру квадратного лба. Палец жмет на курок.
Поток энергии сконцентрированный в желтом семимиллиметровом цилиндре, заставляет его тело перекатиться через себя, лягнуть туман вздернутыми вверх ногами и замереть уже навсегда.
Когда бордовая пелена спадает с глаз, я смотрю на этот жалкий комочек и мне становится…Нет мне его не жалко, он сам виноват во всем, что произошло. Он и его босс, охоту на которого я только что открыл.
Плыву сквозь туман, вслушиваясь в каждый шорох и жадно вдыхая в себя влажную взвесь. Я включил все органы чувств - включил режим хищника. Я не знаю сколько их, но уж точно не меньше пяти. Александр? Вряд ли он поднялся сюда с ними. Он будет ждать там, внизу, когда ему принесут мою голову. Как же он во мне ошибся? В лучшем случае его ждет участь Эммануила, в худшем…
Я чувствую, что прямо передо мной кто-то есть. Метрах в двадцати, у подножия скалы. Не знаю, какой орган передает мне это ощущение, но оно отдается жаром между глаз. Похоже я обладаю встроенным тепловизором. Подбираюсь ближе. Я хочу подойти к нему вплотную, чтобы бить наверняка.
Патронов всего десять. Минимум пять я уже истратил. Это неслыханная расточительность, теперь нужно экономить. Два патрона уйдет на этого, что у скалы, еще два на следующего. Возможно удастся положить троих. А что дальше? Дальше, если кто-то еще останется на этой вершине кроме меня, будем действовать по старинке. И да! У меня же есть нож! Бросаю взгляд на торчащую из бедра рукоять. Крови нет, нож заткнул рану будто пробка. Боли нет тоже, это и понятно. Вот бы Эммануил обрадовался! Инородное тело мешает суставу сгибаться, отчего правая нога чуть волочится по камням издавая шорох. Этот шорох меня выдаст, или…Или заставит волноваться того, кто прячется за трехметровой стеной из тумана.
Я наклоняюсь, выковыриваю из земли увесистый булыжник и швыряю его правее от траектории моего движения. Где-то сбоку раздается стук, соударяющихся камней, но я не смотрю туда, я вглядываюсь в туманную пленку прямо перед собой.
Есть! Что-то бурое всколыхнуло белую вуаль. Мой взгляд тут же очертил контуры пятна, заключил его в воображаемый прямоугольник, провел из его углов две пересекающиеся диагонали. Осталось навести пенек прицела на это перекрестье, совместить его с прицельной планкой и…
Бах! Бах!
Внезапно на меня что-то обрушивается. Какая-то мерзкая субстанция, похожая на огромного осьминога, или паука, падает сверху, оплетая своими щупальцами конечности. В глазах рябит; на белом листе тумана четко прорисовываются небольшие ячейки.
Это сеть! Меня поймали в сеть, будто акулу!
Я кричу и пытаюсь вырваться, но чем больше совершаю движений, тем сильнее запутываюсь в сети. Она стягивает мое тело подобно смирительной рубашке.
Ну уж нет! Не дождетесь! Я барахтаюсь, спутанный по рукам и ногам, и теперь уже точно похожу на большую рыбу. Сеть приподнимает меня над землей и только теперь я вижу силуэты подкрадывающихся со всех сторон людей. Запутавшийся ствол торчит бессмысленной, направленной в небо, палкой. Я делаю два выстрела в пустоту. С трудом повернув шею, вижу, как один, вцепившись в сеть, подтянулся на руках и, сделав короткое движение, спрыгнул вниз. Я не могу разглядеть закрытое камуфляжным капюшоном, лицо, но ясно вижу, что у него в руке. Это шприц объемом двадцать кубических миллиметров. Что бы мне не вкатили - такой дозой можно убить даже слона. Эффект инъекции тут же дает о себе знать. Ячейки сетки превращаются в замысловатые узоры. Они уже не черные, а фиолетовые. Туман приобретает успокаивающий, бирюзовый оттенок, и я утопаю в нем будто в мягкой перине.
3
Пелена рассеивается постепенно. Кажется, что на глазах висят тюлевые занавески колышущиеся от порывов ветра. Я долго не могу сосредоточить взгляд. Предметы, то растягиваются до неимоверных размеров, то уменьшаются до точки. Мало того, они еще перемещаются, кружатся, словно я нахожусь в центре карусели. Мне с трудом удается замедлить воображаемое вращение, чтобы всмотреться в то, что меня окружает.
Когда картинка становится более-менее статичной, я вижу очертания стола, стоящего по его центру, хрустального наполовину наполненного водой, графина, двух квадратных стаканов, продолговатой тарелки, на которой сиротливо скорчившись лежит пластик засохшего сыра.
Мне знаком этот натюрморт. Этот стол мне уже осточертел. Мы трое суток к ряду сидели за ним с этим лживым доктором, который пытался заигрывать со мной как кошка с мышкой, выуживая из меня нужные ему факты моей биографии. Но он не знал, с кем заигрывает, поэтому….
Но как? Вот же он, сидит напротив и как ни в чем не бывало, щерит пухлый рот, обнажая ровные, как клавиши рояля, зубы.
⁃ С пробуждением, Артем Денисович! - толстые пальцы резво барабанят по столу из под манжеты желтого свитера выглядывают часы Таг Хайер.
Что это было? Я просто уснул во время нашей беседы и все, что было там, за дверью этого дома, мне просто приснилось? И все-таки, что-то не так; что-то изменилось в ставшей привычной, обстановке. Я понимаю, что.
Во-первых, окно залито солнечным светом, лучи, падая на глянцевую столешницу, окрашивают ее в перламутровый цвет. Уже вечер, потому что это окно смотрит на запад. Во-вторых, мы уже не вдвоем с Эммануилом. Здесь присутствуют еще люди. Мне не нужно оглядываться по сторонам, чтобы их увидеть. Я чувствую присутствие посторонних по примеси множества запахов, в которых присутствует незнакомый парфюм, табак и даже алкогольный перегар. Еще я чувствую издаваемые ими шорохи, слышу их дыхание, скрип мебели и паркета. Они зачем-то пытаются вести себя тихо, но их здесь точно много.
И третье: я не могу пошевелить руками, потому что они притянуты к телу широкими эластичными лентами. Хоть я и сижу на своем привычном месте лицом к окну в торце стола, но предмет мебели подо мной тоже изменился. Теперь это не тяжелый дубовый стул с высокой спинкой, а кожаное кресло.
Опустив голову, я вижу, что на правой ноге отсутствует штанина. Она оторвана, или срезана, по верху бедра. Само бедро туго перемотано эластичным бинтом.
Значит это был не сон? Но как же?!
⁃ Холостые! - улыбаясь произносит Эммануил, отвечая на немой вопрос. - Патроны были холостые! Неужели ты думаешь, что я собственноручно передам снаряженную винтовку в руки потенциального убийцы?
⁃ Понятно! - я с трудом разлепляю, будто залитые клеем, губы. - Значит настал финальный акт этого спектакля. Только я не вижу одного из главных героев, того кто возомнил себя режиссером. Догадываюсь, что его здесь нет. Он либо внизу в долине, либо в шикарном столичном офисе. Божеству не пристало лазить по горам.
⁃ Если ты об Александре, то он здесь! - Эммануил простирает ладони над столом, будто предлагает отведать экзотическое блюдо.
⁃ Как?! - я пытаюсь повернуть голову, но широкая спинка кресла закрывает все, что находится позади.
⁃ Думаю он с удовольствием с тобой побеседует. Ты готов?
⁃ Конечно готов! - отвечаю я, вкладывая в эти слова весь остаток энергии.
⁃ Александр, он готов! - Эммануил машет рукой.
За спиной раздается скрип дивана, затем я слышу размеренные шаги. Каблуки классических кожаных ботинок, щелкают по паркету, будто ходики часов. Он всегда носит классику, даже здесь, на высоте трех тысяч метров он предпочел спортивной обуви, неудобные ботинки с заостренным носом. Я пытаюсь угадать марку ботинок по звуку. Это будут либо Карло Пазоллини с золотыми пряжками, либо классические тапки от Валентино.
Естественно, первым на что падает мой взгляд, при его появлении - это обувь. С марками я промахнулся, но с тем, что это будет классика, попал в точку. Как-всегда черные, как всегда натертые до зеркального блеска, как всегда скрипяще-новые. Старомодные стрелки на синих брюках, пожалуй, идут только ему. Серый кардиган, испод рукавов которого выглядывают белоснежные, увенчанные золотыми запонками, манжеты сорочки. В разрезе кардигана, неизменный газовый шарфик. Ну куда он так вырядился? Хотя, каждый его выход в свет, это торжество, каким бы оно ни было, мрачным или праздничным. Впрочем, что для одних праздник - для других может быть глубоким трауром. Что ж, он во всеоружии готов отметить мои похороны.
Мягко садится на стул справа от Эммануила, складывает пальцы в замок. Мне кажется, или что-то не так с его пальцами. Вроде они были тоньше и длиннее, или мне просто кажется. Оценивающе тряся подбородком, приготовившись отвесить скабрезный комплимент, поднимаю голову и замираю с открытым ртом.
Передо мной сидит незнакомец. Вытянутое лицо, небольшой вздернутый кверху нос, клиновидный подбородок, маленький рот с тонкой полоской усиков над верхней губой. Все, что делает его похожим на Александра, это овал лица и серебристая седина. Да, еще этот шарфик.
⁃ Ну здравствуй, Артем! - произносит незнакомец, вальяжно отваливаясь на спинку стула и закидывая ногу на ногу.
Я делаю кривую мину, цежу в щель между зубами, обращаясь к Эммануилу.
⁃ Это кто?
Тот пожимает плечами, демонстрируя крайнее удивление.
⁃ В смысле кто? Это же…
⁃ Я Александр, твой куратор! - Незнакомец кладет пятерню на грудь. – Видимо, к тебе еще не вернулась память, хотя Эммануил утверждал…
⁃ Я все прекрасно помню! - я пытаюсь вскочить, забывая, что привязан к креслу. - Я помню кто такой Александр и как он выглядит. Вы че, совсем из меня дурака решили сделать?
Теперь переглядываются Эммануил и незнакомец. Их выпученные глаза и озабоченные мины, выражают крайнюю
