песок, что их с трудом вытолкали.
Поставили «Соболя», растянули шатер (мы купили китайский шатер 3х3 метра и высотой 2 метра), разложили вещи и побежали в море. Море прекрасное, вода чистая, на пляже мелкий песок. Пляж представляет собой невысокий, пологий песчаный берег. Дно постепенно уходит под воду, причем, не очень круто и не очень полого, а именно так, как надо. Прекрасное место для купания, особенно с детьми, мы ездили сюда, когда приезжали в конце восьмидесятых. На море легкий ветер, который постепенно усиливается, но волна небольшая.
Накупались и пошли готовить обед: проголодались зверски. Нажарили шашлыков из херсонского мяса (кстати, оно хорошо сохранилось: не подвел холодильник!), достали вино и расселись обедать. Обед был великолепен.
Под шатром оказалось душно, пришлось поднять стенки. Стало прохладнее. Ветер усиливается и раскачивает наш шатер, приходится бегать на улицу и укреплять растяжки. Шатер-то, оказывается, дрянной, в нем хорошо в какой-нибудь галерее или манеже, где не бывает ветра, а на открытом воздухе он ненадежен!
Много мух, развлекаюсь тем, что бью их свернутой в рулон газетой.
Вечером расположились на ночлег: вытащили и разложили раскладушку, на ней будет спать Михайловна, а для меня составили в ряд складные табуретки и положили на них доску — нашу походную кровать. Спали плохо. Во-первых, было сыро, Михайловна жаловалась, что отсырело белье, во-вторых, на доске было жестко, она была неустойчива, и я не лежал, а парил над ней, боясь упасть. К тому же, где-то всю ночь бухала музыка, именно бухала: эти современные, дурацкие ритмы музыкой можно назвать с большой натяжкой.
Удивительно, что нет комаров.
22 июля 2005 г., пятница
Спать, как я уже сказал, было плохо. Под утро не выдержал и ушел в машину, расположился на сидениях в пассажирской кабине и прекрасно выспался. Правда, утром достали мухи.
Целый день купались, били мух, вечером взяли вино и оставшиеся шашлыки и пошли на берег; на берегу расположились в креслах, пили вино, смотрели на звезды и не знали — чего еще желать!
Видели дельфинов; утром один проплыл в северном направлении, а вечером, видимо он же, проплыл обратно, причем, недалеко от Михайловны. Я кричал ей, но она не услышала и дельфина не видела.
Хочу еще раз подчеркнуть: вот мы приехали до конечной цели нашего путешествия, совершив почти тысячекилометровый пробег по Украине, провели в дороге три дня, и не видели ни одного дорожно-транспортного происшествия. Понимаю, что звучит это невероятно, и ни один здравомыслящий человек мне не поверит, но, тем не менее, — это так! Автоинспекторов на дорогах нет — нет и дорожно-транспортных происшествий! А уж есть ли между этими двумя явлениями какая-нибудь связь — судить не берусь.
23 июля 2005 г., суббота
Сегодня ночью я спал под шатром, на раскладушке, а Людмила Михайловна — в машине. Ночью, только уснули, приехали какие-то товарищи на огромном львовском автобусе, расположились далеко от нас, но так громко галдели, что спать не было никакой возможности. И снова у кого-то бухала музыка.
Утром встали, позавтракали и на пляж. Завтрак был скромный — салат из помидор и чай, да еще арбуз, который купили по дороге.
В море видели рыбок, которые при малейшей опасности зарываются в песок. Я хоть и не знаток, но определил, что это — бычки. Также много здесь крабов, при попытке приблизиться, краб угрожающе поднимает свои клешни. Николаевские встают рано утром, и пока мы собираемся на море, у них уже полная сетка крабов; наверное, уже всех съели. Мы тоже взяли маску и ласты, но одна ласта почему-то раскисла и расползлась, будто ее в чем-то вымочили. Пришлось ласты выбросить, а плавать в маске без ласт совсем не интересно.
Рыбу на удочку здесь никто в море не ловит. Рыбачат, в основном, на заливе озера Донузлав, через дорогу. Там, на берегу озера, видны машины, палатки. Кто-то и там живет, хотя, это очень странно: чего ютиться на берегу озера, хоть и соленого, если рядом — такое прекрасное море!
На обед подали жареную картошку. Безумно вкусно!
Мы сгорели, хотя старались прятаться от солнца. Да разве от него спрячешься!
Приехали какие-то украинцы, номера новые, не знаю, как определить принадлежность к региону. Разговаривают исключительно по-русски, как, впрочем, и николаевские с «Газели», неприятно слушать. Не понимаю! С одной стороны — так яростно боролись за суверенитет Украины, отделение от России. На всех машинах, даже на колесных тракторах, с такой любовью налеплены наклейки с буквами «UA», иногда по три-четыре наклейки на одной машине! На тракторном прицепе, который перевозит навоз на поля, на заднем борту с каждой стороны по наклейке, будто он каждый год со своим навозом ездит за границу! С другой стороны — такое, не менее яростное, презрение к украинскому языку, словно это — язык смердов; так русские аристократы презирали родной язык и общались между собой на французском. Неприятно это слушать, неприятно видеть. К сожалению, такая неприязнь к родному языку характерна для украинцев. Помню у нас, в Покотилове, если случалось кому-нибудь выехать на некоторое время в город, то, вернувшись домой, он разговаривал исключительно по-русски, родной язык считал селянским, неприличным. Чем это объяснить — не могу сказать.
Вечером прогуливались по дороге вдоль Донузлава. На озере несколько поросших камышами островов, много птиц. Видели каких-то белых, огромных, решили, что это — лебеди, но, приглядевшись, заметили, что шеи у них коротковаты. Наверное, гуси. Были еще какие-то странные, вроде журавлей. Много чаек. Трещат цикады, огромные жуки проносятся с ревом реактивных бомбардировщиков, и уже появились комары. Наехало очень много народу: и на автобусе, и на машинах. Неужели и этому месту приходит конец?
Сидели допоздна возле шатра, любовались на звезды. Какие-то они здесь блеклые, хотя, южные ночи темнее наших, северных, и звезды должны бы быть ярче.
Вечером приехал какой-то тип на велосипеде, велотурист, чего-то долго выспрашивал у николаевских, видимо, хотел у них заночевать, но его не пригласили. Мы тоже сделали вид, что оживленно о чем-то беседуем, хотя он крутился и возле нас. Пришлось бедняге расположиться в спальном мешке в кустах.
24 июля 2005 г., воскресенье
Спали хорошо, проснулись рано. Вчерашний турист снова чего-то выспрашивал у николаевских, вроде бы «где тут можно перекусить?». Ему долго объясняли, но он все не уезжал: долго поправлял цепь, так же долго укладывал вещи. Николаевцы дрогнули и пригласили парня «покушать». Через некоторое время он уже плавал в маске и ластах николаевских и вообще, чувствовал себя, как дома. Вот уж поистине: «Дайте попить, а то так есть хочется, что аж переночевать негде!». Я не против гостеприимства, но надо и совесть иметь! Люди приехали за тысячу верст отдохнуть, побыть в своей компании, пообщаться. Какого черта ты к ним лезешь? И потом, если уж ты — турист, так и рассчитывай на свои силы!
Пошли купаться. Ветра нет, море спокойное, тихое. Обычно, к обеду поднимается ветер.
Я поехал в Черноморское за провизией. Боязно оставлять Михайловну одну в чужих краях, но и отдыхать, не жрамши, тоже нельзя. В пути, конечно же, что-то застучало под машиной, сердце у меня екнуло, но доехал без происшествий. Зашел на рынок, первым делом набрал воды, затем купил куриных грудок на косточке (прошлый шашлык был жестковат, решили делать из курятины), овощей, фруктов, вина «Бастардо». Вернулся в лагерь без приключений.
На обед подали суп из курятины, из той, что я привез. В супе была только картошка и помидоры, но все равно — было очень вкусно. Объелись и лежали под шатром, изнывая от жары.
В четыре часа пошли купаться. Вода ни холодная — ни теплая, а в самый раз. К вечеру народ разъехался, остались мы, да николаевские, да еще кое-где пара палаток. Оказалось, многие приезжали на выходные. Уехал и этот ужасный львовский автобус.
Вечером снова приехал велосипедист, да еще притащил с собой весьма экзотическую парочку: обглузданную девицу и такого же, общипанного, парня. Велосипедист, на правах старого знакомого, заночевал в палатке, у николаевских, а парочка всю ночь валялась на песке у моря.
25 июля 2005 г., понедельник
С утра громко галдели николаевские. Я предположил, что они уезжают, и оказался прав. Пока мы спали, они уже успели свернуть свой лагерь, посигналили на прощанье и уехали. Может, достали их эти гости и они переехали на другое место, а может, уехали совсем. Остались велосипедисты. И снова очень долго укладывали свой нехитрый скарб, поправляли цепи, возились, но мы не обращали на них никакого внимания, и они, наконец, уехали. Мы перебрались на место николаевских, но, кажется, сделали это зря: на этом месте много всяких очистков и, как следствие, — мух. Устроили лагерь, и пошли купаться. Погода хорошая.
Постепенно поднялся ветер, и все крепчал. Я, как старый морской волк, определил, что ветер «свежий», хотя это уже был настоящий шторм. Ну, не шторм, а так, штормик, но ветер приличный и волна довольно высокая, с барашками. Наш дрянной навес рвало и трепало ветром. Еле мы успели добежать до него и снять боковые стенки и крышу, а то бы его совсем сдуло.
На обед подали шашлык из курятины, салат из помидор и вино «Бастардо», все безумно вкусно. После обеда, немного отдохнув, пошли купаться. Море штормит, на воде «барашки», но мы купаемся. Хорошо!.. До чего же хорошо!!! Народ разъехался, и мы остались на этом месте одни. Жаль, много мух, бью их, бью, а их все больше и больше.
Вечером взяли кресла, шашлыки, вино и пошли на берег моря (до него метров сто пятьдесят). Сидим у самой воды, закопав ноги в песок, чтобы не кусала мошкара, пьем вино. Сидим молча. Я вспоминаю Покотилову, и мне почему-то очень грустно, в горле стоит ком, я с трудом сдерживаю слезы, и уже ни о чем говорить не хочется. Михайловна, похоже, чувствует мое настроение и не лезет с разговорами. И только равнодушные волны с легким шорохом накатываются на песок…
26 июля 2005 г., вторник
Спали плохо, во всяком случае — я. Всю ночь дул ветер, шатер скрипел и раскачивался, стенки трепыхались на ветру и мешали спать. Под утро не выдержал, перебрался в машину, расположился на передних сиденьях. Спал хорошо, да мало — разбудили мухи. Здесь такое обилие мух! По-видимому, николаевские ели крабов, а шелуху бросали на землю, вот и расплодились мухи.
Вообще, здесь столько мусора! Местность буквально завалена отходами, и никто не убирает! На въезде в Крым берут рекреационный сбор — десять гривен. Если умножить на количество въезжающих машин, получится солидная сумма. Почему бы на эти деньги не организовать уборку мусора, ведь полуостров буквально задыхается от этих стихийных свалок? Куда, интересно, идет такая прорва деньжищ? Очевидно, на борьбу против Украины, за присоединение Крыма к России.
Вчера приехали какие-то на «Москвиче» с прицепом, вышли мужчина, женщина и мальчик, все в рукавицах. Мы уже обрадовались: ну, наконец-то уберут эти свалки, но они собрали бутылки (стекло) и уехали.
Море который день штормит, то есть, не то, чтобы штормит, но ветер свежий и купаться несколько холодновато. А тут еще эти тучи мух! Приходишь с моря, а в машине
