Марина

короткую историю. Оказалось, что их нарисовала она сама, желая оставить на память впечатление от увиденного места или события. Нарисовано все было в удивительной манере, как она сказала, в негативной, когда лучи солнца, лепестки цветов – все, что в жизни было светлым и ярким, все это выводила черная тушь, оставляя для темных углов и теней белизну бумаги. Разглядывая картины и слушая рассказ, Марина и не заметила, как сеанс начался. Он прошел безболезненно, три часа пролетело незаметно, уже потом, когда они с дядей возвращались домой, она поняла, что значат эти картины, и почему она должна была их увидеть. И вот теперь, сидя в парке и держа на коленях тетрадь или, скорее, альбом с пожелтевшими от старости листами, пришлось полгорода объездить, пока они нашли последние остатки в одном магазине, она не могла придумать ни одного слова, с которого бы следовало начать свою терапию. Никто не стал разуверять ее в этом, согласившись со сделанным ею выводом, но вот с чего начать записи?
Мыслей не было. Сначала ей хотелось начать писать дневник, как это делали в прошлых столетиях, но она быстро отказалась от этой мысли, писать было не о чем, абсолютно не о чем. Конечно, можно было описать ее переписку с Тимуром, а когда она последний раз с ним общалась? Марина посмотрела на небо, следя за обрывками туч, несущимися под властью морского ветра, нет, тут не о чем писать. Собственно не было никакой переписки, короткие сообщения, не имевшие в себе ничего, кроме дежурных фраз. Она чувствовала, как тяжело ему давались эти строки, сама напрягалась, пытаясь отвечать так, чтобы не дать ему повода, а повода для чего? Интересно, почему она до сих пор чувствовала себя виноватой перед ним, она же не виновата, что он ей не нравится, он хороший друг, но и все. Заострив эту мысль, как учила ее психолог, Марина открыла альбом и неожиданно для себя нарисовала большого напыщенного индюка и забитого лемминга с большими вытаращенными глазами. Вот оно, с этого и стоило начинать! Марина громко расхохоталась, не привлекая внимания своим поведением, заглушаемая криками и визгами детей на площадке.
Рядом прошла группа девушек, они были года на три старше Марины. Девушки насмешливо осмотрели ее голые коленки, торчавшие из-под длинной ветровки, Марина глядела на них с интересом, как смотрит энтомолог на известный ему вид бабочек. Девушки прошли мимо, шелестя яркими платьями и позвякивая огромными кольцами на ушах, она видела такие в библиотеке на древних чернокожих женщинах из учебных фильмов.  Карандаш стал вырисовывать в тетради сначала одну курицу с лихо вздернутой челкой и огромным кольцом на шее, потом другую с черными перьями и двумя массивными кольцами в крыльях. Постепенно весь лист заполнился разными курицами, важно расхаживающими друг перед другом. В нижнем левом уголке Марина нарисовала себя, пугливого взъерошенного цыпленка с огромными глазами, она поставила стрелку к нему и написала: «Это я!».
- Привет! – к ней на лавку сели девчонки из их школы. – А ты чего так рано пришла?
Это были три девочки практически одного возраста с Мариной, всегда веселые, в пушистых кудряшках на голове, хотя они и не были сестрами. В школе их прозвали овечка Маша, овечка Света и овечка Сирена.
- Не знаю, решила погулять, - пожала плечами Марина.
- Ой, а что это? – Маша потянулась к альбому, Марина дала ей. – Это ты нарисовала?
- Ага, - Марина кивнула вслед уходящим модницам, девчонки засмеялись, заглушив шум площадки, дети оглянулись на них, пытаясь понять, что там такого интересного происходит.
- А это я! – гордо сказала Света, распушив свою прическу и выставив вперед большие серьги на ушах, она ткнула пальцем в одну из куриц, Марина дала ей ручку, и она подписала сверху: «Это Светка-конфетка!».
- Слушайте, а может, ну его, не пойдем? – предложила Сирена, с тоской взглянув на проглядывающее сквозь березы здание музея космонавтики.
- Нет, раз уж собрались, значит надо идти, - сказала Маша, пародируя директора школы, также важно выгнув спину и гордо вздернув нос.
- А вот и не похоже! – возразила Света.
- Надо идти, - сказала Марина. – Мы же должны эти хвосты сдать? Пару часов походим, а потом пойдем в кино, а?
- Лучше сразу в кино, - буркнула Сирена, но сама, первая, встала с лавки. – Чего сидим, раньше начнем, раньше закончим.
- А я такой фильм присмотрела, - обрадовалась Света.
- Знаем мы твои фильмы, - махнула на нее Маша. – Водопады слез и сопельки.
Сирена вышла вперед и, резко повернувшись к ним, приняла страдальческую позу, выгнув шею и выпятив назад таз.
- О, мой милый! – завыла она не своим голосом, скорее напоминавшим рев лосихи, это выглядело так глупо и нелепо, что все покатились со смеху, но актриса держалась, продолжив. – Когда же  тебя снова увижу, когда время сомкнется в объятьях и больше не разлучит никогда, никогда!
К ней подбежала Маша и встала рядом с ней в позе уверенного мужчины. Она взяла за руку страдалицу и слезливым голосом добавила:
- Я буду ждать этого всегда, каждую секунду! Мир больше не существует без тебя!
- Вот, все и посмотрели! – хохотала Света, никогда не обижавшаяся на подтрунивание подруг. – Тогда на ужастик!
- Да! – хором крикнули девчонки.
- А что, вышло что-то новое? – удивилась Марина, пересмотревшая с ними уже все, что выходило в прокат.
- Да, и ты не знаешь? – удивилась Сирена. – С твоими любимыми акулками.
- Ам-ам-ам! – прочавкала Маша, изображая акулу, поедавшую ногу Светы.
- Не тронь мою ногу! – возмутилась Света.
- Ам-ам! – набросилась на нее Сирена, и Света громко завизжала.
Девчонки скрылись в глубине аллеи, шум с детской площадки почти совсем затих. Три овечки, перебивая друг друга, рассказывали о парнях в школе, кто с кем встречается, казалось, что они знают все на свете, уверенно решая за других их судьбу. Марина шла, молча, кривя губы в ехидной усмешке.
-Марина, а у тебя с Тимуром что-то было? – спросила ее Сирена.
- Ты что? – возмутилась Марина.
- Он такой страшный, - сказала Маша.
- А по мне ничего, можно пару раз в кино сходить, - возразила Света.
- Да у тебя просто парня еще не было! – огрызнулась на нее Маша.
- И у тебя не было! – парировала Света. – Ты все наврала!
- Ничего я не врала, - обиделась Маша.
- Да хватит вам спорить, что вы, в самом деле? – сказала Марина, часто устававшая от их трепа, какие же они были разные, но с ними было весело.
- А мне вот Артем нравится из старших, - сказала Сирена.
- Это какой? Который с той кикиморой встречался? – спросила Света.
- Он с ней уже расстался, ты что? – удивилась Маша.
У всех троих зажужжал браслет, пришло сообщение от Оли, что она на месте.
- О, наша малышка уже там, - сказала Маша. – Ее папа довез, он не отпускает ее одну, представляете?
- Она еще маленькая, - сказала Марина, защищая Олю, которая была на два года ее младше и ходила с ней в одном потоке, сильно опережая сверстниц. Марина до сих пор не могла понять, как ей удалось пробраться на этот выпускной вечер незамеченной, Света сказала, что ее протащила за собой сестра, вовремя не уведя с первой части праздника.
Они подошли к зданию музея, выполненного в виде фантастического космодрома из старых фильмов, только вместо кораблей сюда приземлялись автомашины, то и дело раздавался приглушенный гул ракетных двигателей, пахло озоном. Когда на улице становилось темно, то можно было увидеть, как с пустой парковки взлетает ввысь голографическая ракета, разрывая хлопком двигателя все вокруг. Марина была здесь пару раз с дядей Виктором, но музей был уже тогда закрыт.
- Привет! – к ним подбежала маленькая девочка в фиолетовом полуспортивном костюме. Ее светло-русые волосы были стянуты в тугую косичку, как и у Марины, она явно старалась быть на нее похожей. Удивительно, но с этой девочкой Марине было проще всего общаться, скорее, они могли подолгу гулять вместе, не говоря ни слова, а только переглядываясь, если видели что-нибудь забавное, такое общение без слов доставляло истинную радость. Оля менялась, общаясь с Мариной, это уже не была та пугливая девочка, которой все ее знали в школе. Оля потом вскользь рассказала, как ей влетело от родителей за то, что тогда была в парке и помогала Марине, но она не жалеет ни о чем. Марина сильно удивилась, какие странные у нее родители, ее бы, наоборот, похвалили.
- А где парни? – спросила Света.
- Они уже ушли внутрь, - ответила Оля. – Сказали, что не будут никого ждать.
- Ну и козлы, - сказала Сирена.
Три овечки поспешили войти, Марина и Оля вошли позже, слушая очередной взлет ракеты. Пройдя через рамку на входе, Марина взглянула на браслет, система сняла с нее плату за экскурсию и сообщала, что ей были начислены дополнительные учебные баллы. Оля встала в стороне, копаясь в браслете, перещелкивая меню.
- А что ты делаешь? – спросила Марина, подходя к ней.
- Сейчас покажу, - Оля закончила щелкать по меню и довольно улыбнулась. – Смотри, я тебе сейчас еще баллов добавлю, только этим овечкам не показывай, ладно?
- А почему? Разве это такой секрет?
- Ну, не показывай и все! – заупрямилась Оля. – Я сама это нашла.
Она объяснила Марине, что надо делать, и учебные баллы удвоились.
- Круто, а можно так по всем предметам? – спросила Марина.
- Нет, так можно только в музеях, я пока не нашла, как можно по-другому, - заулыбалась Оля, ожидая похвалы.
- Ты такая мошенница, - ущипнула ее Марина.
- Ага, - радостно ответила Оля.
К ним подошла голограмма экскурсовода, приглашая войти в первый зал, где их ожидали остальные. Они последовали за голограммой в первый зал.
Дети стояли возле первого экспоната, не до конца понимая, что это. За стеклом на осколках породы лежал комичного вида аппарат с большими колесами и длинными усами антенн, аппарат пытался взобраться на кусок камня, свешивая три из шести осей вертикально вниз.
- Наконец-то, все в сборе, и мы можем начать, - сказала другая голограмма, это был человек в древнем костюме и с длинной белой бородой. Он улыбался, глядя на детей, то и дело, подмигивая тем, кто начинал озорничать. – Я думаю, что вас уже заинтересовал этот странный объект за стеклом. Кто мне скажет, что это такое?
- Луноход! – завопила пара мальчишек, прочитав табличку.
- Молодцы, читать умеете, а что это за аппарат, кто скажет?
- Первый исследовательский аппарат для изучения Луны, - тихо произнесла Оля, с опаской глядя на старших товарищей.
- Верно, молодец! – голограмма экскурсовода подошла к ней, аккуратно обходя других детей. Пара мальчишек, озорничая, пробежали сквозь световые лучи, экскурсовод погрозил им пальцем. – Можно сказать, что с этого и начиналось покорение человеком космоса, но это было не совсем так или совсем не так. Человек так и не смог покорить космос и вряд ли сможет – космос покорил человека, заставил его влюбиться в себя навечно, а мы знаем, что в космосе понятия времени не существует. Но обо всем по порядку.
Он повел за собой детей, подводя к началу экспозиции. Картины на стенах ожили, портреты заговорили, каждый рассказывая о себе, о своих мечтаниях и работе. Шаг за шагом перед ними проносились года, десятилетия, эпохи. От желания летать как птица, человек перешел к первым летательным аппаратам, строил теории полета в космос, выхода за земную атмосферу. Странно и смешно выглядели сейчас эти первые ракеты, собранные на производствах,